Виктор Сиголаев - Третий не лишний

Умнее мы стали. А предки что… они глупые, выходит, все были…

Да я ноги должен мыть таким учителям, как Валентина Афанасьевна, и воду после этого пить. Свинья неблагодарная. Обманул педагога и радуется. Бессовестный тип…

М-да. Разошелся.

А вот угадайте, какая из моих внутренних составляющих над учительницей издевается, а какая морали читает и… обзывается свиньей? Учит, что называется, тут всех Родину любить!

Впрочем, вопрос риторический, собственно. А вот до смирительной рубашки с санитарами, чувствую, недолго осталось…

Вернусь-ка я обратно. Положено по инструкции маскироваться перед выходом в город, значит, надо маскироваться.

Довольна теперь, старшая половина мозга? Зануда.

Сам зануда! Молокосос!

Пенек трухлявый!

Сопляк!

Заткнитесь уже!!!

Оба.

По утреннему времени блошиный рынок практически пустовал.

От силы пара десятков продавцов, усиленно притворяющихся пенсионерами на отдыхе в уютном парке, раскинувшемся на гребне Центрального холма. Кто-то для конспирации даже шахматишки раскинул на одной из скамеек. Осторожный тут народ. Тертый. И судьбой битый, поэтому и шифруются все под фраеров.

Впрочем, вам любой школьник в городе расскажет, где можно недорого купить редкие почтовые марки. Какие-нибудь «олимпийские серии» или подборку пестрых диковинных рыб «Монгол шуудан», или даже пресловутый «Зеленый блок», поиском которого как-то в одночасье заболели все сопливые филателисты города.

Разумеется, все это можно найти на блошином рынке. Не в «Союзпечати» же!

Наспех загримированный под рыжего шустрилу (мой излюбленный образ), я слонялся по скверу и как бы невзначай задерживался у торгующихся пар. Здесь так заведено – никто, разумеется, свой товар напоказ не выставляет: нет тебе ни лотков, ни витрин, ни тем паче зазывал там всяких и прочих… кхм… промоутеров.

Просто подходит один заинтересованный человек к другому заинтересованному и говорит кодовую фразу: «Чего у тебя?» Ну, почти кодовую. И второй соответственно начинает презентацию своего товара. Кто на внутренней стороне собственного лапсердака, кто в альбомчике из саквояжа, а кто и целые баулы распахивает алчущим взорам.

Главное – знать, кто, где и чем может здесь промышлять.

Сквер условно разбит на сектора в зависимости от вида товара: в самом центре вокруг памятника Максиму Горькому обитают филателисты – самая многочисленная и наименее криминальная популяция торгашей-спекулянтов. Травоядное стадо. Эти порой могут даже открытые альбомчики оставить подле себя на лавочках Мол, листал только что и запамятовал, видите ли. А то, что любопытные зеваки тут нарисовались, я и ни при чем здесь, гражданин начальник.

Ближе к Петропавловскому храму, строгому прямоугольному дворцу в классическом стиле, окруженному по периметру величественной дорической колоннадой, прямо у входа тусуется зверье посерьезней – продавцы старинных монет и банкнот. Особый спрос у дилетантов – немецкие марки и пфенниги времен Великой Отечественной войны. Их даже сегодня не так сложно откопать где-нибудь в заброшенных подвалах да в разрушенных довоенных домишках. А запретная свастика на тусклых цинковых и алюминиевых кругляшах только обостряет чувство опасности. Лишь из-за нее одной можно крупно загреметь под соответствующие фанфары. Что еще нужно скучающему хулиганью для очередного всплеска адреналина? Подраконить ментов, да еще и деньжат срубить по-легкому у Петропавловки – шальных покупателей хватает.

Прямо между колоннами храма – ареал матерых хищников. Здесь промышляют сбытом обладатели «редких вкусностей»: тут можно найти дореволюционные царские награды, старинные кортики, кинжалы, дуэльные пистолеты, брегеты, разные бронзовые и серебряные безделушки, покрытые древней благородной патиной, и всякий другой мелкий антиквариат. Встречается даже кое-что ценное из инкерманских и херсонесских раскопок: полустертые монеты, кресты, наконечники копий, древние украшения и многое-многое другое.

Все это богатство, понятное дело, уже далеко за гранью Уголовного кодекса, поэтому зона влияния этих рисковых парней – именно между колоннами здания, где очень легко прятаться и скрываться от облав. К слову, здесь торгуют всем, кроме золота, – для этого предполагается другой уровень, другая статья и другие требования к конспирации.

Вспоминается один курьезный случай.

Своими глазами видел – вся «межколонная» братва, все эти солидные и степенные торговцы антиквариатом долго и с азартом гоняли вокруг храма одного барыгу, который попытался толкнуть приличному обществу что бы вы думали?.. В жизнь не поверите – две медали: «За отвагу» и ЗБЗ [1]. И представляете, еще на прямоугольных колодках! То есть полученные неизвестным героем еще до сорок третьего, в разгар самой кровавой бойни. Тварь такая! Поймали все же урода – и отпинали от души всем коллективом. Не до смерти, но все же с наличием телесных повреждений средней степени тяжести.

Вот так.

Торгуй себе фашистским дерьмом сколько влезет, а свое, родное – не замай! Святое – оно и есть святое! Вот ведь спекулянты, ворье, а… не без принципов, однако!

А лет через двадцать, когда я вдруг опять увидел эти серенькие невзрачные медальки на обширных развалах в открытой повсеместной продаже, я понял с горечью: страна кончилась. Нет фундамента – нет и здания. Продать святыню можно, а вот купить – на-кась выкуси. Это будет не святыня вовсе, это будет уже просто кусок железки. Потому что совестью не торгуют. Как и Родиной, и родителями, и еще очень многим другим. И чем у́же этот священный круг у человека… да ладно!

Чего нудить, и так все ясно!

М-да.

Вспомнилось вот. Как раз в тот самый момент, когда я, вытянув до предела свою цыплячью шею, пытался заглянуть за локоть очередному покупателю. Там, у местного рискового продавца, на внутренней стороне солидного не по сезону пиджака было на что посмотреть! Четыре «Георгия» – полный бант, «Святой Станислав», «Белый Орел», «Владимир», еще что-то восьмиконечное, пафосное, не удивлюсь, если это – орден Андрея Первозванного.

Черт, видно плохо…

Увлеченно сопя, я даже стал ненароком оттирать в сторону безобидного покупателя, который особо и не возражал. Ого, да тут и звезды, и кресты, и колодки для орденов четвертой степени – полные наборы! Чуть ниже – памятные знаки, нательные кресты, ладанки, иконки, жетоны.

Где он это все набрал-то?

В прошлое нырял? На какое-нибудь известное поле боя?

– Интересуешься, парень? – с усмешкой спросил покупатель, деликатно смещаясь еще чуть в сторону.

А продавец, подозрительно щурясь, сделал движение, будто ему стало прохладно и они желают-с запахнуть свой пиджачок поплотнее.