Виктор Мишин - Превратности судьбы

– Слева по курсу, самолеты! – На третий день моего путешествия раздался голос вахтенного матроса, отчего я даже слегка замешкался.

– Джейк, не вышло у нас спокойно дойти до дома, – бросил мне Питер, надевая накидку и выскакивая из кубрика.

Погода была хорошей, но без непромокаемого плаща, наверное, будет несколько сыровато, тем более нас сейчас топить будут. Быстро надев спасательный жилет, а сверху такую же накидку, как у Питера, я поспешил за напарником. За эти три дня мы с ним уже отрепетировали наши действия, на случай атаки немцев.

На конвой заходили четыре самолета. Наше корыто вряд ли интересовало врагов, так как были цели и посерьезнее. После первого прохода немцы начали избиение с судов сопровождения, мы с напарником были уже готовы встретить немцев, как надо. Шли мы в середине ордера, хотя строй уже начал рассыпаться, поэтому у нас были неплохие шансы уцелеть. Капитан, правда, требует стрелять, зря он, если начнем, тогда нами точно займутся, а я уже видел под брюхом самолетов торпеды. Нашей лоханке хватит и одной, чтобы разорвать нас на кусочки, так что стрелять я не хотел. Кстати, капитан, после того как я заявил, что был стрелком, с сомнением посмотрел на мой закрытый повязкой глаз. Я объяснил тогда ему просто, что в драке, из-за которой я и остался в России, мне немного повредили глаз, но вторым я вижу очень хорошо. Капитан покачал тогда головой, но сделал вид, что доверяет мне. А когда мы уже в море чуток постреляли, это делали на многих кораблях, успокоился. Первый самолет, что явно решил зайти именно на нас, я благополучно прохлопал. Просто когда развернул установку, было уже поздно стрелять.

– Пит, ты наблюдай за небом, чтобы я успел развернуться.

– Окей, Джейк, ты, главное, стреляй точно, чтобы мы смогли крутить нашими головами и дальше.

Дав первую очередь, с удивлением заметил, как шарахнулся в сторону немецкий самолет, трассы выстрелов прошли совсем рядом. Поняв, как и куда стреляет «Эрликон», я ждал следующего. Немцы, видимо поняв, что на них тут открывают охоту, решили торпедировать. При заходе на фрегат сопровождения одного зазевавшегося фашиста размолотили в дым. Он даже не успел торпеду сбросить, так и рассыпался в воздухе. Трое других сумели скинуть свои смертоносные подарочки и, надо сказать, не просто так. Один из эсминцев подпрыгнул, раздался грохот, прекрасно слышимый в шуме боя. Смотреть было некогда, я уже высаживал третью обойму, пытаясь поставить нечто вроде заградительного огня. Когда на нас вдруг зашел один из оставшихся асов Геринга, я вдруг вспомнил свой выстрел из винтовки по Ю-87. Уж если тогда из винтаря попал, то сейчас сам бог велел. Взяв упреждение, мысленно проложил линию выхода самолета из пике и довернул установку, мешала только качка, но она сейчас вполне терпимая. Через две секунды, выпустив короткую, снаряда на четыре очередь, я без лишней скромности заорал:

– Йес! Вот так вам, суки! – Кажется, последнее я произнес на русском, надеюсь, меня никто не слышал, даже Питер, уже хлопающий меня по плечу.

– Джейки, с тобой я согласен еще раз пройти весь маршрут, о, теперь я спокоен! – После этих слов напарника, на удивление, спокойно стало и мне самому.

– Нет уж, Пит, домой, только домой! – серьезно ответил я.

– А чего тебе там делать, в твоем Вайоминге? Там же у вас холодно!

– Охотиться, спокойно жить, там очень хорошо, – отвечал я, а сам думал, мне бы кто самому сказал, что там можно делать.

– Ты охотник?

– Был, пока не залез на тот сраный банановоз, что ушел без меня на родину, надеюсь, он утонул, вместе с его гребаным капитаном Уэйном. – Да, сколько я еще всякого дерьма придумаю, пока мы дойдем до Штатов.

– Эй, снайпер! – окликнули меня из рубки. – К капитану! – Вахтенный убрался обратно.

Самолеты, лишившись сразу двух друзей, ушли, конвой начал выравниваться и пошел дальше, надеюсь, приключения закончились.

– Рассказывай! – коротко бросил мне капитан, едва я вошел.

– Что, сэр? – искренне удивился я.

– Зачем ты хочешь попасть в Штаты? Кто ты такой? Все рассказывай, – огорошил меня кэп, но видя, что я охренел, сбавил тон и добавил: – Не бойся, все, что скажешь мне, в этой каюте и останется.

– Я, э-э…

– Не надо про Америку и Австралию, я же слышу, что английский тебе не родной, хоть говоришь ты хорошо, но слишком уж правильно, мы так не говорим. Ты – русский!

– Э, сэр, это плохо? – только и смог произнести я.

– Плохо то, что ты меня обманул, не люблю, когда врут, но ты русский, я понимаю твое стремление, надоело жить у коммунистов? Или от войны бежишь? – Столько вопросов, что не знаю, на какой сначала отвечать. Сейчас как прикажет меня за борт кинуть.

– Сэр, я не бегу от армии, наоборот.

– Не понял?

– В смысле, я уже отслужил свое, точнее, отвоевал, – я указал на свой левый глаз, – я почти не вижу этим глазом, так, очертания одни, сквозь пелену.

– Как же ты самолет сбил? – удивление капитана росло с каждым моим словом.

– Я снайпером воевал, для стрельбы мне и одного хватает, благо что мне его в порядок привели, вот это и является причиной того, что я сбежал в вашу страну.

– Да, парень, удивил.

– Мне один профессор, в Москве, сказал, что в вашей стране мне могут вылечить второй глаз, вот я и рванул. Естественно, вернуться вряд ли смогу, но это все потом, вначале бы хотелось восстановить зрение.

– Ясно, да, у нас многое лечат, у вас, в Красной России, наверное, только режут и пилят?

– Вовсе нет, лечить-то и у нас могут, да вот просто не все, да и лекарств нужных постоянно нет, фронт все забирает, а врачи у нас хорошие. Меня с того света пару раз достали, вполне удачно, даже на службу возвращался.

– Ладно, поговорили, – заключил кэп, – больше никому не говори. Я дам тебе не три сотни, как обещал, а заплачу тебе целую тысячу, это за сбитый самолет, что мог нас всех утопить, спасибо!

– Да не за что, сам рад, все-таки, если бы он в нас попал, я бы тоже пошел на корм рыбкам.

– В Нью-Йорке есть много клиник, дорогих, правда, но зато и специалисты там… Ищи евреев, они лучшие, поверь старику.

– Охотно, спасибо за совет, – я кивнул капитану и вышел из его апартаментов.

Вот значит как, а я все гадал, раскусит кто, или прокатит? Эх, надо было попроще легенду сочинять, а то заврался уже, не помню точно, кому и что говорил.

Конвой шел хоть и медленно, но узлов четырнадцать держал. Шли мы со скоростью самого медленного корабля в конвое, этот старый баркас, не знаю, как правильно его назвать, плетется в хвосте, как будто на парад. В том смысле, что никуда не торопится. Мы с Питером вычистили стволы «Эрликонов», снарядили запасные магазины снарядами и пошли в кубрик спать. Меня здорово утомило, без путного сна я валился с ног. Питер все понял правильно и не мешал, наоборот, лег и вырубился сам, практически мгновенно. Мне же как всегда «везло». Даже качка не помогала мне уснуть, слабенькая такая, я ожидал от океана более свирепого нрава, а тут… Улегшись, я предался размышлениям о будущей жизни в Штатах. Интересно, сколько я буду разыскивать этих врачей-евреев? Смогут ли они решить мою проблему? Вот будет смеху-то, если ничего не удастся, а я, блин, из родной страны сбежал, да еще в трудное для нее время. Нет, вернуться-то я смогу, да вот только уже не хочется. Я почему-то понял, что хватит с меня Союза, понял, когда зимой из госпиталя вернулся. Все последующее время я воевал «на автомате», чувствовал, что что-то не то. Может, все, что произошло со мной, случилось именно поэтому. Просто я стал как-то наплевательски относиться ко всему. Вспоминая зиму в Сталинграде, я в ужас прихожу от того, что я вытворял и куда лез. Как ни прихлопнули меня, вообще не понимаю, столько под смертью ходил, что на две жизни хватит. А еще мне стало очень интересно повидать мир этого времени. Ну, правда, попасть в прошлое, пусть и в такое тяжелое время для моей страны, и не увидеть мир? Так что Америка не только из-за зрения, мне просто по-человечески хочется поглядеть на мир. С деньгами, думаю, проблем не будет, все-таки груз на мне нехилый. Правда, сейчас все мое барахло в рундуке лежит, а ключи у меня, да и вряд ли кто залезет, тут вроде все нормальные люди. В Союзе я все равно бы не стал скидывать цацки, меня бы просто «замочили» за них, да и баста. В Штатах выручить деньги за такие драгоценности проблемы не возникнет, я думаю.