Вадим Полищук - Капитан Магу-2

— Тот самый, — подтвердил Алекс. — И тот, который так не вовремя погиб перед самым ее началом.

Следующим своим вопросом Гордин вернул разговор к изначальной теме.

— А какое отношение вы имеете к подполковнику Светлорецкому и его плану?

— Волею случая мы с ним оказались соседями по квартире, пользуясь положением флигель-адъютанта его величества, я и доложил командующему об этом плане. А после неудачи со штурмом он был принят для дальнейших действий. Как видите, я к этому плану имею самое непосредственное отношение, поэтому, я и настаивал на посылке этой рекогносцировочной партии.

— Вот теперь хоть что-то разъяснилось, — кивнул Гордин. — Вы уж простите, капитан, мы при штабе армии люди новые, в местных интригах неискушенные, не успели прибыть — попали, как кур в ощип.

— Кстати, — заинтересовался капитан Осигов, — а как так получилось, что будучи причисленным к свите его Императорского величества, вы одновременно командуете пехотной ротой в линейном полку?

— О, это длинная история, — тяжело вздохнул Алекс. — Но, если коротко, я был послан сюда с поручением, которое ухитрился исполнить недостаточно хорошо. Так что здесь я остаюсь вроде, как в опале, но от свиты по каким-то причинам так и не отчислен.

Про более деликатные причины своего пребывания здесь капитан Магу, естественно, умолчал.

— Может, просто забыли? — высказал предположение артиллерист. — В наших канцеляриях чего только случается.

— Не тот случай, — возразил более опытный и искушенный в столичных порядках Гордин, — насколько я знаю, канцелярия министерства двора такие вещи отслеживает весьма строго. Думаю, капитан, для вас еще не все потеряно, вы вполне можете вернуться ко двору.

— Право не знаю, — начал кокетничать Алекс, — хочу ли я этого. В роли ротного командира я чувствую себя на своем месте, а ко двору за время своего пребывания так и не привык.

Второе было истиной, а что касается первого, то возвращение в столицу и ко двору капитаном Магу не планировалось. По крайне мере, до той поры, когда княжну Мари благополучно выдадут замуж.

— Впрочем, — подвел итог Алекс, — давайте не будем гадать, господа. Завтра нас ждет тяжелый день, поэтому, предлагаю хорошенько выспаться, поскольку эта ночь будет последней на территории, занятой нашими войсками.

На этом ужин был окончен, и господа офицеры отправились на боковую, но перед сном капитан Магу еще успел проверить посты.

Следующий день и вправду выдался нелегким, но надо отдать должное Войко Бобеву, обещание свое он сдержал, и трудности эти были связаны исключительно с самим переходом. Местные горы проводник знал превосходно, и уже к двум часам пополудни рекогносцировочная партия вышла на подступы к Лочеву, избежав стычек с османийцами. В конце пути Войко вывел роту на террасу, с которой открывался отличный вид на город и городские укрепления.

Сам Лочев оседлал вершину горы своими узкими кривыми улочками, беленькими домиками и рыжими черепичными крышами. На самой вершине стремилась в небо колокольня собора. Симпатичный городишко, но от него до дороги, ведущей от Коварны к Шиповскому перевалу было около полутора верст. Зато у самой дороги к лепился к склону османийский укрепрайон. Большая часть его сооружений была не построена, а выдолблена в скале. Недостатком укреплений была их плохая маскировка, все они обнаруживались без труда.

Час капитан Магу потратил на расстановку постов, после чего вернулся на террасу, уж больно любопытно было, чем там Годрин с Осиговым занимаются. «Академик» был погружен в расчеты, и капитан не решился ему мешать. Артиллерист колдовал над каким-то прибором, установленном на треноге. Время от времени капитан что-то рассматривал в бинокль, сверялся с картой и делал пометки в своем блокноте.

— Разрешите полюбопытствовать, — приблизился к нему Алекс, — что это у вас тут за штукенция такая интересная?

— Артиллерийская буссоль, — пояснил Осигов. — Не уж-то никогда не видели?

— Не довелось. И в академию меня не приняли. На последнем экзамене срезался. Планируете на этой террасе батарею разместить?

— Да, — подтвердил догадку артиллерист, — восемь пушек здесь вполне можно разместить.

— А не далековато? — прикинул расстояние Алекс.

— Для орудий старого образца, действительно, далеко, а для современных пушек в двести пудов в самый раз будет. Гаубицы и мортиры, конечно, ближе поставим, места я уже наметил.

— И какое время планируете отвести на артиллерийское наступление? — продолжил приставать к артиллеристу капитан.

— Трех, полагаю, хватит. Османийская армия особой стойкостью не блещет.

В этом моменте Алекс был с ним полностью согласен, но его интересовал еще и расход снарядов на это наступление.

— У пушек и гаубиц скорострельность два выстрела в минуту, — пустился в пояснения Осигов. — С учетом времени, потребного для охлаждения орудий, выходит около пятидесяти снарядов в час. У мортир получается тридцать-сорок снарядов в зависимости от калибра.

Восемь пушек, на каждую по сто пятьдесят снарядов, а вес каждого снаряда… Капитан Магу в уме прикинул суммарный вес боеприпасов, которые планировалось обрушить на османийские позиции. А ведь это только одна батарея, хоть и самая мощная! Да, не хотелось бы оказаться в укреплениях Лочева, когда на них обрушится вся эта прорва снарядов и бомб. Но сначала всю эту массу стали, взрывчатки и пороха еще предстояло сюда доставить. Алекс порадовался, что эта задача перед ним не стоит.

Одна из османийских батарей окуталась клубочком белого дыма. Ниже по склону с приличным недолетом хлопнула бомба немалого калибра. Вверх по склону пополз подгоняемый легким ветерком пороховой дым, вниз покатились потревоженные камни, последним долетел еле слышный звук выстрела.

— Кажется, нас заметили, — забеспокоился капитан Магу. — Может сменить позицию?

— Не стоит.

Осигов оторвался от бинокля, и продолжил спокойно делать записи в блокноте.

— Не стоит, пушки у них старые, до нас не достанут.

Артиллерист оказался прав. Еще четырежды османийский фейерверкер пытался закинуть бомбу на террасу, но так в этом и не преуспел. Ближе, чем на пятьсот шагов ни одна из них не взорвалась. И только окончательно убедившись в бесплодности своих потуг, османийцы успокоились и прекратили огонь.

В последнее время, прогресс в развитии артиллерийских систем был таким, что принятые на вооружение всего десять лет назад, сейчас считались устаревшими. А пушки, двадцатилетней давности выглядели сущим анахронизмом. Хотя, за неимением новых орудий в достаточном количестве, в ход шло все, что имелось в войсках.

Появился Годрин.

— Пора сворачиваться, господа офицеры, я свои расчеты уже закончил.