Ольга Антер - Тени сознания

Аори рывком развернулась в его объятиях, оказавшись нос к носу. Одеяло наполовину слетело, и Лейт почувствовал горячее тепло ее тела под тонкой футболкой.

– Он напился, как самая противная и пьяная свинья, – отрезала подруга. – И это было отвратительно. У вас все так целуются?

Лейт иронично приподнял бровь – до боли знакомо, он всегда так делал, готовясь бросить вызов.

– Хочешь проверить? – слова сорвались с губ прежде, чем он успел подумать.

Аори секунду молчала, а потом, словно маленькое желтоглазое отражение, тоже дернула рассеченной узким шрамом бровью.

– Да.

Он тихо вздохнул, проклял сам себя и потянулся к ней, поймал припухшие, присоленные слезами губы своими – сухими, обветрившимися на полигоне. Бережными, аккуратными настолько, как это только возможно. Ресницы едва ощутимо коснулись щеки, когда она опустила веки – или показалось, не могут же они быть такими длинными? Аори замерла в его руках, словно испуганный птенец, но ее губы недолго оставались неподвижными. Они дрогнули, ответили, принялись сами искать прикосновения, не хотели отпускать и останавливаться. Дыхание двоих смешалось, стало общим, горячим, единственно правильным и возможным.

Лейт смог прервать это безобразие первым. Прижал темноволосую растрепанную голову к плечу, поправил одеяло, чтобы укрыть подругу. Лежал, слушая прерывистые вдохи, но не дождался ни единого слова или жеста.

Потом Аори затихла, уткнувшись носом в его рубашку. Веки изредка вздрагивали, словно там, в стране снов, она снова убегала по темному парку от видимых ей одной демонов.

Лейт не пошевелился до близкого утра, сторожил ее сон, смотрел в белую, ровную стену и совершенно не понимал, что теперь делать.

Kaleida. Aliaa.

– Орь… Проснись. Ну давай, вставай.

Обеспокоенный голос над ухом заставил разлепить веки. Аори с трудом сфокусировала взгляд на лице Лейта. Темные круги под глазами, нахмуренный лоб, смятые волосы дыбом…

– Накрылся выходной. Нас на работу вызывают.

– Зачем? – хрипло прошептала Аори и откашлялась. Стоило взглянуть в серьезные серые глаза, неожиданно теплые, внимательные, и воспоминания о ночи проступили на щеках предательскими красными пятнами. Слава богам, Лейт тут же уткнулся в телефон и на нее не смотрел.

– Из-за вчерашнего нападения анкаурта на дворец, – он многозначительно выделил последнее слово.

– Я все-о поняла, – зевнула Аори и покрепче обняла подушку. – Срочно? Может, я еще часик посплю…

– Через час надо уже во дворце быть, какое «посплю»!

– А я там зачем? Лейт, ну отстань… Не хочу…

Вздохнув, он погладил ее по голове и заодно отобрал подушку.

– Мне нужна твоя помощь.

– Угу, – совесть процарапалась сквозь усталую дрему. – Сейчас.

Отложив в сторону телефон, Лейт посмотрел на себя и раздраженно стукнул ладонью по тумбочке, на которой еще горела лампа.

– Могу погладить рубашку, – несмело предложила Аори и тоже села на кровати.

– Было бы здорово. А запасная зубная щетка найдется?

– Да, но я первая!

– Даже не сомневался, – рассмеялся он.

Вскочив, Аори порывисто одернула футболку и убежала в ванную. Когда вернулась – Лейт уже сидел на своем кресле, смущенно сложив руки на гладкой груди, а скомканная рубашка лежала на подушке. Аккуратно сложенный плед он пристроил на уголке матраса, хорошо хоть постель заправить не додумался.

– У нас десять минут, – предупредил он, разворачивая хитроумный механизм. Аори даже не стала предлагать помощь – во-первых, откажется, во-вторых, справится. Эта коляска даже по ступенькам подниматься умела, что уж говорить о выдвигающемся на консолях секционном сидении?

В десять, конечно, они не уложились, но спустя двадцать высокий серый автомобиль уже вырулил на ведущую ко дворцу магистраль. Сегодня город затопил холодный туман, асфальт стал темным и скользким. На обочинах виднелись следы вчерашнего праздника: пустые коробки из-под фейерверков, разноцветные ленты, стаканы, обертки и прочая мишура, еще не успевшая превратиться в волглый однообразный мусор. Ее уберут ближе к вечеру, а пока город словно вымер, и по широкой магистрали ехала всего пара машин.

– Чем я могу помочь? – вспомнила Аори, обеими руками вцепившись в мягкое сидение – слишком уж заносило на поворотах неустойчивую огромину. Ключи, небрежно брошенные Лейтом в подстаканник, погромыхивали на каждой кочке.

– Я не рассказывал? – он искренне удивился. – Нашел пару интересных зацепок в Законах. Если я прав, то мы совершенно зря выгоняем из Старших родов детей с проявившейся особенностью.

– Выгоняете?

– Да. В роду мало появиться на свет. В него должны принять специальным обрядом. И, если не принять обеих супругов в один Старший род, дети окажутся в Младших. В общем, я вчера поговорил с Раттом. И он что-то уж очень загорелся – предложил сегодня выступить, раз уж все равно Главы соберутся.

– Зачем это тебе? Или…

– Никаких или, – Лейт дернул рулем, обгоняя едва плетущийся автобус. – Рода Ори нет, а принять может лишь Глава.

– И что я должна делать?

– К изменяющим заскочить в перерыве за документами, и помочь разобраться с бумажками. Времени будет мало.

– А на коммуникатор сбросить нельзя? Что за бюрократия?

– Этих бумаг не существует в электронном виде.

– А сами занести не могут?

– Им не до того сейчас. Все, чудо мое, дай подумать.

Аори фыркнула и отвернулась к окну, чтобы Лейт не увидел дурацкой счастливой улыбки.

Чудо мое…

В одном из Домов на другом конце асфальтовой ленты еще не утихло веселье. Сюда переместились большой компанией прямо с испорченного королевского приема и тут же забыли обо всякой опасности. Слуги носились не хуже взбудораженных анкауртов – в отличие от излишне демократического дворца, здесь знали, как правильно угождать господину.

Ян со счастливым вздохом откинул голову на подголовник массивного кресла. В свесившейся вниз ладони удобно устроился пузатый бокал, на дне которого плескался недоступный большинству смертных многолетний виски. Его заточили в бочке в тот год, когда Ян появился на свет. Избранный наследник Тройнов, будущее рода.

Медленно подняв руку, он пригубил напиток и почувствовал привычное, жаркое удовольствие осознания, что разрушает нечто ценное, уникальное и прекрасное. Вкус подчеркнул это ощущение.

Ян разжал пальцы.

Бокал не разбился – прокатился по густому ковру, роняя темные капли, и замер в неподалеку.

На грудь соскользнули мягкие, умелые руки. Забрались под халат, принялись осторожно гладить плечи. Еще одна женщина разминала ступни, изредка касалась волосатых пальцев губами и негромко при этом постанывала. Обе приехали вместе с ним из дворца, чтобы исполнять любое желание, и давно лишились одежды.