Константин Калбазов - Фаворит

Кузница нашлась именно там, где и указывал Дагер. Разве только она оказалась совмещенной с пыточной. Впрочем, для тюремных казематов обычное дело. Подобное практикуется повсеместно.

Так. Помощник у палача аккуратист. Ну а кто еще будет заниматься инструментом. Ну разве только под строгим присмотром начальства. Все необходимое нашлось сразу. Вон несколько молотков, от небольших, до уже практически молотов. А вот и несколько хорошо заточенных зубил. Так. Вот этот небольшой молот, средних размеров молоток и вот это зубило вполне подойдут. И еще прихватить с собой рогожу. Не помешает, немного приглушить звук.

По возвращении, пока прилаживался, чтобы срубить заклепку у Клима, успел поведать результаты разведки. Заклепки срубались легко. Это без инструмента справиться с ними проблема. А при наличии такового и не кривых рук, стальное жало зубила срезает сырое железо как масло. Ну, во всяком случае, когда за дело взялся сам десятник. У Тимофея с его сложением не особо получалось.

Пока освобождали остальных, трое первых скользнули в коридор с ключами и фонарем наперевес. Надо бы обезопаситься от ненужных случайностей. Тимофей хотел было к ним присоединиться, но Клим его остановил.

–Попытай этого насчет Матвея Богдановича,–кивая на пленника, приказал десятник.

–Так ты же сказал, что казнили его.

–Про парней знаю, о нем доподлинно нет. А мы своих не бросаем. Вдруг где в отдельной камере держат. Все же не простой боец, мало ли за какой надобностью еще может понадобиться,–сказал, и вновь принялся орудовать молотком и зубилом.

–Дагер, где русский которого пытали,–вновь выдернув кляп изо рта пленника, поинтересовался Тимофей.

–Он на верхнем этаже, в сухой камере. Третья справа от лестницы,–тут же ответил надсмотрщик.

–Это еще зачем?–Удивился лешак подобному подходу.

–Здоровьем слаб, вот и поместили, чтобы не умер раньше времени.

–Л-ладно. Посиди еще,–и вновь кляп на место.–Командир, ну что, этого кончать будем?

–А что нам с его смерти,–отмахнулся десятник, освобождая очередного подчиненного.–Главное чтобы шум не поднял.

–Понял. Сделаю.

Еще раз проверив путы пленника и убедившись, что связан тот на славу, Тимофей, поспешил выполнить очередное распоряжение десятника отправившись на поиски взводного. О том, чтобы освободить остальных, а русских тут хватало, не могло быть и речи. С таким числом народу из города попросту не выбраться. Но вот своих они не бросают.

Трое парней уже управились и даже обзавелись какой-никакой одежонкой. Ну и вооружились трофейными ножами. Другие внизу уже разбирают инвентарь кузницы и пыточной. Для драки все сгодится. А без нее родимой им никак не выбраться.

Ключ удалось подобрать без труда. Их на кольце всего-то шесть штук, от всех дверей и запоров. А вот стоило только открыть дверь и заглянуть во внутрь, как Тимофей тут же замер в растерянности. Ну никак не походил этот тщедушный старичок на их статного взводного. Ты хоть как пытай, но вот так уменьшить что вширь, что в росте ну никак не получится.

–Дядя, ты кто таков будешь?–Уже решив, что ошибся дверью, он все же поинтересовался на русском.

–Овечкин я, Кузьма Платонович.

–Быть того не может,–опешил парень, подавшись назад.

–Отчего же,–садясь на топчане и звякая цепью кандалов, возразил Кузьма.–Он и есть.

Хм. А ведь и впрямь заботу о нем проявляют. И браслеты на руках тряпицей обмотаны, и бинты видны, как видно раны его врачевали, и сухо тут, и топчан с тюфяком и одеялом имеется. Словом, создали условия, чего уж там. Хотя и видно, что досталось старику изрядно. Хм. Именно что старику. Видел его раньше Тимофей, и сейчас в сильно изменившемся Овечкине с трудом узнавал прежнего. А ведь ему не было и пятидесяти.

–Я так гляжу, из лешаков будешь. Из тех, которых прихватили на подворье Кляйна.

–А т-ты откуда…

–Ну так, уши-то у меня чай есть. И надсмотрщики здесь очень даже поговорить не дураки, коли с ними по душам, а не клацать зубами, как озлобленный волк. От злобы пользы в основном никакой. Разум застит. Ладно о том. Я так понимаю, выниматься отсюда решили?

–Есть такое дело.

–Ну тогда и меня с собой забирайте.

–Да куда же мы денемся. Прознает боярин, что бросили тебя, так головы поотрывает. Кузьма Платонович, но коль скоро ты все ведаешь, так может скажешь, где держат нашего взводного.

–Нет больше Матвея. Головы лишили вместе с остальными,–вздохнул Кузьма.

–Понятно. Ладно, пошли вниз, кандалы срубать будем. Ты может так статься, еще и все знаешь об охране тюрьмы?

–Знаю, конечно. Все вызнавать и выведывать у меня уж в крови сидит. Вроде и без надобности, но по привычке все примечаю, да запоминаю. Смешно сказать, но помню даже многое из того, что говорили пока меня на дыбу поднимали.

–А от чего не все?

–Да порой как-то не до того было,–горько ухмыльнулся Кузьма.

Тимофей же только смущенно хмыкнул. Н-да. Не до того сейчас ему как-то. Не осознал еще, что все беды их взвода ни от кого иного, как от Овечкина.

Пока с него снимали цепи, Кузьма поведал все, что ему было известно о порядке охраны. Сомнительно, чтобы что-то изменилось. Тюрьма находится внутри городской черты, пленники размещены по казематам, особо опасные в железе. Так что, причин для усиленных караулов нет. Тем более, что как ночные, так и дневные улицы изобилуют патрулями.

–Значит, караул состоит из шестнадцати человек,–помяв подбородок, произнес Клим.

–Пять трехсменных постов и начальник караула,–подтвердил свои слова Кузьма.

–А форма у них какая?

–Обычные солдатские мундиры. Тут шведы не мудрят. Это наш боярин норовит выделить, армейцам одно, ополчению иное, конвойной роте третье. Как только для лешаков ничего такого эдакого не удумал.

–А незачем всем кому не попадя знать, что мы лешаки. Кому надо, тот и так разберется. Ну что же, Кузьма Платонович, пора домой.

–Давно пора,–отчего-то без энтузиазма подтвердил Овекин.

Ну наконец-то, миновали эти клятые долгие сумерки. Еще седмица другая и сюда придут белые ночи. Прямо беда с ними клятыми, потому как по их делам нужна темнота. И чем гуще, тем лучше. По стене можно и на ощупь взобраться. А ты поди поднимись, когда тебя в любой момент приметить могут.

Караулы сейчас усилены и самый последний разгильдяй несет службу исправно, ничем не отвлекаясь. Еще бы, коли враг под стенами. Да еще и минимум две трети гарнизонов бастионов находятся на позициях. От греха, так сказать, подальше. Причем без нытья и понуканий. Там же едят, там же спят. Нормальная практика.

Вот только им от понимания этого ничуть не легче. Поди проберись незаметно через стены, поброди по городу, наверняка наполненному патрулями. Прихвати языка и вернись обратно. И все нужно проделать за какие-то неполные три часа, потому что потом начнет светать.