Андрей Величко - Фагоцит

Кстати, все здесь присутствующие относятся к нашим нынешним властям с изрядной долей скепсиса. И что было бы, руководи исследованиями на Радуге тот же Шелепин? Да хоть Брежнев. Так вот, ваши ученые непрерывно жаловались бы, что начальство их задолбало регулярными придирками, запретами того, этого и еще вон того под предлогом нарушения техники безопасности. Но зато, как только мощная Волна сожгла бы первые «Харибды», в дело сразу включились бы машины из резерва первой очереди, а второй, третьей и стационарным установкам была бы объявлена нулевая готовность. И челноки уже прогревали бы стартовые двигатели — правда, не все. Вдруг выяснилось бы, что некоторые не заводятся, хотя по документам они проходили проверки каждый месяц, а с каких-то неустановленные личности сперли и загнали налево навигационное оборудование, так что лететь-то они вроде могут, но вот куда — это уже вопрос. Но ничего, у нас народ неприхотливый, набились бы, как сельди в бочки, и все улетели бы. А отдельные герои на неисправных челноках и с такой-то матерью даже ухитрились бы вывезти особо ценное оборудование. Ну, а потом, естественно, было бы наказание невиновных и награждение непричастных. И мне почему-то такая картина при всех ее недостатках импонирует больше, чем описанная вами.

— Да уж, — вздохнул Аркадий, — не оставили вы от нашей вещи камня на камне. Вот теперь я верю, что вы действительно не только успешный изобретатель, но и руководите коллективом. Чувствуется определенный стиль.

Если это комплимент, то довольно сомнительный, подумал я. Антонов же при этих словах обидно заржал — ага, огромным коллективом из целых пяти человек! Хотя нет, шести, секретаршу забыл.

— Еще двух стажеров и Веру, — напомнил я. — И вообще, что бы ты понимал в литературе! Небось там у себя даже книги про попаданцев считаешь художественными произведениями, так что здесь тебе не там, я с твоим мнением не согласен.

Борис же решил уточнить:

— Скажите, а почему вы называете малые космические корабли челноками?

— Да потому, что их задачей будет только доставка людей и грузов с орбиты и на орбиту. Туда-сюда, туда-сюда, как челнок.

— Вы мне, конечно, не ответите, — это уже Аркадий. — Но по вашим словам можно догадаться, что такие устройства уже разрабатываются.

— Туда-сюда ерзает не только челнок, — снова влез Антонов, но я его сомнительную подсказку проигнорировал, ответив старшему брату:

— Догадывайтесь на здоровье, только, пожалуйста, во всеуслышание о своих догадках не объявляйте. Впрочем, если хотите поближе познакомиться с одним интересным и обаятельным человеком, его зовут Владимир Ефимович Семичастный, можете объявить.

— Хорошо, «Далекая Радуга» вам не нравится. А есть то, что у вас отторжения не вызывает?

— Вы не совсем правы, она мне нравится. Несмотря на странные исходные посылки, вам удалось написать ее так, что, читая первый раз, я вообще не мог оторваться. Вот где-то прочтения с третьего-четвертого уже начали оформляться вопросы. Но, конечно, самое сильное из написанного вами на сегодняшний день — это «Хищные вещи века». Произведение буквально провидческое. Именно такое будущее, как мне кажется, с вероятностью более девяноста процентов и может ждать человечество. Причем в нем есть немало весьма привлекательных черт! Ведь человек там свободен. Хочешь — жри, хочешь — пей, хочешь — балуйся наркотиками. Но, с другой стороны, никто не мешает учиться, творить, бороться за счастье человечества. Вот только появление людей, желающих всего этого, в таком обществе возможно в основном со стороны. То, что они вырастут там, маловероятно. Вам удалось подметить и описать одну из главных засад на пути к социальному прогрессу. С одной стороны, для него необходимо изобилие материальных благ. А с другой — это изобилие с большей вероятностью приведет к деградации членов упомянутого общества, чем к их духовному прогрессу. И как это противоречие разрешить, никто, по-моему, пока не знает.

— Вить, — снова вмешался Антонов, — когда спустишься с сияющих высот, обрати внимание, как на тебя смотрит Вера. И как Аркадий, на Бориса можешь не смотреть. Тебе это ничего не напоминает?

А ведь он прав, подумал я, когда старший брат перед уходом, оглянувшись и убедившись, что нас вроде никто не слышит, поинтересовался:

— Виктор, а вам не страшно за вашу… Киру?

— Можно, я ему отвечу? — хмыкнул Антонов.

— Давай.

Несколько секунд на смену личины, и вот он уже объясняет Аркадию:

— Опасения, конечно, есть. Но у меня все же и воспитание не такое, как у вашего героя, и понятия о жизненных ценностях несколько иные, да и возраст тоже не такой уж юный, было время избавиться от избыточного гуманизма. В общем, я им не Румата, в случае чего буду работать на опережение. И, главное, они это прекрасно понимают.

В понедельник шестого декабря я только начал переодеваться, приехав в институт, как меня позвали к телефону.

— Скворцов на проводе, — сообщил я.

— Здесь Косыгин. Виктор, вы не могли бы приехать ко мне на дачу прямо сейчас?

— Если совсем срочно, то могу быть минут через сорок. Если ехать без фанатизма, то через час.

— Жду вас через час.

М-да, думал я, выруливая с территории на улочку, которая вела к Калужскому шоссе. Что там у них стряслось? По линии луноходов все вроде в порядке, может, Косыгину опять калькуляторы понадобились? Ну да, причем настолько срочно, что прямо надо все бросить и мчаться к нему. Ладно, скоро узнаю, решил я и поймал себя на том, что непроизвольно прибавляю газ. Нет уж, обещал ехать без фанатизма, значит, так и надо.

Стрелка спидометра вернулась на отметку «восемьдесят». Все-таки сейчас зима, и на летних шинах, пусть и с шипами, быстрее лучше не разгоняться.

На даче меня ждал не только Косыгин, но еще и Шелепин с Семичастным. То есть вся троица посвященных была в сборе.

— Виктор, — начал Шелепин, — мы тебя позвали для того, чтобы сообщить — три с половиной часа назад автоматическая межпланетная станция «Луна-8» совершила успешную посадку на поверхность Луны и уже начала передавать информацию.

Я даже не сразу врубился, ведь моей аппаратуры на станции не было, она вся устанавливалась на «девятку». Но потом сообразил — «восьмерка» должна была разбиться! А тут, выходит, все-таки не разбилась, села? И, похоже, с какой-то моей помощью. Ну да, я же передал Шелепину все материалы, которые нашел в сети о советских неудачных запусках, авариях и катастрофах в космосе. И, значит, ими смогли воспользоваться. Интересно, как — Семичастный пришел к Королеву и заявил — «Сергей Павлович, наши доблестные разведчики добыли сведения, что при очередном запуске у вас не сработает система включения такого-то топливного насоса»?