Александр Афанасьев - Ближний круг, ч. 2

— Зачем ты мне это говоришь?

— Просто так. Для информации.

Когда ЗДО покинул кабинет — человек, который только что покинул его, вернулся. Штольц — сидел за столом в его обычном свитере вместо пиджака и мял в руках незажженную сигарету.

— Он что-то знает.

Из соседней комнаты можно было слышать происходящее.

— Вряд ли, сэр.

— Он что-то знает! — повторил Штольц — а мы обделались.

— И что делать?

— Свяжись с Клариджем. Пусть заметает следы.

— Сэр, сообщение от Клариджа. Я не успел вам доложить.

— И что там?

— Авратакис что-то вынюхивает в Саудовской Аравии. Клариджу не удалось выпроводить его из страны.

— Кто?

— Гас Авратакис. Бывший спец по Афганистану. Бывший резидент в Греции. Его должны были уволить.

— Почему же не уволили?

...

— Ясно. Передай Клариджу, пусть разузнает, что этот...

— Авратакис, сэр.

— ... Авратакис там вынюхивает.

Сам же Гейтс — спустился двумя этажами ниже. Проблема была в том, что свой человек в Багдаде — был и у него. Две группы сотрудников ЦРУ — одна под патронажем ЗДО, другая под патронажем ЗДР — наступали друг другу на пятки, пытаясь отомстить за Абкейк.

Человек, который держал связь с группой Авратакиса — работал в Советском отделе, который был вотчиной Гейтса, доктора философии, защитившего диссертацию по русскому искусству. Работа в советском отделе — давала некоторые привилегии и свободный выход на каналы связи с иностранными агентами.

— Что слышно из СССР?

— Ничего, сэр. Тишина.

— Никаких статей, ничего?

— Ничего, сэр. Единственно, что может косвенно относиться к Ираку — они концентрируют части спецназа и ВДВ в Армении.

— Причина?

— Борьба с восстанием, сэр. Первоначально там были части их жандармерии — но сейчас их заменили ВДВ и спецназ.

— Есть подтверждения, что там спецназ?

— Да, сэр. Станция радиоразведки в Турции перехватила переговоры, опознанные как переговоры спецназа. Они проводят зачистку труднодоступных горных местностей.

— Иран?

— Ничего нет, сэр.

— То есть, контакт с советской стороны не подтвердился

— Нет, сэр.

Речь шла об очень важном деле... источник в иранской армии, тайно ненавидящий новую власть религиозных фанатиков, переживший чистки и сохранивший связи с остатками американской разведсети — сообщал, что его командир — имеет тайные контакты с представителями советской армии и разведки. Это могло ничего не значить, а могло значить многое. Особенно учитывая то, что аятолла Хомейни был либо при смерти, либо уже умер в своем доме в Куме. Но с советской стороны — информация не подтвердилась, потому что сеть ЦРУ в СССР была полностью разгромлена, приходилось довольствоваться огрызками от англичан и как ни странно — турков. Так что информацию — можно списывать как неподтвержденную.

— Установили связь с Аравией?

— Да, сэр. Нам удалось выйти на связь с Авратакисом. Он сидит недалеко от саудовско-иракской границы.

— И?

— Он сообщил, что у него нет прямой связи с агентом.

— Вот же... черт. Как он тогда работает с ним?

— Через шведское посольство. Там связник. Он в прямом контакте с агентом.

— Мы можем передать сигнал на отмену операции?

— Да, сэр, но это потребует времени.

— Сколько?

— Предположительно, неделю.

— Это неприемлемо. У нас нет столько времени.

— Сэр, никак иначе не получится. Прямой связи с Багдадом у нас нет.

Гейтс взглянул на часы

— Мне нужно ехать. Продумайте все возможные варианты.

Пока американцы пытались лихорадочно осознать новую ситуацию, сложившуюся в Ираке — в советском посольстве тоже горел свет. Там — пытались понять, что вообще ко всем чертям происходит...

— Итак... — Бахметьев, резидент КГБ в Ираке постучал ручкой со стальным корпусом по стакану, отчего сидевший рядом невысокий, с монголоидными чертами лица офицер поморщился — Воробьев, доложите по Тикриту

— Товарищи...

— Без этого.

— Есть. Судя по данным перехватов — Саддам жив.

— Это третий раз... — сказал коротконогий, полноватый, похожий на казаха резидент ГРУ — третий раз...

— Четвертый.

— Вы о чем?

— Выставка...

— Мы так и не знаем, что там произошло.

— Там было покушение — упрямо повторил Бахметьев — у меня есть все основания это утверждать.

— Тогда чье?

— Может, здоровых элементов в партии. Может, очередное американское...

— И в чем оно заключалось?

— В том же, в чем и все остальные — в провале.

— Это ты на коллегии объяснишь...

— Абай, хватит, а! Подъебывать я и сам умею! — вскинулся резидент ГРУ, раздраженно смотря на прибывшего вечерним рейсом офицера. Это был Абай Абдылдаев, офицер оперативной группы Вымпел, командующий особым учебным центром, один из наиболее опытных в своем деле в СССР, зарекомендовавший себя в Афганистане. Проблема в том, что по национальности он был киргизом. А резидент ГРУ — казахом, для русских это ничего не значило, а вот в Средней Азии все отлично знали о напряженности между казахами и остальными народностями. У казахов было слишком много земли, в то время как другие республики страдали от перенаселения, и все помнили, как во времена Хрущева казахи насмерть встали, чтобы не допустить переселения соседей на свои земли или передачи некоторых хлопкосеющих районов Узбекской ССР. Но вражда шла с куда более давних времен, в лексиконе прописалось раздраженное: «Ты что, казах что ли?».

— Мне тоже перед коллегией отчитываться — сказал Бахметьев — за такую работу нам всем на границу с Америкой ехать надо.

— Куда?

— На Чукотку!

— Подведем итоги — сказал Абдылдаев — итак, первое покушение совершили на линии фронта, когда опытный снайпер — открыл огонь по цели, находясь на нейтральной полосе. Цель получила ранение — но оказалось, что это был двойник. Провал. Второе покушение совершил патриотически настроенный офицер ВВС, атаковав дворец Саддама на своем истребителе — бомбардировщике, когда у нас была достоверная информация что цель именно в этом дворце. И снова провал. Третье... что произошло?

— Группа солдат — коммунистов в президентской гвардии тайно готовилась казнить диктатора, когда представится удобный момент. По-видимому, они решили сделать это и провалились. Если судить по перехватам.

— Почему сегодня?

— Мы не знаем.

— То есть, как не знаете? У вас не было связи с группой?

— Нет.

— У вас же там связной, насколько я понял.

Бахметьев покачал головой

— Он не может проявлять активность, мы используем его втемную. Он не знает о наших планах ничего.

— Почему?

— Да потому что он пацан еще! — выругался Бахметьев — его вообще не планировали использовать на этом направлении никак, в его задачи входило совсем другое! Случайно, он оказался рядом с Саддамом, случайно он завоевал его доверие.