Вадим Полищук - Капитан Магу-2 [СИ]

- Ваша позиция понятна, - подытожил речь Алекса Годрин. - А вы что скажете, капитан?

Осигов ответил не сразу, чуть подумав же изрек.

- Я думаю, стоит прислушаться к мнению капитана Магу, у него в этих делах опыта больше, да и противника он знает лучше. У ярбая солдат вчетверо больше, в ночной свалке на просто массой задавят. А вы не думаете, что он сам решится на ночную атаку?

- Нет, - отверг предположение Алекс, - склон каменистый, бесшумно по нему не подняться. Да и ночь лунная, темноты полной нет.

- Хорошо, - принял окончательное решение Годрин, - ждем утра.

Сон никак не шел. Алекс перевернулся на другой бок, но храп Фелонова от этого тише не стал. И еще мысли лезли в голову липкие и холодные. Это был даже не страх, а какое-то недоумение. Неужели, завтрашний рассвет будет последним в его жизни? Сколько раз приходилось засыпать в ночь перед боем, но такой тоски он не испытывал еще никогда. Нос учуял вонь паленой шерсти. Капитан Магу принял, наконец, решение, откинул шинель и пихнул отставного унтера в бок.

- Подъем!

- А? Что?

Фелонов спросонья попытался нащупать револьвер.

- Тихо, - прошипел ему в ухо Алекс, - слушай сюда. Завтра пойдешь искать выход в одиночку...

- Да нет отсюда выхода!

- Тихо, я сказал. Сам знаю, что нет. Найдешь надежное укрытие. Я отдам тебе все, что Годрин с Осиговым написали. Когда все закончится, и османийцы уйдут, проберешься к нашим. У тебя получится, я в тебя верю.

- Так может...

- Нет, - оборвал унтера капитан, - не может. Ярбай без моей головы отсюда не уйдет, а о тебе он ничего не знает, тебя тогда с нами не было, тебя он искать не станет.

Ничего больше офицер сказать не успел. Через темноту от самого дальнего костра донесся оклик часового.

- Стой, кто идет!

Поскольку никого из руоссийцев в той стороне быть не могло, встревоженный капитан потянул из кобуры свой "гранд". Фелонов последовал его примеру. А по лагерю руоссийцев стремительно расползался шум тревоги, сопровождаемый многочисленными щелчками винтовочных затворов, оклик часового потревожил не их одних. Но до стрельбы пока не дошло.

- За мной!

В одном мундире и с револьвером в руке капитан устремился к источнику шума. В полусотне шагов от костра уже собралась не большая толпа, к ней Алекс и направился.

- Что за бардак?! Р-разойдись!

Солдаты узнали начальство и торопливо расступились. Капитан смог пройти к стоявшему с поднятыми руками человеку. Кто-то из солдат поднес факел, осветив задержанного. Причиной переполоха стал высокий худой мужчина в возрасте около сорока лет. Одет он был по моде местных пастухов, но у Алекса возникло серьезное подозрение, что к выпасу скота он никакого отношения не имеет. И как он ухитрился попасть в лагерь, обойдя все посты, выставленные на подступах к нему? Повернувшись к солдатам, капитан задал вопрос.

- Как вы его задержали?

- Так сам пришел, господин капитан, - доложил один из рядовых, - не скрываясь.

- Оттуда.

Солдат указал рукой в южном направлении, где по уверениям ходивших на разведку солдат никакого прохода извне не было. Очень интересно. Капитан шагнул к себрийцу, пристально посмотрел на него снизу вверх и спросил.

- Ты кто такой?

- Я - Горанович.

У здешних себрийцев это могло быть как именем, так и фамилией.

- И что ты здесь делаешь, Горанович?

- Вас ищу. Вы попали в ловушку, я могу помочь.

По руоссийски пришелец говорил с явным местным акцентом, но это был именно руоссийский язык. Где-то этот себриец имел возможность изучить язык, что только усиливало подозрения. Второй предатель за одну экспедицию был бы уже перебором. Но положение было, действительно, безвыходным в прямом смысле этого слова, приходилось хвататься за соломинку.

- Руки опусти. Отсюда есть выход?

- Есть. Я же пришел сюда. Люди и лошади пройдут, телега не пройдет.

В глубине души Алекса забрезжила надежда на спасение, но не спешил радоваться, уж очень невероятной выглядела такая возможность, да и сам спаситель доверия не вызывал.

- Ты ведь не пастух, - предположил капитан, - тогда откуда ты знаешь горы?

- Я не пастух, - подтвердил его догадку Горанович, - я товар вожу.

Контрабандист! Кто еще может знать тайные тропы в горах?! В Палканском лоскутном одеяле раньше таможни стояли едва ли не на каждом перекрестке. Поэтому, контрабандный промысел в этих краях был весьма доходным занятием. Начавшаяся война смела таможни вместе с таможенниками, обе воюющие армии не принимали в расчет границы местных княжеств и опереточные армии местных князей. Вместе с таможнями исчезла и контрабанда, уж больно велик был шанс экспроприации товара. Этим обе стороны грешили в равной степени. Да и всевозможных банд в горах появилось немало.

Часть подозрений отпала, но далеко не все.

- А откуда ты узнал про наше положение?

- Я был тут..., неподалеку. Вечером услышал сильную стрельбу, захотел посмотреть. Увидел, решил вам помочь.

Осталось только выяснить мотивы Горановича.

- И почему же ты решил нам помочь?

- Я не люблю османийцев и мне нужно золото.

Ну что же, вполне себе достойная мотивация. Пока все выглядело логично. Остался последний вопрос.

- Сколько?

- Десять руоссийских золотых червонцев, - назвал свою цену Горанович.

Десяти червонцев у капитана не было, в кошельке лежали только два. Была еще серебряная и медная мелочь да еще несколько ассигнаций, которые среди местных жителей хождения не имели. Возможно, удастся собрать нужную сумму с господ офицеров, но их только двое и люди они небогатые. А потому, он все-таки решил возмутиться и поторговаться.

- Сколько, сколько?

Контрабандист оказался настроен весьма решительно, видимо, деньги ему были очень нужны.

- Десять или я ухожу.

- Может, ассигнациями возьмешь?

Ассигнаций, впрочем, тоже не было, да и не в ходу они были у местных.

- Нет, не возьму, мне нужно золото.

Чего и следовало ожидать. В этот момент на сцене появились еще два действующих лица.

- Что здесь происходит?

- Господин штаб-капитан, разрешите представить - наш спаситель Горанович! И цена за спасение весьма умеренная, всего-то десять червонцев.

Алекс заметил, как при упоминании суммы дернулась щека Годрина. Штаб-капитан происходил из служилого дворянства и жил только на офицерское жалованье. Кроме того, он был семейным, и для него такая сумма была весьма значительной. Капитан Осигов промолчал, предпочитая держаться в тени своего начальства.

- Думаете, он нас действительно сможет вывести отсюда?

- Думаю, да. Днем его здесь не было, через наши позиции он пройти не мог, значит, пробрался откуда-то снаружи. Наше спасение близко, осталось только деньги найти.

- Как же так?! - возмутился Осигов. - Мы за их освобождение воюем, а они соглашаются нам помочь только за деньги, да еще и семь шкур норовят содрать!