Вадим Полищук - Капитан Магу-2 [СИ]

- Вольно.

Не рота, а одно название. И в глаза не смотрят. Тот же Ражин при докладе взгляд отводил, будто какую-то вину за собой чуял. Но в помещении порядок, винтовки в самодельной пирамиде, деревянные нары застелены казенными одеялами. Не найдя к чему можно придраться, капитан решил копнуть глубже.

- Фельдфебель!

- Я господин капитан!

- Рапорт об остатке имущества мне приготовь.

- Слушаюсь, господин капитан!

- И готовься в скором времени принять пополнение до полного штата.

Личный состав пятой роты был тут же задействован на приведение в порядок соседнего дома, такого же брошенного, но куда большего по размерам и двухэтажного. Алекс прикинул, что этих двух зданий для размещения роты будет вполне достаточно. Заодно капитан решил и проблему собственного жилья, изгнав из небольшой комнаты фельдфебеля под предлогом использования ее в качестве ротной канцелярии. Солдаты притащили кровать с настоящим матрасом, небольшой столик и табурет.

За всеми хозяйственными хлопотами Алекс не переставал замечать отчуждение, возникшее между ним и солдатами. Конечно, рядовые и унтеры не обязаны начальство любить, и уважения подчиненных удается добиться не всегда, но хотя бы доверие должно быть. Без этого никуда, особенно на войне, а тут солдаты будто стыдятся его. На третий день капитан Магу не выдержал и вызвал в ротную канцелярию своего единственного унтера.

- Что в роте происходит? Почему все с опущенными головами ходят?

- Так ведь, господин капитан...

- Не ври! И в глаза, в глаза мне смотри!

Ражин и в глаза не смотрел, и прямого приказа начальства ослушаться боялся. Наконец, смог выдавить из себя.

- Так ведь стыдно, господин капитан.

- Чего вы стыдитесь?

- Ну как же, мы тут, а вы там. Все погибли, а мы живые.

Только тут до капитана дошло, что это не его солдаты стыдятся, им самим стыдно перед погибшими товарищами, а вернувшийся буквально с того света ротный командир является олицетворением их позора.

- Дураки!

Алекс не сдержался и грохнул кулаком по столу и сам поморщился от боли.

- Радоваться должны, что живы остались! Будь вы со всеми на перевале, было бы на десяток трупов и все! И не сметь, больше стыдиться, вы - солдаты императорской армии, а не кисейные барышни! Я же хоть и не батюшка, но все грехи перед вашими товарищами погибшими, вам отпускаю. Иди, и остальным это передай!

- Слушаюсь, господин капитан!

А потом ротному стало не до психологических экзерсисов, в полк прибыла маршевая рота. Уже на построении капитан Магу отметил, что большинство вновь прибывших солдат были не новобранцами, а уже повоевавшими, из госпиталей. Дальше началась привычная рутина - распределение по взводам, обустройство, списки, имущество...

- Господин капитан, вас там этот себриец спрашивает!

Алекс всего четыре часа спал прошлой ночью, и сейчас с трудом пытался сообразить, сколько рядовых нужно выделить на обустройство ротного сортира, и кого из унтеров отправить для руководства ими.

- Какой еще себриец?

- Тот самый, господин капитан, который нас из-под Тешеля выводил.

- Горанович? Откуда он тут взялся? Ладно, пошли посмотрим.

притащили и.Солдаты е ротнойдлогом испольгнав из небольшойно. йшего месяцаи часть своего как начальство распорядилось полученнымОт прежнего Горановича осталась едва ли половина. За то время, что они не виделись, себриец полностью поседел и теперь выглядел лет на десять старше, чем раньше. Он стоял, опираясь на пастуший посох, без которого прекрасно обходился раньше. Алекс задал только один вопрос.

- Что случилось?

Горанович поднял поблекшие пустые глаза.

- У меня больше нет семьи.

Алекс не сразу нашелся, что сказать в такой ситуации. Затем он взял Горановича за плечо и подтолкнул к крыльцу.

- Пошли.

За спиной себрийца взмахом руки подозвал вестового.

- Водки найди. Бегом!

В комнатке, служившей и спальней, и ротной канцелярией, капитан подвинул Горановичу табурет, сам устроился на кровати, другого места просто не было.

- Рассказывай.

История оказалась короткой. Пока лишенный привычного заработка контрабандист в поте лица и не щадя ног спасал от всевозможных неприятностей одного руоссийского капитана, его одреопольский кредитор решил взыскать долг не дожидаясь возвращения Горановича. А поскольку денег у семьи не было, он решил отобрать у них дом. Для чего нанял каких-то башибузуков, чтобы выставить должников на улицу.

Жена Горановича попыталась отстоять семейное имущество, ее ударили, да силу не рассчитали. Поняв, что женщина мертва, башибузуки решили не оставлять свидетелей, что им семья какого-то себрийца.

- Дочек продали поставщику девственниц в гаремы, младшей едва только одиннадцать исполнилось. Их сразу увезли, куда - не знаю.

- А жена?

- Никто не знает, где ее закопали. Дом выставлен на продажу.

Дверь осторожно приоткрылась, в щель просочился вестовой с бутылкой местной виноградной водки. Взмахом руки прогнав солдата, капитан сковырнул пробку и налив половину стакана, придвинул его Горановичу.

- Пей.

Себриец на стакан даже не взглянул.

- Водка мне не помогает.

- Отомстить пробовал?

- Пробовал. Даже стрелял. Промахнулся, близко не подобраться было, теперь меня самого ищут.

- Хочешь, чтобы я тебе помог?

- Вряд ли ты сможешь мне помочь, - горько усмехнулся Горанович, - я решил отмстить не одному, а всем османийцам. Тебе нужен проводник?

- Нужен. Хороший проводник в горах всегда нужен. Но я очень маленький начальник, мало что решаю. Обратись в штаб армии, там тебе найдут достойное дело.

- Нет, - отрицательно покачал головой себриец, - я их не знаю. Я знаю тебя. Тебе я могу доверять.

- Хорошо, - согласился капитан, - оформлю тебя внестроевым как моего денщика.

- А с этим, что мне делать?

На небольшой стол, звякнув, легли два тяжелых кожаных мешочка.

- Это твое золото, тебе и решать. Хочешь, на церковь пожертвуй, хочешь - бедным раздай. Тут я тебе не советчик.

Деньги Горанович забрал. Какое применение он им нашел, капитан Магу узнал много позже. Поселился он в крохотном чулане без окон, жил тихо, в расположении роты старался лишний раз старался не появляться. Постепенно солдаты к нему привыкли и перестали обращать внимание.

Едва только суматоха улеглась, и полковая жизнь начала понемногу перетекать в обычную гарнизонную рутину, как случился новый переполох.

- Господин капитан! Господин капитан!

Кто-то очень настойчивый тряс Алекса за плечо. Судя по непроглядной темноте, была глубокая ночь, а значит, поспать удалось всего часа три-четыре. Но по пустякам будить бы его не стали, видимо, случилось что-то серьезное, придется вставать.

- Господин капитан!