Руслан Мельников - Орден

Княжеский конь, опасливо ступая копытом, приближался к пролому во льду. Свита позади заметно нервничала. Спас на червленом стяге бился на ветру в руках татарского военачальника. Личина-забрало на шлеме Ярославича помята и поднята. Лицо — раскраснелось. Глаза еще не отошли от горячки боя — пылают глаза-то. Но меч уже в ножнах.

— Васильке?! Чего ж ты впереди князя полез, а? И бискупа из Дерпта самолично свалил, и стяг ливонский обрушил, и немцев чуть не семь верст гнал в одиночку. Никак всю ратную славу себе присвоить надумал и нам не оставить?

Князь шутил, князь улыбался.

— Вышло так, — потупив взор, ответствовал Бурцев.

— Ишь ты, вышло у него… А сейчас-то чего тут делаешь?

Бурцев мотнул головой на промокшего Фридриха фон Берберга. Ответил угрюмо:

— Фрица мочу.

Александр с интересом глянул на немца. Довольно прицокнул языком. Бурцев встревожился. А ну как Ярославич надумает забрать у него важного пленника!

— Отдай мне этого рыцаря, княже.

— Да бери, чудной, и что хочешь, то с ним и делай. У меня такого добра эвон сколько…

Александр неопределенно махнул рукой куда-то за спину. «Добра», в самом деле, хватало. Обезоруженные пешие кнехты, чудины, благородные гости ордена, сержанты и полноправные братья-рыцари в сопровождении конных новгородцев и воинов Арапши уже понуро брели к русскому берегу. Длиннющая получилась цепочка!

— А ты кого в полон взял, а, Васильке?

— Фридриха фон Берберга, рыцаря из Вестфалии.

Об остальном — умолчим…

— Гм, ничего не слышал о таком. Видать, не шибко прославился твой фон Берберг, хоть и носит на себе грозный медвежий знак. А ну-ка сними с полонянина шлем. Посмотреть охота.

Бурцев снял.

И обомлел.

Вместо гордого вестфальского рыцаря перед ним стоял оруженосец фон Берберга. Жалкий, промокший, выбивающий зубами частую дробь Фриц.

Вот ведь гадство какое! В сердцах Бурцев зашвырнул немецкий шлем в полынью. Плюхнуло, булькнуло. Возникло непреодолимое желание отправить туда же и пленника.

— Что ж ты врал мне, ублюдок?!

Бурцева ничуть не стесняло присутствие Ярославича. Он уже схватил полонянина за грудки, смял в кулаках кольчугу и гербовую котту с медведем, да так, что оруженосец вестфальца захрипел.

— Устроил тут маскарад, лапшу на уши вешал, сучий потрох! Да я ж тебя, фашиста недобитого, своими руками утоплю! Прямо сейчас!

— Васильке, — Александр выглядел озадаченным. — По моему разумению, не слишком мудро брать рыцаря в полон для того только, чтобы выбранить странными словами и неоружного лишить живота. Ни выкупа, ни чести тем ты себе не добудешь. Полонянин, конечно, твой, но все же подумай над моими словами.

Князь повернул коня, ударил шпорами в бока. Свита поспешила вслед за Александром. Пленник понял, что заступы от Ярославича ему больше не дождаться. Оставшись наедине с Бурцевым, Фриц затрясся, захрипел что-то нечленораздельное. Бурцев ослабил хватку.

— Я не лгать тебе, полковник, — просипел Фриц. — Я говорить правда. Я есть знать, где Агделайда Краковская.

— А Ядвига Кульмская?

Освальд! Добжинец, в замке которого несколько месяцев гостили новгородцы, достаточно хорошо уже понимал по-русски. Но откуда он здесь взялся? Поляк, чуть пошатываясь, стоял на том самом месте, где только что толпились княжеские дружинники. На своих двоих стоял: лошадь рыцаря держал в поводу верный Збыслав. Рядом кучковались стрелки дядьки Адама.

Бурцев качнул головой. Ну, и видок же у тебя, пан Освальд! Добжинец был заляпан красным от шпор до наплечников. На шлеме, что держал литвин-оруженосец, тоже видны кровавые потеки. Безумие и неутоленная жажда мести горели в глазах шляхтича. Изрубленный щит висел на левой руке. Обнаженный клинок подрагивал в правой. С выщербленной стали капало… Снег у ног польского рыцаря побуровел. Вот уж кто точно пленных не брал.

Фриц мигом почуял, откуда ветер дует. Медлить с ответом не стал. Закивал — часто, испуганно:

— Я! Я! Ядвига Кульмская тоже знать…

— Где она? — рявкнул Освальд.

— Где они? — тише, спокойнее, но весьма зловещим тоном переспросил Бурцев.

— В замке…

— В ливонском? В тевтонском?

— Во Взгу… Во Взгу…

— Ну?!

— Во Взгужевеже… Это есть крепость в Польша. «Башня-на-Холме». Куявская земля…

— Знаю! — добжинец скрежетнул зубами. — Это мой замок.

— Но зачем? — Бурцев вновь нещадно терзал котту с нагрудным медведем. Голова оруженосца, прикрывшегося чужим гербом, моталась из стороны в сторону. — Зачем фон Бербергу понадобилось прятать там Аделаиду и Ядвигу? Зачем?!

Он вновь теснил пленника к полынье, и вскоре Фриц навис над водой. Лед под ногами трещал. Бурцев не слышал. Немец бледнел.

— Говори!

И эсэсовец заговорил.

— Комендант Взгужевежи оберфюрер Фишер откопать в Взгужевежа тайник с магическими шлюссель-башнями. Мы знать, что он есть там. Мы знать, где искать, потому что уже видеть этот тайник на раскопках замка в Польше. Хэр оберфюрер расчищать заброшенный подземный ход и находить в нем много шлюссель-башен. Любая из них позволять нам совершать обратный цайтпрыжок. И хэр Фишер уже все приготовлять для него. И фройлян Агделайду приготовлять тоже. Сейчас он ждать полнолуния. Без магии полной луны шлюссель-башня и платц-башня Взгужевежи есть сильно ослабеть. Хэр оберфюрер докладывать обо всем по рации хер штандартенфюрер.

— И?

— И хэр штандартенфюрер уезжать, сразу, когда схватить фройлян Ядвигу. Он говорить, что хочет отправлять сначала фройлян Ядвигу, а фройлян Агделайду пока оставлять здесь. Говорить, она важнее. Говорить, нельзя рисковать и хотеть отправлять ее тоже, только если первый обратный цайтпрыжок проходить благополучно. Говорить, ее отправлять позже.

— Да куда?! Куда отправлять-то?!

Теперь смертельная бледность залила лицо Бурцева. Пальцы непроизвольно разжались. Пленник едва не свалился в воду. Поймал немца Бурцев в самый последний момент.

— Наин! — заорал Фриц. — Не надо! Не делать так!

И затараторил еще быстрее, еще громче:

— В центральный хронобункер СС. Одна из шлюссель-башен, которые находить хэр Фишер, связывать с хронобункером Взгужевежевскую платц-башню. Цайткоманда с самого начала иметь приказ хэра рейхсфюрера Гиммлера: если обнаруживать в прошлом любые следы вмешательства из будущего или людей, которые хоть немного знать о таком вмешательстве, — все и всех сразу отправлять для его личного разбирательства в наш центральный хронобункер. А фройлян Агделайда и фройлян Ядвига могут знать, откуда вы есть и как вы есть здесь, полковник. Поэтому их отправлять.

Бурцев сплюнул с досады. Фашики и впрямь считают его полковником Исаевым!

— Ваша жена уже сесть под арест в замке Взгужевежа, — продолжал немец. — Ядвигу Кульмскую доставлять туда же хэр фон Берберг. Ее отсылать вчера — сразу, как только захватывать в плен. Меня хэр штандартенфюрер оставлять здесь, чтобы командовать. Свои доспехи тоже оставлять, чтобы союзники не пугаться и считать — фон Берберг по-прежнему есть с ними. Это есть нужно для победа.