Родион Кудрин - Интроверт. Врага уничтожить

Однако тут в её и без того хмельную голову пришла довольно дерзкая идея. Если бы не выпитый накануне ром, то эта авантюра ни за что не получила бы своего шанса. Сейчас, когда самоконтроль ослабил свою привычную хватку на горле буйной фантазии девушки, она решила сполна воспользоваться ситуацией. Рита, хитро подмигнув Саше, громко кашлянула прямо под ухом Шена. Однако этот манёвр пришлось повторить, прежде, чем цель оказалась достигнута. В итоге, наконец-то, проснувшийся Шен с удивлением обнаружил, что обе барышни лежат рядом с ним и совершенно не собираются возвращаться в свои постели.

— Что бы это значило? — шёпотом спросил он, невольно вдыхая волнующий запах девичьих волос.

— Догадайся сам, — первой ответила Рита и незаметно тронула Сашу ногой.

— Не понял, — никак не мог включиться в эту непонятную игру Шен.

— А ты подумай хорошенько, на что, по-твоему, это похоже? — не унималась Рита. — Две красивые девушки ночью сами забрались в твою постель и ещё чего-то хотят. Всё ещё не понятно?!

Шена бросило в холодный пот от осознания сути происходящего. До него внезапно дошло, что это уже не сон. Обычно такое случается в книгах или фильмах, но никак не на самом деле. По крайней мере, никто из его знакомых в подобной ситуации никогда не оказывался. Теперь же Шену предстояло принять непростое решение. И желательно побыстрее.

— Ну что, так и будем тупить или как? — поинтересовалась Рита.

— Прямо так сразу, всего после пяти месяцев дружбы? — наконец-то, включился в игру Шен, чувствуя, как ситуация стремительно уходит из-под его слабеющего контроля.

— Да, вот так сразу! А что тянуть-то? Может мы трое — единственные люди, оставшиеся на Земле? Или мы с Ритой не в твоём вкусе? — привела свой железный аргумент Саша и также незаметно тронула Риту ногой.

— Спешу вас успокоить — вы обе полностью в моём вкусе, хотя и такие разные, — развеял сомнения Шен. — Честно, говоря, за последние пять месяцев вы стали мне, как родные, и даже ближе. Поэтому, если вы настаиваете…

— А мы настаиваем! Правда, Саш? — опять тронула подругу ногой Рита.

— Конечно! И вообще, Шен, нам очень страшно по ночам последнее время! Особенно, если учесть мой навязчивый кошмар, который сегодня опять приснился. Ты разве не знал?!

— Представь себе, даже не догадывался. Так в глухом танке и просидел крайние пять месяцев, периодически выходя поохотиться на зомби, — с сожалением ответил Шен, почувствовав вину за свою невнимательность.

— Вдобавок ещё и ром закончился, а нам так хотелось ещё капельку, — пожаловалась Саша, придвинувшись к нему вплотную.

Шен почувствовал плечом её упругую обнажённую грудь. Это трудно было с чем-то сравнить. Да и незачем. Хотя Шен уже давно забыл, какими приятными могут быть прикосновения, теперь ему очень искусно это напомнили. В самом дальнем уголке памяти что-то незаметно шевельнулось, и внутри стало постепенно теплеть. «Так вот, как это бывает. А я уж и забыл, что такое действительно возможно», — подумал Шен, боясь по неосторожности нарушить столь восхитительные мгновения.

Он продолжал с удивлением ощущать, как ласковое тепло волнами разливается по всему телу. Это было очень приятно и крайне необычно. В этот момент Шен почувствовал тонкие пальцы Риты на своём лице. Она нежно провела по его щеке и губам и, коснувшись подбородка, лёгким движением привлекла к себе. Водопад волос приятно защекотал кожу, обдавая ноздри пьянящим ароматом. Потом Рита всем телом подалась к Шену и робко его поцеловала. Волна тепла стремительно разлилась по всему лицу и ударила в мозг.

Перед тем, как окончательно потерять голову, Шен тщетно силился понять одну вещь: было ли всё это следствием накопившейся усталости или всё-таки трофейный ром так резко ударил в голову? Однако он не стал вдаваться в такие подробности, а лишь обречённо перевёл свою систему самоконтроля в режим «выключено».

Подмосковная Коломна, 14 января 2007 года (воскресенье), 18:30.

Полина медленно шла по просёлочной дороге, ёжась от холода. Время от времени её тело пронизывал очередной порыв ветра, и тогда внезапной волной накатывала сильная дрожь, а зубы начинали стучать. Старое чёрное пальто, найденное месяц назад в заброшенном доме, помогало лишь не умереть от холода, но почти не грело. Тонкий платок на голове нещадно продувался всеми ветрами и немного защищал от падающего мелкими хлопьями снега.

Полина вспомнила, как совсем недавно увидела этот платок на мёртвой женщине. Она сидела на полу небольшого магазина, прислонившись к стене. Тогда пришлось задвинуть подальше свой страх и подумать о выживании. В том магазине оказалось немного еды, и Полина, до этого не евшая уже четыре дня, задержалась там на несколько часов. Этот пир она вспоминала потом очень долго. Но с тех пор прошло уже две недели и подобных подарков судьба больше не преподносила. Приходилось перебиваться засохшим и заплесневелым хлебом, найденным в пустых домах, да талой водой. Один раз Полине повезло найти банку с тушёнкой. Однако открыть её удалось лишь через день, когда на глаза попался ржавый складной нож, валявшийся на дороге.

Полина остановилась и, вынув из карманов посиневшие от холода руки, попыталась, хотя бы, чуть-чуть согреть их дыханием. Это совершенно не помогало, потому что воздух, сорвавшись с посиневших губ тоже был холодным — пар от него почти не шёл. Оглядевшись вокруг, она снова поёжилась, но на этот раз не от холода.

Справа стоял дремучий сосновый бор, похожий на сказочный. Там, наверняка, должны были водиться злые разбойники и крикливые вороны. Слева располагалась светлая берёзовая роща, где летом девушки могли бы собирать грибы, да ягоды. К счастью, среди сосен никого, кроме ворон не было. Они покачивались на верхушках высоких деревьев и оттуда наблюдали за происходящим. Берёзовая роща выглядела и вовсе необитаемой. Казалось, что всё живое здесь, если и было когда-то, то сейчас попряталось очень глубоко. Несмотря на усталость, оставаться здесь дольше совершенно не хотелось.

Поглубже упрятав в карманы застывшие руки, Полина снова пошла по заснеженной дороге. Своих ног она почти не ощущала и даже стала забывать, как они выглядят. Пришлось бросить взгляд вниз. Форменные бордовые туфли смотрелись очень даже неплохо, хотя для зимы совершенно не подходили. Тепла от них ждать не приходилось, не говоря уже об удобстве ходьбы. Каблук то и дело увязал в земле сквозь рыхлый снег и опавшие листья. Тем не менее эта потрёпанная пара обуви оказалась той единственной вещью, которая осталась у Полины от её формы стюардессы. Давно нужно было поменять туфли на что-то более подходящее к суровой русской зиме. Но удобного случая, до сих пор, так и не представилось. Возможно, дело было в том, что Полина подсознательно всеми силами цеплялась за этот последний осколок прошлой жизни, которая уже подёрнулась в памяти лёгкой дымкой.