Родион Кудрин - Интроверт. Врага уничтожить

— Наводчик готов к бою! — уныло доложил Сергей по внутренней связи и, не выдержав, добавил: — Костя, может уже хватит ржать? Ещё инструктором называется!

— Принято, — как ни в чём ни бывало ответил Денис и, повернувшись к водителю-механику, вполголоса сказал. — Сергей прав. Инструктор не должен смеяться над своим учеником.

Только что раздававшийся по внутренней связи смех сразу прекратился. До слуха теперь доносились лишь ровный гул двигателя, а также шумы, издаваемые подвеской и катящимися по асфальту шинами.

— Ладно, давай заканчивать уже наш инструктаж, — нарушил тишину абсолютно серьёзный голос Кости. — Берём в руки «чебурашку» или джойстик, по-твоему. Теперь слегка качни его влево.

— Только без фанатизма! Прошу тебя, — предупредил Костя, который не на шутку встревожился за сохранность механизмов БТРа. — Слышишь, как жалобно скрипнули бедные сервоприводы? Всю башню влево перекособочило!

— Всё я слышу, я же не глухой, — огрызнулся Сергей. — Я ведь не специально! Просто не рассчитал силу нажатия.

— Ладно, не злись, — примирительно ответил Костя. — Просто полегче, давай, башней вращай — мы же под восемьдесят по трассе мчимся.

— Вы уже закончили, горячие эстонские парни? — поинтересовался командир и добавил: — Товарищ механик-водитель, не волнуйся ты так. Всё будет нормально. Не сломает он твой драгоценный БТР. А кстати, почему мы так летим, тем более, по ночной трассе?

— Но мы ведь пытаемся от преследования оторваться?! Вот я и форсирую события по мере сил, — ответил Костя, не отрываясь от прибора ночного видения.

— Ладно. Только ты осторожнее форсируй — запасного БТРа у нас нет и не предвидится, — предостерёг водителя Денис.

— Понял тебя, командир, — добродушно отозвался Костя и продолжил инструктаж. — Так, наводчик, хватит нам уже ехать с башней набекрень! Давай, качни «чебурашку» вправо. Только очень нежно, а не так, как в прошлый раз. Башня должна вернуться в прежнее положение.

— Так точно, товарищ инструктор! — продолжал ёрничать Сергей, но на этот раз всё выполнил правильно.

— Снова делаешь успехи, студент! Вот ты и умеешь управлять башней, — похвалил своего подопечного Костя. — Днём прицеливаешься с помощью цифрового стабилизатора, а ночью — сложный прицел с прибором ночного видения тебе в помощь. Можешь сейчас попробовать прицелиться во что-нибудь. Сразу на ходу это сделать, конечно, трудно. Надо будет для начала во время остановки потренироваться. Ну что, получается?

— Честно говоря, не очень, — ответил Сергей.

— Ладно, научишься ещё — какие твои годы, — одобрительно усмехнулся Костя. — А теперь, поскольку совершать марш с заряженным оружием запрещено, давай разберём команду «Разряжай!». Всё делаешь в обратном порядке. Проверяешь, нет ли патронов в стволе, а затем производишь контрольный спуск. В конце докладываешь командиру «Оружие разряжено!» Понятно?

— Вполне, — ответил слегка озадаченный Сергей.

— Тогда выполняй.

— «Оружие разряжено», — упавшим голосом доложил Сергей и, словно обманутый ребёнок, добавил: — А что, сегодня мы уже стрелять не будем?

— Вот теперь мы дошли до самого главного, — наставительно сказал Костя. — Нажатие на те выпуклые кнопочки, которые находятся под твоими большими пальцами, открывает огонь из башенного пулемёта. Стрелять мы пока не будем, чтобы не привлекать лишнего внимания. Да и не в кого пока. Как только зомби подтянуться — а они обязательно подтянутся, поверь мне, — мы и разберём команду «Огонь!». А на сегодня инструктаж закончен.

Нижний Ломов, Пензенская область, 25 января 2007 года (четверг), 5:15.

В десантном отсеке было холодно. То ли обогреватели БТРа вышли из строя, то ли ещё сказывались те несколько часов, проведённые в ангаре рядом с потухшим костром. Полина зябко поёжилась и поглубже закуталась в воротник своего пальто. Несколько минут она просто сидела, прикрыв глаза. Огромная боевая машина, ровно идущая по трассе, изредка покачивалась на дорожных неровностях. От этого ещё сильнее клонило в сон. Полина окинула взглядом трёхместное сиденье, обтянутое кожзамом. Оно так и манило, чтобы, наконец-то, прилечь на него и забыться во сне. Не в силах больше сопротивляться усталости и холоду, Полина повалилась на бок. Последним усилием она подтянула ноги с холодного металлического пола на сиденье и затихла.

Глаза закрылись сами собой, и весь мир стал куда-то уплывать. Сначала звук работающего двигателя начал постепенно стихать. Затем шум колёс и подвески превратился в едва заметный шелест. Полине вдруг показалось, что она лежит не в десантном отсеке БТРа, а на дне лодки, которая колышется на волнах. Летнее солнце ласково греет кожу, а лёгкий ветерок приятно шевелит платье и перебирает волосы. Издалека доносятся беззаботные крики чаек. Воздух наполнен неповторимой свежестью морских водорослей и источаемого ими йода.

Полине казалось, что в целом мире осталась лишь она одна. Так трудно было поверить сейчас в то, что где-то ещё на Земле есть люди. Думать об этом не получалось. Вместо этого хотелось просто лежать в лодке и наслаждаться покоем. Полина не чувствовала ни голода, ни жажды, ни пронизывающего холода, к которым уже привыкла за последние несколько месяцев. Так необычно было ощущать себя свободной от чего бы то ни было. Ей было так хорошо, как никогда прежде.

Однако на задворках сознания время от времени появлялась и снова исчезала какая-то смутная мысль. Она постоянно ускользала, не давая до конца осмыслить себя. Что-то важное уже произошло. Полина знала об этом, но никак не могла взять в толк, что же именно случилось. Казалось, память наотрез отказывалась отдавать сознанию тревожные образы, которые надёжно хранились в её глубинах. Вместо этого приятные ощущения настоящего смешивались с воспоминаниями о сладостных моментах прошлого в пьянящий коктейль, от которого кружилась голова. Снова хотелось лежать так как можно дольше, наслаждаясь моментом и не думая больше ни о чём.

Постепенно тревожная мысль стала всё настойчивее напоминать о себе. Всё чаще Полина замирала, пытаясь вспомнить что-то важное. Она на время переставала дышать и боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть свои зыбкие воспоминания. Широко открыв глаза Полина смотрела в голубое небо, по которому проплывали облака, похожие на горы белоснежного мороженого.

Наконец, удача сжалилась над бедной девушкой. Она вспомнила, что её тревожило. Война! Кто-то очень сильный и безжалостный пытался отнять у неё все, что есть. Много людей погибли, сражаясь с этим коварным врагом. Надежды на спасение почти нет. Но враг, каким бы сильным он ни казался, ещё не победил. А ещё Полина вспомнила Антона. Жив ли он? Встретится ли она с ним ещё? Ответов не было. Лишь тревога стала быстро заполнять безмятежный разум, меняя всё вокруг.