Василий Звягинцев - Хлопок одной ладонью

– Детали пропускай. В Россию как попали?

– Так и попали. Построили нас как-то перед отбоем, и господин майор Шильдер…

– Немец? – перебил его Шульгин.

– Может, немец, может, швед, не представлялся. Но раз по «Леопардам» спец, наверное, немец. Но по-русски – не хуже вас. И говорит: «Задание, господа, немного меняется, скоро отправимся, только не куда-нибудь, а в Москву!» Тут меж парнями хипеж пошел, как в Москву, какую Москву? Что, после Ирака сразу на Россию штатники тянут? И как? Они ж нам вроде союзники теперь, и все такое! Мы так не подписывались… Понятно, как полторы сотни мужиков орать могут. Мы и в самом деле не власовцы какие…

– И все ж поехали?

– Так не к себе же! – искренне возмутился прапорщик. – Покричали мы, покричали, а тот майор сел спокойно в сторонке, закурил, дождался, пока успокаиваться стали, потом говорит, не про то шумите. Не в настоящую, мол, Москву, а вроде стрелялки компьютерной. И Россия придуманная, и все остальное. Там как бы белые в прошлый раз победили, а сейчас красные снова революцию затевают, и наша задача – белых поддержать. Смешно, с одной стороны, было слушать, а с другой – что иное ответить? Я хорошо помню, как оно было в девяносто третьем, Белый дом, мятеж и все такое. Тогда тоже рота танков в момент все придавила. Может, и сейчас, думаю… По телику и по радио все тихо, а вдруг правда коммуняки против Путина восстали? Так немцы с турками при чем?

– Еще короче. Объяснили вам все, на макетах потренировали, вы согласились…

– Не все. Человек десять наотрез отказались. Хоть в реальную Россию, хоть в компьютерную…

– Видите, Александр Иванович, – сказал Ляхов, – наемники-наемники, а совесть есть… И что с ними было? – обратился он снова к Швиблову. – Не посадили?

– Да ну, там же демократия, – из тона прапорщика следовало, что демократию он в целом одобряет, но и иронизирует одновременно. – Расчет в зубы, за реально прослуженное время, и гуляй… Апельсины собирай за доллар в день. И никакая там не совесть, господин генерал, а просто забздели они. Со своими воевать – не с янкесами.

– Что наглядно и подтвердилось. Верно?

– Куда вернее… Из десяти экипажей живых только мы двое и остались, да?

– Как добирались, расскажи.

– Как в компьютере, точно. Выехали ночью всем батальоном за полигон, километров пять на восток прошли, остановились, нас построили, сказали, что приступаем к выполнению… Снова тронулись, а рассвело – смотрю, мы уже Балашиху проехали, к окраинам Москвы подходим. И Москва совсем не та, как и было обещано…

– Крыша ни у кого не поехала? – спросил Шульгин.

– Вроде нет. И не такое видали… На окраине нас загнали в какое-то брошенное депо, могу на карте показать, велели отдыхать, сидеть тихо и ждать приказа…

– Командовал кто? Батальоном, ротами и вообще?

– Все русские. Подполковник Иванцов – комбат. Майор Жадобин – начштаба, у меня ротный – капитан Оридорога, взводные… А, неважно, – махнул рукой прапорщик. – Все сгорели…

– Незнакомые, непонятные люди были? Видел?

– Крутились какие-то. А как без этого, наши здесь ни ухом ни рылом. Ну вот, два дня отдыхали, в город не ходили, политинформацию два раза командиры читали, – вспомнил прапор последние советские годы, которые успел захватить. И даже вполне, если призывался он в восемьдесят восьмом – девяностом.

– Потом?

– Никакого «потом» не было. Утром нас подняли по тревоге, указали на карте маршрут, объявили, что в этом месте «наши» ведут бой, приказали выдвинуться и поддержать. Мы и поехали… И приехали, – скривился прапорщик.

– Видишь, как вас, дураков, кинули, – сочувственно сказал Ляхов. – Белые как раз – мы. А вы за красных сыграли. За них, получается, и «спеклись»…

Жаргонное слово в приложении к сгоревшим танкистам приобрело чересчур натуралистический оттенок.

– И что теперь с нами будет? – осторожно поинтересовался Швиблов. Второй танкист за время допроса не проронил ни слова, да к нему и не обращались.

– А что с тобой делать? Посидишь до конца заварушки под замком. Поймаем кого из твоих «работодателей», попросим обратно тебя вернуть. Зарплату и страховку там с них выбивать будешь. По законам демократии. Не поймаем – здесь крутись, как сумеешь. Свой доллар в день всегда заработаешь. Уведите их, – приказал Шульгин.

– И что мы имеем с гуся? – сам себя спросил Шульгин, расстегивая китель. И сам же ответил: – Вышкварки и мясо. То есть картина более-менее проясняется. Лихарев тут замешан, без всяких сомнений.

– Почему именно Лихарев, ему это все зачем? – Из соседней комнаты вышел Левашов, который все это время возился с приборами, отслеживая текущую обстановку по ту сторону стен квартиры.

– Кто еще, можешь предположить? Переходы явно через «боковое», и у хохлов, и у танкистов. А генераторы есть только у Чекменева с Маштаковым и у него наверняка. На Западе до них еще не додумались. Ладно, пусть не сам Валентин эту хреновину учинил, пусть Ибрагиму продал…

– Не сходится, – возразил Олег. – Не говоря о том, что мы за ним плотно присматривали, такая комбинация Лихареву совершенно не нужна. Сам подумай. Любые собственные планы он в состоянии реализовать микрохирургически. И князя убить, и власть поменять, но ему и это не нужно. У него и так все есть.

Ты как знаешь, конечно, вы у нас политики, а я – технарь, и я по-прежнему уверен, что все идет и помимо нас, и помимо Валентина. Что стоит пресловутой Ловушке, или кто там еще исполняет похожую функцию, найти подходящих специалистов, у нас и здесь, наладить собственные переходы? Все остальное ты сам видишь. Кто учинил взрыв в Кремле, кому потребовалось похищать Бубнова? Маштакова, кстати, кто тебе посоветовал выхватить за минуту до взрыва?

Шульгин слушал Левашова с подчеркнутым вниманием, будто тот открывал ему неведомые ранее истины.

– Не поверишь – никто. Само совпало. В развитие сюжета с Ляховым и Чекменевым. Женщин из Москвы отправили, Вадим-Секонд пошел операцию по изъятию выявленных заговорщиков с Чекменевым и Тархановым прорабатывать, а я подумал, что пора и профессором заняться, кое-какие вопросы с его помощью уточнить. То есть все развивалось по намеченному плану.

Мне пришло в голову, что войсковую операцию можно сделать отвлекающей, а настоящий удар нанести по «центру зомбирования» тоже через «боковое», захватить все оборудование, потом и персонал «тепленькими». И верископами там, не верископами, выколотить координаты Главной базы. У нас она располагается, у них или в третьем пространстве, я пока не знаю.

За сутки, при особом везении, свернуть эту проблему. И дальше работать не торопясь, с чувством и вкусом.

К Маштакову я открыл проход еще пребывая в самом благодушном настроении. Увидев меня, он удивился, но не слишком. Я ему улыбнулся, собрался представиться, протянул руку. И почувствовал, что нас накрывает … Чем именно, не скажу, но похоже, как еще тогда нас с Андреем в Замке. Ни про взрыв я не подумал, ни про что другое. Не останавливая движения, схватил профессора за грудки и рванул к себе. В падении отключил «дверь». «Окно» осталось. И великолепно видно было, как полыхнуло. Никто из ныне живущих так близко взрыва вакуумной бомбы не видел, ручаюсь. А дальше все завертелось по трем осям сразу…