Василий Звягинцев - Хлопок одной ладонью

– Сто двадцать.

– Все офицеры? Составите главный резерв. Основные силы разместите позади заднего фаса ограды, там как раз стрелка двух очень глубоких оврагов. Создайте опорные пункты, выдвиньте подвижные дозоры по тропам на два-три километра вправо-влево. Связь по взводным радиостанциям, в экстренном случае – ракетами. Позывные вам сообщат. После чего оставьте подразделение на заместителя и прошу в восемнадцать ноль-ноль на ужин и военный совет.

Чекменев не уставал удивляться выдержке Олега Константиновича. Другой уже рванулся бы в Москву лично наводить порядок, разбираться в потрясающем безобразии, охватившем столицу, наказывать виноватых и воодушевлять сторонников, произносить пламенные речи, чтобы переломить настроение колеблющихся. А таких, как известно, при любой смуте – большинство.

Князь же предпочел иной, тоже проверенный путь – выжидать. С приходом Уварова в его распоряжении было около четырехсот воинов, готовых выполнить любой приказ, правда, большинство без реального боевого опыта. Зато в плюсах – вполне удобная для обороны позиция.

Местность вокруг, за исключением двух дорог, танконедоступная, условия для высадки воздушного десанта крайне неблагоприятные, значит, держаться можно очень долго даже и наличными силами, а если постепенно подтягивать сюда надежные роты и батальоны, то и создать плацдарм для контрнаступления южнее, севернее и даже к центру столицы, если потребуется.

Генерал Чекменев, хорошо зная Олега Константиновича, моментами находясь с ним в приятельских отношениях, весьма остерегался взрыва его державного гнева, когда вышел из вертолета и торопился с докладом. Не Чингисхан, конечно, хребет ломать не прикажет, но отвесить может по полной, вплоть до срывания погонов и швыряния их в лицо провинившемуся. Нечасто, но подобное случалось.

Однако сейчас все было по-другому. Наверное, Великий князь, еще не укрепившись в новой ипостаси, правильно сообразил, что в критической ситуации обижать верных помощников и царедворцев не следует. Может выйти себе дороже.

С непроницаемым лицом выслушал генерала, задал несколько уточняющих вопросов, спросил, есть ли конкретные предложения? Тема мистического или какого-либо иного потустороннего смысла происходящего даже не поднималась. Молчаливо предполагалось, что это можно обсудить и позже, на досуге, когда таковой станет возможным.

Гораздо больше князя волновал вопрос, как все это объяснить народу и мировой общественности? На вторжение инопланетян и адских сил ведь не сошлешься, сразу сочтут за сумасшедшего, иностранной агрессией тоже объявить затруднительно, а уж признать факт народного восстания в самом центре благополучной Московии, горячо встретившей воцарение любимого монарха, никак невозможно.

Пришлось посадить опытнейшего из секретарей, чтобы до конца дня придумал и написал безупречное по стилистике и доводам обращение к нации, звучащее убедительно и зовущее к мобилизации всех здоровых сил и отпору. Кому – уточним по ходу дела.

…Карта Москвы и прилегающих губерний лежала на столе, но толку от нее было мало. Скорее, просто дань традиции. Какой военный совет без карты?

– Если сказать прямо, Ваше Величество, ничего страшного пока не случилось, – рассуждал Чекменев, остро заточенным карандашом делая пометки исходя из полученной от Тарханова и штаба МВО информации. – Выявленные силы противника насчитывают никак не больше двух-трех тысяч человек, разбросанных по громадной территории. Да, кое-где на его стороне действуют бронесилы до сих пор не установленного происхождения. Но при встрече со стойкими и хорошо управляемыми подразделениями они горят как миленькие. Я считаю, что подавление этого странного, не могу не согласиться с вами, инцидента займет не так уж много времени. И без неприемлемых потерь…

– Да что же вы говорите, Игорь Викторович? Если бы речь шла о конфликте на персидской или румынской границе, я бы и вопросов никаких не задавал. Да пусть даже и в Польше, как вы помните. Но здесь же Москва! А вы даже не можете мне толком объяснить, с кем мы воюем. Вот вы, капитан, можете? – неожиданно повернулся князь к Уварову, который, как самый младший здесь по чину, скромно пристроился у дальнего края стола.

– Никак нет, Ваше Величество, – новый титул князя Валерий произнес с некоторым усилием, не привык еще. – Если только по аналогии. Побывал в потустороннем мире, теперь готов поверить во что угодно. Если мы ходили туда, кто им помешает прийти сюда? Предположение высказываю, ничего более. Но пока оружие в руках имеем, не уступим. Я бы сказал, если моего мнения спрашиваете, надо бы сюда полковника Ляхова пригласить. Из всех мне известных командиров только он в этих делах по-настоящему разбирается.

Чекменев кивнул. Он уже успел доложить князю в самом общем виде точку зрения пресловутого полковника на происходящее, однако тот отнесся к сказанному как-то прохладно. И спорить не стал, и не похоже, чтобы всерьез поверил.

– Так пригласите, – это Олег Константинович сказал уже генералу. – А чем там ваш штаб «Пересветов» занимается? Тоже их всех сюда. Раз такие дела пошли, будем создавать в Берендеевке подобие Александровской слободы Ивана Грозного. Подкопим силы, поймем, что творится, а уж потом… Я вам всем вот что еще хочу сказать, – князь закончил разминать папиросу, кроша табак по столу, так и не закурил ее, бросил в пепельницу, взял из коробки другую. – Это сейчас по Москве бегает якобы тысяча человек. А если десять? Или сто? Тысяч, разумеется. Кто-нибудь может гарантировать, что такое не случится? Вы, Игорь Викторович, можете?

– Нет, Ваше Величество. Раз природа явления мне неизвестна, так какие ж гарантии?

– Вот и занимайтесь «природой», а мы, по старинке, займемся пресечением очевидных последствий. Наберите номер генерала Хлебникова и дайте мне трубку.

Начальник Генштаба был на месте, пока еще в Петрограде, на вопрос князя, знает ли он о происходящем, ответил уклончиво. Кое-что ему, разумеется, сообщили, но целостной картины пока не видит. Да, бунт или мятеж безответственных элементов. Такое случается на переломах истории. Уже подготовил и высылает в Москву оперативную группу для уяснения и взаимодействия, а если будет приказано, готов и сам прибыть, личным самолетом.

– Без вас мы пока обойдемся, – не слишком вежливо ответил князь на чересчур обтекаемые слова генерал-лейтенанта, – опергруппа пусть летит в штаб МВО. Лично вам приказываю – проследите, чтобы не позднее сегодняшней ночи отправить бригаду морской пехоты Балтфлота, Ораниенбаумскую, экстренными эшелонами вне всяких графиков на станцию Александров (ближайшая к Берендеевке с востока и, скорее всего, находящаяся вне внимания неприятеля). И немедленно разыщите мне генерала Крайцхагеля. Пусть перезвонит.