Алекс Клемешье - Клинки кардинала

– Согласен.

– До первого укола, сударь, – предупредил глава Дозора, левой рукой проверил шпагу на упругость, стал в позицию и попросил: – Удивите меня.

Наверное, для стороннего наблюдателя эти двое в мгновение ока превратились в громко жужжащий и изредка меняющий свой объем шар. Шар перекатывался или, скорее, перетекал с места на место по залу, изредка ощетиниваясь остриями клинков то тут, то там. И уж совсем невозможно было представить, что внутри этого клубка идет вдумчивая беседа. Если бы отсечь звон шпаг и стук каблуков, составлявшие основной источник жужжания, остался бы еще один звук, в ускоренном виде похожий на стрекот кузнечиков летней порой. Между тем стрекот этот состоял из отдельных слов и целых фраз, произнесенных так быстро, что человеческое ухо было не в состоянии их уловить, как человеческий глаз не мог распознать в перекатывающейся сфере отдельных движений, выпадов и уклонов, ударов и отводов.

– Итак, сударь, вы поинтересовались, для чего я выделил голосом слово «официально», – демонстрируя отменную память наряду с отличным владением шпагой, произнес Претемный. – Если вы соизволите задуматься, вы поймете, что отзыв жалобы Ночным Дозором не сулит вам ничего хорошего.

– Ваша светлость весьма великодушно наделяет меня какой-то особенной проницательностью, – парируя подряд два фланконада слева, почтительно ответил де Бреку.

– Великолепный рипост! – оценил коннетабль, с трудом уйдя от ответного удара барона. – Итак, сударь, наказания для убийц своих товарищей требовал, как вам известно, некий Эжен Ля Мюрэн, недавно перешедший в парижский Дозор из Прованса. При этом, по всей вероятности, главным виновником он считал и считает лично вас, барон.

– Это правда, господин герцог: Светлые гвардейцы были убиты вот этой самой шпагой, которую вы только что пытались выбить прекрасным кроазе.

– Однако мы выяснили – и в этом никто не посмеет усомниться! – что вы поспешили на помощь своему раненому другу, не зная, с кем он столкнулся в злополучной подворотне, а господа дозорные не сочли необходимым представиться вам по форме ни в первый миг схватки, ни в последующие мгновения. Драку остановили вы сами, после того как узнали лицо своего соперника. Не так ли?

– В целом все верно. Но дознавателям требовалось выяснить, кто на кого напал первым – оборотень на дозорных или они на него.

– Дьявольщина! Простите, барон, я, кажется, срезал локон возле вашего уха. Но на волосах царапин не остается, а мы условились драться до первой царапины. Поэтому, если вы не против, продолжаем в том же темпе! Да, так вот: даже если бы выяснилось, что первым напал оборотень, наказан был бы он, а не вы. А Ля Мюрэна это, по всей видимости, никак не устраивало. Что ему какая-то пешка, когда он нацелился на офицера! Не имея возможности отомстить вам официально… О!.. – Только невероятно быстрый полувольт позволил коннетаблю избежать укола, клинок де Бреку прошел мимо его плеча на расстоянии в полресницы.

– …он будет искать возможность отомстить мне лично, – закончил за Претемного барон.

– Я даже не стану спрашивать, что за кошка между вами пробежала. Видимо, какие-то старые счеты. Но хочу вас предупредить: в Провансе этот гвардеец прославился тем, что без какой-либо жалости расправлялся с низшими, едва только представлялась такая возможность.

– Вампира каждый норовит обидеть, – пробормотал барон, сосредоточенно отбиваясь от коротких быстрых ударов противника. – Что ж, не он первый, не он последний.

– Вы правы, Бреку. Сейчас нам удается поддерживать более или менее цивилизованное общение с Ночным Дозором, но все мы помним о том, что было вчера, и готовы к тому, что будет завтра. Эта битва никогда не закончится, Светлые всегда будут истреблять Темных, Темные – Светлых. Вы, кстати, не утомились?

– Что вы, что вы, не извольте беспокоиться! Я даже не вспотел.

– Подумаешь, чудеса! Когда это вампиры потели? К бою, сударь, к бою, не отвлекайтесь!

– Я не отвлекаюсь, господин герцог, я пытаюсь мысленно сформулировать, как бы мне выразить вашей светлости признательность за своевременное предупреждение по поводу личной мести.

– Пустяки, Бреку! Вы бы и сами дошли до этой мысли, если бы потрудились обдумать все возможные причины демарша Светлых – уж эта-то причина буквально на поверхности. Но я знаю способ избежать проблем!

– Кажется, я догадываюсь, о каком способе вы ведете речь.

– Дьявольщина! Да что ж вы такой ловкий! Это вызывает во мне досаду. Но не вздумайте поддаться – я это сразу почувствую! А способ прост, вы правы, Тьма свидетель. Тут не нужно быть гением, чтобы сообразить. Поступайте ко мне на службу. Ваших людей я с удовольствием зачислю в гвардию… О, речь, разумеется, не идет о даме! Для дамы, как и для вас, казармы Дневного Дозора никоим образом не подходят. Я предлагаю вам стать моими доверенными лицами, если хотите – личными агентами со всеми вытекающими отсюда привилегиями.

– Вы уже предлагали это, ваша светлость, – скромно напомнил де Бреку.

– Знаю! – рявкнул коннетабль и ринулся в такую яростную атаку, что некоторое время барон буквально наугад отбивался от хаотично возникающих молний, в которые превратилась одна-единственная шпага соперника. – А вы… в свою очередь… должны бы знать… что я редко… предлагаю… дважды!

Заключительный удар был способен разрубить каменную балку, однако барон парировал и его, умудрившись остаться на ногах и с оружием в руке. Они оба отступили на шаг, выйдя из фехтовальной меры, и некоторое время оценивали друг друга на расстоянии.

– Вы крепкий орешек, Бреку, – признал Претемный.

– Вы тоже, господин герцог.

– Боюсь, если мы продолжим, то рано или поздно оба упадем от истощения, да избавит нас Тьма от подобной участи.

– Ваша светлость предлагает мне ничью?

– Если вам угодно, барон.

– Я буду польщен таким исходом нашего поединка.

– Занятия, Бреку, всего лишь занятия!

Вампир учтиво склонил голову. Претемный помолчал, задумчиво глядя на собеседника, затем заметил:

– Должен признать, что это было превосходное, исключительное занятие. Хотя лучше бы мне этого не говорить, а то вы и так слишком много о себе мните. Чего вы хотите, Бреку? Я догадываюсь, что денег вы от меня не возьмете, но я привык платить за полученные удовольствия.

– Для меня было честью скрестить с вами шпаги, Претемный. Этого более чем достаточно.

– Ну-ну, не перечьте мне и не льстите, – поморщился коннетабль. – Первого я не люблю, а для второго у меня есть специальные подручные. Уж эти-то горазды рассыпаться в комплиментах! Не уподобляйтесь им. Есть ли что-то, что я мог бы сделать для вас, дабы не чувствовать себя обязанным за сей фехтовальный урок? К примеру, я могу потребовать, чтобы Ля Мюрэна удалили из Парижа под каким-нибудь благовидным предлогом.