Алекс Клемешье - Клинки кардинала

В ту же секунду из лесной чащи выскочил зверь; на излете своего прыжка, больше напоминающего полет чудовищного пушечного ядра, зверь подмял под себя разом и кучера, и лакея, даже не успевшего взять мушкет на изготовку. Повалив, а точнее – жестоко обрушив обоих вниз, лесной монстр мгновенно перекусил шею одному, второго же потащил в подлесок. Последовавшие за этим вопли не оставляли сомнений в судьбе несчастного слуги.

Пока недавний всадник ошеломленным взором провожал гигантского волка и его жертву, мужчина в темно-сером камзоле и плаще материализовался рядом с каретой. Судя по трепетанию шторки, оттуда совсем недавно пытались выглянуть.

– Сударыня, – мягко произнес он, не делая попыток проникнуть внутрь, – вам не о чем беспокоиться, ваша жизнь вне опасности.

– Кто вы такой?! – придя в себя, в гневе воскликнул молодой человек и кончиком шпаги постарался отодвинуть незнакомца от дверцы кареты. – Какого черта?..

– Милостивый государь, у меня нет претензий к вам и к той даме, которую вы сопровождаете. Однако мне даны указания не пропускать вас туда, куда вы так необдуманно стремитесь…

– Нет претензий к нам? – пуще прежнего разъярился молодой человек. – О, как это любезно с вашей стороны, кто бы вы ни были! Зато у меня – слышите? у меня! – имеются к вам претензии! По какому праву вы останавливаете нас посреди дороги, нападаете на наших людей и вмешиваетесь в то, что лично вас никак не касается?!

Мужчина в темно-сером камзоле обернул к молодому шевалье мертвенно-белое в лунном свете лицо. Взгляд его заставил бы вздрогнуть и попятиться любого, но сопровождавший карету был либо слишком зол, либо абсолютно бесстрашен, либо чувствовал себя бесконечно ответственным за благополучие девушки, которая сейчас находилась под его опекой, и потому готов был вопреки здравому смыслу сразиться с кем угодно, будь то существо из плоти и крови или сам Дьявол.

– Сударь, если вы дворянин – извольте защищаться! – возбужденно воскликнул он.

Бледный незнакомец вздернул брови, словно удивляясь предложению, затем учтиво склонил голову и, отступив на шаг, вынул из ножен шпагу. Как раз в эту минуту луна осветила его спутников, до сего момента находившихся в тени деревьев. Юноша в охотничьем костюме, не обращая ни малейшего внимания на готовящихся к схватке, простирал руки к лошадям. Нормандцы и вороной, непостижимо повинуясь этому жесту, не просто присмирели, а будто бы окаменели. Детина в плаще грузно шагал к карете.

– Ах вот оно что! – со злобной усмешкой прошипел молодой человек, салютуя шпагой всем одновременно. – Трое на одного – прекрасно! Да еще собака! Мне это даже льстит. Что ж, я к вашим услугам, господа!

Молчаливый юноша-охотник второй раз с момента нашего с ним знакомства презрительно фыркнул, детина с неразборчивым хмыканьем присел на подножку кареты и приготовился к зрелищу. Мужчина в темно-сером отбросил в сторону шляпу и плащ, встал в позицию, затем негромко сказал:

– Мы еще можем закончить наше дело миром. Вам не проехать в Орлеан ни этой дорогой, ни какой-либо другой. Зато я и мои люди можем гарантировать вам безопасное возвращение в Париж. Соглашайтесь, сударь! И поверьте, чем бы ни закончилась наша стычка, мадемуазель де Купе в любом случае не пропустят дальше Фонтенбло.

– Поглядим! – заносчиво ответил молодой человек и со свистом взмахнул шпагой, так же, как и его противник, вставая в позицию.

– Что ж, ваше право. Однако позвольте мне хотя бы узнать ваше имя, прежде чем я буду иметь честь убить вас.

– Оливье де Бранкас, виконт дʼАрмаль-Доре, к вашим услугам!

– Бранкас… Что ж, тем лучше.

– А ваше имя? – опешив от столь невежливого поведения противника, опустил шпагу молодой виконт. – Представьтесь! Назовите свое имя!

– О, лучше бы вам его никогда не знать, сударь, – без каких-либо эмоций ответил бледный незнакомец и нанес первый удар.

Виконт легко отвел клинок, а затем и сам ринулся в бой, обрушивая на соперника град ударов. Поначалу такое рвение вкупе с уверенными, отточенными фехтовальными движениями создавало видимость его преимущества. Тем не менее сторонний наблюдатель мог бы обратить внимание, что безымянный мужчина в темно-сером не прикладывает особых усилий, отбиваясь от яростных атак, – пусть его рипосты и вольты подчас были едва уловимы для глаза, все же складывалось впечатление, что дерется он как минимум вполсилы. Однако уже через пару минут схватки в его движениях появился намек на азарт, и шпаги зазвенели с удвоенной силой. Еще через минуту детине наскучило любоваться сверкающими в лунном свете лезвиями. Он зевнул и уточнил:

– Ну? Долго еще?

– Друг мой, ты не понимаешь! – ответил бледный господин, изящным вольтом выйдя из меры и сосредоточившись на собственной атаке; одна эта фраза дала понять, что молодому виконту при всем его старании не удалось даже сбить дыхание своему визави. – За много лет я впервые встретил достойного противника! – Кончик шпаги серебристым жалом мелькнул возле глаз д’Армаль-Доре, оцарапав тому бровь. – Мне интересно. Дайте же насладиться моментом! Кажется, я вполне заслуживаю того, чтобы получить удовольствие от настоящего искусства, каковым, безусловно, являются навыки этого юноши…

Возможно, отпрыск графа де Бранкаса услышал в последней фразе издевку, и посему, издав негодующий возглас, он с быстротой молнии бросился вперед и даже умудрился острием шпаги один раз задеть рукав своего соперника – впрочем, не причинив этим ни малейшего вреда плоти.

– Заканчивай, дружище! – серьезным тоном посоветовал детина, поднимаясь с подножки. – Нам еще возвращать девицу в Париж…

Мужчина с видимым сожалением вздохнул, парировал хитрый двойной финт, провел уверенное купе, что дало возможность приблизиться к виконту едва ли не вплотную, а затем эфесом собственной шпаги молниеносно нанес удар в висок. Виконт рухнул, будто сброшенная с плеча охотника подстреленная косуля.

– Не убил? – с удивлением спросил детина. – Пожалел?

– Не стоит без веской причины убивать настоящих мастеров фехтования. Ты заметил, Малыш? Он умудрился не допустить ни единой ошибки, хотя сражался без должного освещения!

– И все равно ты мог проткнуть его первым же выпадом! – упрямо возразил здоровяк, которого будто бы в насмешку назвали Малышом. – Скажу больше – ты мог бы вообще не брать в руки оружия и при этом прикончить его еще быстрее, чем с оружием в руках.

– Все так, но… Шпага этого юноши еще послужит Франции.

– Собираешься порекомендовать его своему родственничку? – с ухмылкой прищурился детина.

– Разве я назвал имя кардинала? – пожал плечами господин в камзоле, вложил клинок в ножны и поднял с травы шляпу. – Служить Франции можно и другими способами.