Василий Звягинцев - Андреевское братство

Неслабыми аналитиками был разработан довольно грамотный план дестабилизации обстановки. Одновременно в РСФСР, Югороссии и Турции. Верхушечные заговоры, вооруженные мятежи в провинциях, провокации на границах. В идеале – свержение ныне существующих правительств, пусть даже и не всех, хотя бы в одной стране для начала. Дальше – приглашение вооруженных сил третьих стран (известно – куда и каких) для оказания помощи «патриотическим силам, свергнувшим антинародный режим», ну и так далее… Для второй половины нашего века – вполне рутинная операция. Для нынешнего времени – идея оригинальная. Выходит, мы каким-то образом и в этой сфере человеческого разума творческие процессы инициировали… – Шульгин усмехнулся, не слишком, впрочем, весело.

Мне это тоже более чем знакомо. Последние десятилетия двадцатого века и тридцать лет двадцать первого прошли в почти бесконечных переворотах, контрпереворотах, локальных войнах и миротворческих операциях. Благо, что союз России, Европы и Америки на протяжении этого бурного полустолетия оставался прочным и не позволил хаосу охватить Северное полушарие Земли. Условно говоря, тридцать пятая параллель оказалась нерушимой границей цивилизации.

– В руки наших людей попал подробный план всей этой грандиозной операции. Как раз содержащую сто с лишним листов текстов и схем микропленку и везла для передачи тебе Людмила, она же… Впрочем, знать ее подлинное имя тебе не надо, вдруг как нибудь выдашь себя…

– Такой важнейший материал – и курьером через всю Европу? – поразился я.

– Время здесь такое. Не по телеграфу же его передавать? Самолет – штука тем более ненадежная. Да ты успокойся, мы ж не дураки! Первый экземпляр плана попал нам в руки на другой день после его завершения, а остальное уже игра. Клиенты с нашей же помощью узнали об утечке информации. Просто перехватить и уничтожить посылку они не рискнули, справедливо полагая, что передача могла быть продублирована, а поступить так – значит расшифровать своих очень ценных агентов в нашей лондонской резидентуре. Они решили как можно сильнее затянуть время прохождения информации и успеть ввести свой план в действие. Одновременно – попробовать внедрить в наши ряды своего человека. Не знаю отчего, но в последний момент они сменили диспозицию и сделали все наоборот. Неужто ты им показался столь перспективной фигурой? Это вообще-то неплохо и открывает простор для импровизаций…

Параллельно, как ты видел, всю последнюю неделю велась активная дестабилизация обстановки. Что тоже поразительно – по модели, крайне напоминающей операцию «Фокус», – контрреволюционный мятеж в Будапеште. Сегодня события перешли в острую фазу. Вот-вот что-то подобное должно было начаться и в Харькове, Севастополе, Одессе, но тут уж мы меры приняли.

Через пару дней можно ждать интересных сообщений из Константинополя и Ангоры. Кемаль человек культурный, но все же турок. Вешать заговорщиков будет, очевидно, публично…

– А в Москве?

– В Москве пусть пока идет как идет. Есть у нас в запасе кое-что.

Оставалось узнать о моей личной мере участия в действительно по-средневековому организованной интриге.

– Мы с тобой поработаем по этому городу. У наших противников – гениальные озарения, за нами опыт Будапешта, Праги, Кабула, Гватемалы, Чили… Разберемся…

– А Новиков?

Шульгин рассмеялся как-то неприятно.

– У него большая политика. А мы с тобой наконец-то поработаем по мелкой…

Я спросил:

– А в чем смысл заговора в Москве и как он должен развиваться?

– А как угодно. Они планируют учинить классическое латиноамериканское «пронунсиаменто». Несколько верных батальонов плюс кое-кто из верхов ГПУ, партии и Генерального штаба устраивают капитальную кровавую кашу в городе, потом убивают или принуждают к бегству Троцкого, устанавливают якобы ортодоксальное коммунистическое правительство во главе с одним из своих агентов, сильно обиженных Троцким, и в ближайшее время объявляют нечто вроде «реконкисты» против Югороссии. Благо экономическое положение там блестящее, жирок поднакопился, снова есть что «отнимать и делить», а в РСФСР любителей этого дела по-прежнему предостаточно. В случае необходимости будут приглашены германские «добровольцы», а возможно – и британский флот войдет в Черное море. Примерно так.

Если помнишь историю, здесь сводятся в кучу сразу несколько сценариев, в свое время более-менее успешно реализованных…

Действительно, план просматривался грандиозный по масштабам и ожидаемому эффекту. Только у меня сразу возникло сомнение, всю ли правду мне говорит Александр Иванович. Чего-то здесь не хватало, чтобы выглядеть по-настоящему достоверно. Впрочем, это ведь не более чем краткий конспект, на самом деле все, должно быть, на порядок сложнее, но мне, чтобы ориентироваться в ситуации, достаточно и этого.

– А ваша роль в данном сценарии? Всерьез рассчитываете что-то в подобном раскладе выиграть? Впятером против всего мира?

– Безусловно, выиграем. И отчего же впятером? Во-первых, нас чуть побольше, во-вторых, мы же не голыми руками собираемся мир переворачивать. Действительно, рулевым веслом можно только не слишком большой галерой управлять, а на парусном бриге штурвал требуется, и к нему четверо дюжих матросов… Танкер же в сто тысяч тонн свободно маневрирует от легких движений двух пальцев на манипуляторах. У нас тот же случай. Все дело в степени автоматизации процессов и качестве сервомеханизмов. Надеюсь, мы создали достаточно эффективные…

– Видимо, так. А здесь и сейчас в чем ваша стратегия?

– Теперь уж наша, – вежливо улыбнулся Шульгин. – Или ты себя до сих пор ооновским наблюдателем числишь в очаге туземного конфликта?

– Не сказать, чтобы так, но и до конца вашими идеями не проникся. Как-то сложно сразу ввязаться в чужую войну, которая тебя ну никаким краем не касается…

– Было уже. У нас самих точно так было. – В его голосе прозвучало понимание и сочувствие. – Трудное дело. Все время хочется морализировать о правомерности вмешательства в чужой монастырь со своим уставом… Ничего, это быстро пройдет. Особенно если пулю в живот от «в своем праве находящихся» аборигенов получишь, упаси, конечно, бог. Так что лучше от иллюзий заблаговременно избавиться. Какой-то авторитетный немец верно сформулировал: «Не воображайте, что неучастие в политике убережет вас от ее последствий».

– Знаешь, Александр Иванович, давай прекратим философский семинар. Я свой выбор сделал, менять его не собираюсь, просто хочется несколько большей ясности. Вчера вы меня совершенно грубо подставили. Оно, может быть, стратегически оправдано было, но неприятно…