Rein Oberst - Чужой для всех-3

Коноплев неохотно приподнял голову со стола, протирая глаза, потянул мышцами. - Что за проблемы, командир? Ты голоден? Поешь. Симаков еды притащил на неделю.

- Проблемы? Никаких проблем. А Николай, молодец. Лихо справился с задачей. Форт с батареей Дурасова при поддержке третьей роты будет неприступен. Американцам будет жарко.

- Видишь, ты сам ответил на свой вопрос. Форт для нас, как золотое яичко. Снаряды, тяжелые пулеметы, мины. На орден тянет разведка. Все, давай спать. Светает. Скоро на командный пункт перебираться.

- И все же, мы выиграем бой?

- Командир, ты зануда. Не хватило политбеседы майора Ногайца? Посыльного отправить за ним?

- Где он сейчас?

- В 1-ю роту ушел, моральный дух поднимать. Видно уже спит, как убитый, после купания в озере, - начальник штаба зевнул. - Мы спать будем?

- Тревожно на душе, Сергей, будто иду первый раз в бой. Понимаешь? - комбат сделал чуть ярче огонь лампы. Наклонился. В глазах смятение. - Такое состояние было в мае 44-го перед операцией «Багратион». Тогда этот немец, Ольбрихт, здорово переиграл нас.

- …Э-э-э! Все понятно, - начальник штаба привстал, отстегнул с пояса фляжку, открутил крышечку. - Пей, командир!

- Поможет?

- Поможет! Сними стресс! Ты устал. Враг обязательно будет разбит. Иначе зачем нас было освобождать из Бухенвальда. Пей, за нашу Победу!

- За Победу…!

- …В благодарность за службу и пролитую кровь, во имя страны, вы награждаетесь орденом «Пурпурное сердце»… Вы награждаетесь орденом «Пурпурное сердце»… «Пурпурное сердце»…

- Эй, парень! Что ты бормочешь?

- …Благодарю, сэр!

- Да он бредит! - воскликнул рядовой Коллинз и бросил недоуменный взгляд на товарищей, сидевших напротив.

Десантники молчали, плотно прижавшись друг к другу. Разговаривать никому не хотелось. Стылая погода забирала остатки казарменного тепла, хоронившегося под демисезонными куртками, заставляла беречь силы. Кто-то дремал под монотонный рев «Студебеккера». Тягач, словно черепаха, тянулся в середине полковой колонны, медленно поглощая километры обледенелой дороги.

506-й американский парашютно-десантный полк, сквозь декабрьскую утреннюю морось, пробивался в неизвестность.

Не заметив поддержки, Коллинз сильнее толкнул соседа, прошипел зло:

- Хватит стонать, парень!

- А… а, - встрепенулся десантник, схватился за карабин с оптическим прицелом. - Что случилось?

- Прекрати бормотать, тошно!

- Извини, друг, контузия. Две недели не разговаривал, а вчера в госпитале заговорил. Мне еще орден вручили.

- Орден? - в голосе Коллинза недоверие.

- Я снайпер. Орден мне вручил лично генерал Маколифф.

- Ты откуда, герой?

- Из Филадельфии, 17 улица. Я Джимми Блейт.

- Я тоже из Филадельфии из Центральной. Гарри Коллинз. Будем знакомы, - десантник легким толчком поприветствовал нового друга. - Ты, Джона Веника, из 6 улицы, знаешь?…Оттуда еще Грин Миллер, из первого батальона.

- Не помню.

- К нам в роту «Изи», как попал?

- Из госпиталя по тревоге. Кто стоял на ногах, всех отправили на передовую. Пришел дежурный офицер, объявил, что танковые дивизии СС прошли через леса в Арденнах и смяли наши пехотные дивизии 1-й армии. Офицерам было приказано явиться в штабы. Увольнения и отпуска отменили. Личному составу вернуться в казармы. Вот я здесь. Куда нас везут, Гарри?

Коллинз скривил губы, приблизив лицо, прошипел язвительно: - Генералы облажались, Джимми, прозевали наступление бошей. Вот затыкают нами дыру… Лейтенант! - десантник повысил голос, фамильярно обратился к командиру взвода: - Почему проблемы первой сваливают на десант?

Лейтенант Кафтан, сидевший по борту сзади, открыл глаза, бросил недовольный взгляд на солдата, ответил жестко:

- Коллинз, у тебя мозги замерзли. Сейчас будет привал. Канистру в руки, разожжёшь костер. Согрейся…

- Вот видишь, - Гарри толкнул Джимми Блейта, - никто толком ничего не знает. Держись меня. Со мной не пропадешь. Смотри, кажется останавливаемся. Что-то случилось.

- Это хорошо. Согреемся у огня. Покурим.

- Угостишь? - Гарри сглотнул слюну. Глаза загорелись алчно.

- Я не жадный, нам хватит…

- Проезжай, проезжай, давай налево. С дороги, с дороги… - ворвались в кузов команды сердитого регулировщика.

«Студебеккер», подрулив к обочине, остановился. Слева и справа быстро парковались другие машины. Шумно гремели открывающиеся задние борта. Десантники выскакивали, с гоготом бежали справлять малую нужду в кювет. Ледяная морось обжигала лицо, руки…

- Отойдите-ка, парни, я целый час терпел…

- Выходи-и-и! - лейтенант Кафтан подал команду зычно, раскатисто. - Перекур 15 минут, если есть, что курить. Согреваемся!.. Коллинз! Что заснул? Бегом за канистрой.

- Есть, - отозвался десантник неохотно. - Джим, поищи лунку, - попросил Коллинз друга и побежал к водителю тягача. Тот уже стоял с канистрой. Перехватив емкость, просеменил назад.

- Спички давай! У кого есть спички? - крикнул весело Коллинз, вылив в неглубокую яму полканистры горючего. - Поджигай!

Бензин полыхнул, обдал солдат жаром и копотью. Десантники радостно загудели, обступили костер, грея руки, согреваясь у огня.

- Вот это кайф! - воскликнул Джимми Блейт. - Угощайся, Гарри…

- Давай сюда!..Сюда! - десятки рук потянулись к пачке сигарет снайпера. Пачка «Лаки Страйк» опустела моментально. Смятая, брошена в огонь.

- Вот это другое дело! - воскликнул здоровяк Грей, после нескольких глубоких затяжек. Лицо расплылось в улыбке. Тяжелая пятерня опустилось на плечо Блейта. - А ты не жадный. Молодец. Я таких уважаю. Может шинелька завалялась на меня?

- Грей, отстань от новичка. Смотри, бока поджарил, - смеялись десантники.

- А носки у тебя есть запасные? - не унимался здоровяк.

- Одна пара.

- Надо четыре. Плохи твои дела, Джимми. Но за сигареты, спасибо.

- С дороги, с дороги, пропустите машину командира полка, - донеслась новая команда регулировщика до солдат второго батальона. Десантники оглянулись, теснее прижались к кювету. Сердитый водитель джипа, выпучив глаза, уверенно крутил баранкой, объехал солдат, притормозил.

- Жди здесь, не глуши двигатель! - раздался сухой, хрипловатый голос Роберта Синка. Полковник резко открыл дверь, выскочил живо. К командиру 506-го парашютного-десантного полка уже спешили офицеры батальонов. Синк в каске крутил головой, разминал шею, пальцы рук, как будто хотел кого-то послать нокаут. Лицо мужественное, худощавое, чисто выбритое до синевы. Состояние нервозное. Комбаты отдали честь. Синк, не снимая перчаток, быстро развернул карту на капоте.