Rein Oberst - Чужой для всех-3 [СИ]

Гитлер близоруко всмотрелся в лица сидящих напротив генералов. Краешки губ чуть приподнялись вверх, он вновь узнал своего помощника, но промолчал. Напрягся, посерел, увидев Гудериана. Взмахом руки поднял начальника генштаба, спросил: — Чем закончилась ваша встреча с японским послом? Вы добились чего-нибудь путного? Японцы высадят десант во Владивостоке?

Гудериан поднялся, спокойно ответил: — Японский посол Хироси Осима был доброжелателен, но хитер, как всегда. Он не видит сейчас возможности поддержать нас наступлением. Он сожалел об этом и дал понять, что доведет ваши требования до своего императора.

Фюрер вытаращил глаза, они налились кровью, вскочил. — Я им предложил земли до Западной Сибири, а они завязли, словно жуки, в Манчжурии. Они перехитрили себя. Они упустили возможность, — голова фюрера тряслась, правая рука постукивала костяшками по столу. — Результатом хитрости и бездействия Японии на Дальнем Востоке станет падение его режима. Император Хирохито падет прежде, чем японцы соберут урожай риса… Но мне не жаль его…

Гитлер нервно схватил лупу и наклонился над картой Восточного фронта. Долго всматривался в Восточную Пруссию, в Прибалтику. За столом воцарилась тишина. Гудериан стоял в положении «вольно», наблюдал за фюрером, находясь в раздумье. Рейхсканцлер, наконец, закончив обзор карты, приподнял голову, бросил в лицо Гудериану: — Миссию к японскому послу вы провалили. Говорите, генерал, свое видение по Восточному фронту.

Генерал кашлянул и, не поддаваясь на язвительный тон фюрера, ровным голосом стал докладывать.

— Наступление советских войск не было для меня неожиданностью. Я вас предупреждал. Но для укрепления Западного фронта и проведения операции «Стража на Рейне» были сняты лучшие танковые дивизии. Русские воспользовались этой ситуацией и 12 января начали крупномасштабное наступление. Фронт прорван во многих местах. Наше положение удручающее. Но меня сейчас беспокоит в большей степени Курляндская группировка. 16-я и 18-я армии, 3-я танковая армия отрезаны и зажаты двумя советскими фронтами по линии Тукумс – Лиепая. Группировка не блокирована только с моря. Надо заняться ее эвакуацией. Центральный фронт с ее помощью будет восстановлен. Командующий группировкой генерал-полковник Генрих фон Фитинхоф готов начать эвакуацию и ждет вашего приказа.

— Нет. Я не отдам приказа об отступлении, — вспыхнул фюрер. — Не может быть и речи об эвакуации. В связи с всеобщей мобилизацией ситуация на Восточном фронте изменится. Мы остановим наступление русских. После чего курляндская группировка будет необходима мне для нанесения русским удара во фланг. Смотрите сюда, — фюрер вытянул правую руку и положил пятерню на Прибалтику. — Здесь окажутся в котле десятки русских дивизий. Латышский добровольческий легион СС из 15-й и 19-й гренадерских дивизий – в помощь. Мы вновь восстановим порядок среди наших вассалов. Кайзер Вильгельм II признал создание Курляндии, как вассала Германской империи в 1918 году.

— Мой фюрер, мы теряем время, а с ним и солдат. Мы не сможем остановить наступление русских по всему фронту, освободить Курляндскую группировку из окружения, даже если падет последний латыш и эстонец. Отдайте приказ на отход. Мы спасем боеспособные дивизии и перебросим их на Центральный фронт.

— Еще раз нет, — фюрер сжал кулак и стукнул по столу. — Мое решение твердое. Я не разрешаю эвакуацию. Закрепиться и сражаться за каждый километр фронта. Я запрещаю отступать, так и предайте Генриху фон Фитинхофу. Если прибалты хотят оставаться нашими вассалами, то пусть сражаются под знаменем Рейха, как и немцы до последнего человека.

Гудериан отодвинул стул, вытянулся, уставился на Гитлера горящими глазами, усы встопорщились, он с вызовом выкрикнул:

— Наш долг спасти этих людей и, пока еще есть время, вывезти их!

Разъяренный Гитлер вскочил, парировал выпад генерала:

— Вы будете сражаться там, где я прикажу. Мы не отдадим врагу эти земли!

Гудериан не собирался уступать, процедил сквозь зубы:

— Это бессмысленные жертвы! Нельзя терять ни минуты! Мы должны немедленно эвакуировать солдат!

И вдруг случилось то, чего прежде никто и представить себе не смог бы: Гитлер явно был устрашен натиском Гудериана. Он никогда не терпел нарушения субординации, но в данном случае, его поразили не столько аргументы, сколько оскорбительный тон генерала. Гитлер вяло опустился на стул. Не глядя на Гудериана тихо промолвил:

— Я поступаю так, только из соображений военной целесообразности. Отступление к портам может привести к всеобщей дезорганизации всей группировки и вызвать еще большие потери, чем продолжение оборонительных боев, — фюрер поднял голову и скользнул взглядом, извиняющегося школьника, по постным лицам гостей.

Гудериан до конца был верен своей позиции и в этот раз не смолчал: — Мой фюрер! Все тактические детали отступления уже тщательно проработаны и операция вполне выполнима. Слово за вами, — бросил он с вызовом.

— Господин Гудериан, оставьте наконец вопрос о Курляндской группировке, — выкрикнул Геббельс, защищая фюрера. — Вы видите, что фюрер устал от вас.

— Господин генерал-полковник, — взял слово с места хмурый генерал-фельдмаршал Кейтель. — Я, как начальник штаба Верховного главнокомандования, поддерживаю последний вывод нашего фюрера. Массовое отступление Курляндской группировки создаст хаос и общую потерю управляемости войсками. Этого допустить нельзя. Мы сдерживаем громадные силы русских. Четыре армии русских – 1-я ударная, 22-я, 6-я гвардейская и 51-я – трижды переходили в наступление в Курляндии, но были успешно отбиты. Лучше свой энтузиазм направьте в сторону организации обороны на дальних подступах к Берлину. Штаб подготовит директиву фюрера.

— Да, да, — тут же взбодрился Гитлер, — глаза фюрера загорелись, взгляд приобрел уверенность и решительность. — Подготовьте, Вильгельм, директиву. Курляндию мы русским не отдадим. Лучше давайте поговорим о западном направлении, — рейхсканцлер покрутил головой, выдавил улыбку, найдя Ольбрихта, сказал: — Господин полковник, доведите до членов совещания свои взгляды на складывающуюся ситуацию на Западном фронте…

Франц вытянулся в струну. Стройный, красивый – он выглядел молодцевато. Фюрер загляделся на него. Он явно был доволен фаворитом. — Вам нравится новое звание, Ольбрихт? — неожиданно спросил Гитлер, подавшись вперед, чтобы еще лучше разглядеть молодого полковника.

— Да, мой фюрер! Я благодарен вам за это высокое звание. Оно помогает мне в делах и обязывает быть более настойчивым в выполнении боевых задач.

— На вас образцово сидит форма, она вам к лицу. Продолжайте доклад.