Майлз Кэмерон - Красный рыцарь

— Вы — королева.

Чуть позже, поразмыслив над положением еще раз, королева позвала двух оруженосцев короля и отправила их доставить письма: один был рад присоединиться к армии, но лишь на денек или пару, а второй весьма удручен тем, что ему придется скакать в торговый город, чтобы доставить послание бывшему рыцарю.

Обоим она позволила поцеловать ее руку.

Гармодий не спал вот уже вторые сутки. Он старался не вспоминать, насколько легко это давалось ему лет сорок назад. Сегодня же, медленно двигаясь по дороге на измотанной лошади, он мог лишь надеяться, что его руки не отпустят луку седла и что лошадь не споткнется, потеряв подкову, или просто не рухнет от истощения прямо под ним.

Он исчерпал все запасы энергии: ставил защиты, швырял молнии и возводил призрачные барьеры с энтузиазмом человека более молодого, чем был. И теперь бережно копившиеся многие годы силы иссякли.

Но почувствовать себя молодым было прекрасно.

Молодые маги обладают энергией, а старые — опытом. Где–то в промежутке между молодостью и старостью лежит самое прекрасное время для человека, практикующего магию. Гармодий прикинул, что для него оно прошло двадцать лет назад, и все же прошлой ночью старый волшебник сотворил огненную стену в пять фарлонгов длиной и опустил ее, словно нож дьявольского плуга, перед скакавшей галопом лошадью.

— Ого! — громко воскликнул он.

Правда, через час ему пришлось затушить огненный клинок, поскольку навстречу двигался на взмыленном скакуне какой–то чужеземец. Человек настороженно осмотрел мага с головы до ног.

Гармодий остановил лошадь.

— Какие новости? — спросил он.

— Альбинкирк, — выдохнул человек. Говорил он с морейским акцентом. — Держится один лишь замок. Я должен рассказать королю. Дикие вторглись на его земли.

Старик погладил бороду.

— Спешься ненадолго и позволь мне тоже отправить послание королю, я — его маг.

— Сэр Алкей Комнена, — представился смуглый мужчина, перекинув ногу через круп коня.

Гармодий угостил его сладким вином. Ему было приятно наблюдать, с какой заботой чужеземный рыцарь относится к своему коню: он нежно провел рукой по крупу жеребца, проверил его ноги.

— Как дорога? — поинтересовался мужчина.

Маг искренне порадовался, что его сведения могли хоть как–то помочь этому человеку.

— Полагаю, все чисто. Алкей? Так вы, стало быть, кузен императора.

— Да.

— Странно встретить вас здесь. Я читал некоторые из ваших писем.

— Вы вогнали меня в краску, правда, в темноте этого не видно. Вы, должно быть, лорд Гармодий, и я читал все ваши письма о птицах. — Он рассмеялся чуть диковато. — Вы — единственный человек, единственный иностранец, чью высокую архаику я когда–либо зачитывал вслух при дворе.

Гармодий разжег крошечный магический огонек и принялся яростно что–то строчить.

— Неужели? — рассеянно спросил он.

— Хотя вы ничего не писали уже лет пять, ведь так? Или даже десять? — Молодой мужчина покачал головой. — Прошу прощения, милорд. Я думал, вы давно умерли.

— Вы ошибались, но не намного. Вот… Отдайте это королю. Я отправляюсь на север. Скажите, применялась ли в сражении против Альбинкирка магия герметистов?

Сэр Алкей кивнул.

— Какое–то существо, поистине исполинских размеров, использовало свою силу против стен города. Оно сорвало с неба все звезды и обрушило их на замок.

Они пожали друг другу руки.

— Хотелось бы встретиться с вами при более благоприятных обстоятельствах, — заметил сэр Алкей.

— Взаимно, сэр.

Попрощавшись, они разъехались в разные стороны — один на север, второй — на юг.

«Кто может сорвать с неба звезды и обрушить их на замок?» — спрашивал сам себя Гармодий. Новость немало взволновала его, ибо существовал лишь один ответ на этот вопрос.

В последних лучах заходящего солнца виднелся дым, поднимавшийся над Альбинкирком. Если город пал, то его первоначальный план пошел псу под хвост.

Чувства, обуревавшие мага в самом начале пути, окончательно испарились. Единственным неопровержимым фактом, исходя из рассказа сэра Алкея и случая на дороге, было то, что мародерствующая армия Диких вторглась на северные земли Альбы. Теперь он боялся — до мозга его продрогших и уставших костей, — что все старания старого короля Готора пошли насмарку. И, что еще хуже, кто бы ни наложил на него заклятие, он находился там же, на севере. С целой армией.

И все же Гармодий не развернул лошадь обратно на юг. Когда он подъехал к развилке, то на ведущей на запад, в леса, дороге увидел свежие колеи от колес повозок, направил животное в ту же сторону и последовал за ними.

Отчасти выбор был сделан из прагматических соображений. По пути к Альбинкирку он уже трижды отразил нападения Диких и не был готов к четвертому.

Спустя два часа где–то в темноте протяжно фыркнула лошадь, затем раздалось мягкое ржание, и его кобыла ответила.

Маг приосанился и отпустил поводья. Животные найдут друг друга быстрее. Поэтому они двигались вперед, а время текло очень медленно. Он вглядывался во тьму, которая, словно нечто живое, сжимала с двух сторон дорогу.

Другая лошадь тихо заржала. А его кобыла в ответ издала резкий, похожий на ослиный крик.

— Стоять! Эй, ты, на дороге, остановись и слезай с коня, или будешь так утыкан арбалетными болтами, что сойдешь за дикобраза в цирке или на какой–нибудь ярмарке.

Голос звучал резко, громко и очень молодо, что представлялось магу еще более опасным. Гармодий соскользнул с лошади, в глубине души зная, что вряд ли сможет снова на нее взобраться. У него болели колени. Ныли лодыжки.

— Слез, — сообщил он.

Прямо перед ним кто–то отодвинул заслонку фонаря с выпуклым стеклом. Свет масляной лампы ослепил волшебника.

— Кто будешь такой? — спросил раздражающе молодой голос.

— Чертов король Альбы, — огрызнулся Гармодий. — Я — всего лишь старик на измученной лошади. Я хотел бы отдохнуть у вашего костра, и будь я ордой боглинов, ты был бы уже трупом.

Из темноты донеслось хихиканье.

— Будет тебе, Адриан. Опусти ты этот арбалет, Генри. Если он едет на лошади, то явно не Дикий. Верно? Ты что, сам не додумался до этого, парень? Как тебя зовут, старик?

Новый голос звучал властно, но в нем напрочь отсутствовали нотки, свойственные людям знатного происхождения. Не говоря уже о вкрадчивом выговоре, характерном для придворных.

— Я Гармодий Сильва, маг короля.

Он пошел прямо на свет фонаря, и его лошадь побрела за ним. Она, как и ее наездник, желала лишь одного — отдыха и еды.

— И это чистая правда, — добавил старик.

— А похоже на красивую небылицу, — прозвучал еще один голос. — Идите к костру и выпейте кружку вина. Адриан, возвращайся на свой пост, парень, а ты, юный Генри, если еще раз направишь на меня этот арбалет, я тебе нос сломаю.