Майлз Кэмерон - Красный рыцарь

Пока капитан говорил, Майкл вертел шлем в разные стороны, чтобы тот сел как можно лучше.

— Ничего страшного, еще ударю по его самолюбию так, что он пожалеет. Я успела заглянуть в его разум. В крепости есть предатель.

— Говорю вам, все это я знаю, — успокоил ее капитан. Его губы искривились в недоброй ухмылке. — Наш предатель передает врагу неверную информацию и не подозревает об этом. Поэтому действовать нужно или сейчас, или никогда. Пусть расставляет ловушки, сколько ему будет угодно. Иногда, чтобы добиться успеха, нужно лететь сломя голову, наплевав на здравый смысл. А он слишком осторожен, всегда хочет действовать наверняка.

От капитана веяло избытком силы, которую он успел собрать.

— Мы оба хотим сражаться, и кто–то из нас совершает большую ошибку. Все, что нам остается, — сделать так, чтобы ошибку совершил он. Берегите себя, моя госпожа.

Главные ворота распахнулись.

— Все за мной, — приказал Красный Рыцарь.

Настоятельница отступила на безопасное расстояние и наблюдала за их отъездом. Твердость принятого решения, казалось, слышалась даже в стуке копыт. Наконец в сторону ворот развернулись и остальные рыцари. Некоторые подъезжали к ней: Фрэнсис Эткорт и Роберт Лилиард получили ее благословение, последний отсалютовал в знак признательности. Томас Даррем так низко поклонился, что едва не потерял равновесие.

В воротах Красный Рыцарь остановился. На балконе лазарета он заметил Амицию. Послушница увидела, как он дотронулся до ее платочка на плече, и склонила голову на прощание. Грендель привстал на задних ногах и резво пустился сквозь проем. Спустя секунду он исчез во тьме.

Настоятельница повернулась к стоявшему рядом Бенту:

— Скажи всем, чтобы прятались за стенами и затихли. Все до единого!

Она пронеслась по внутреннему двору, отдавая приказы.

Под звон набата из бараков выбежали лучники в полном облачении и заняли свои места, готовые к бою. Каждый знал цену поражению.

Настоятельница обвела взглядом крепость и осталась довольна. Немного раздосадованная от того, что у нее не осталось времени добраться до отца Генри, она бросилась в часовню.

С отвращением отец Генри наблюдал, как настоятельница разговаривала со своим мальчиком на побегушках. Все они — исчадия сатаны: и эта тварь, и эти наемники, и эти ее сестры. Он окружен ведьмами и колдунами. Он в самом центре преисподней. Хватит с него безделья. У него есть сила, способная их уничтожить. Есть нужные приспособления, которыми изгоняют зло из этого мира. Он знал, конец его близок — всю жизнь приходилось ему терпеть боль и унижения лишь за то, что у него была своя правда. О чем он сожалел, так это о том, что ничего не может поделать с наемником. Этот человек — сам дьявол во плоти.

Отец Генри отправился в часовню, где собрались двенадцать сестер, но он–то знает — это не настоящие сестры. Это круг ведьм! Собрались здесь, чтоб глумиться над Богом своими нечестивыми молитвами.

Он заставил себя улыбнуться Мирам. Но та была слишком занята и не ответила. Так хочется прирезать ее здесь же. Ее и всех остальных.

Опустив глаза, чтоб никто не смог прочитать его мысли, отец Генри тихонько проскользнул мимо сестер к алтарю и встал позади него. Достал тяжелый деревянный посох, другой рукой безошибочно нащупал ту единственную стрелу, которая была ему нужна.

Черную, как ее сердце.

Стрела была поистине удивительной. Древко длиной в три пальца, из белой кости, с простым наконечником и острием из ведьминого яда.

Какая ирония: план, требовавший тщательной подготовки и недюжинного мастерства в герметизме, зависел от двадцати храбрых мужчин и одной пожилой женщины, которые вынуждены рисковать собственными жизнями, чтобы отвести нависшую угрозу. И никто не мог сказать, сработает эта затея или нет.

По счастью, Шип не был столь наивен, чтобы предположить, будто капитан прискачет к нему через весь Нижний город. Но Красный Рыцарь рассчитывал именно на это: вынудить чародея ожидать его появления со стороны проторенной дорожки.

Во тьме Нижнего города вспыхнула череда огоньков. Это было легкое колдовство. Не значительнее ряби на гладкой поверхности воды в ожидании шторма. Они освещали безопасный путь сквозь руины. Их свет ободрял. Разработанный план не допускал никаких ошибок — он понимал это со всей очевидностью. Ибо от исхода предстоящего боя зависело все.

Его губы под клювообразным забралом шлема растянулись в усмешке. Капитан мысленно потянулся к Пруденции. Он оказался в зале, но не собирался открывать дверь. Лишь дотронулся до наставницы, и та улыбнулась. «Отыщи Гармодия, — попросил он, — мне нужна связь с ним».

«Но я хотела сообщить тебе столько важного!» — нахмурилась она. «Позже».

Тоненькая струйка силы, взятой от солнца, перетекла в кольцо, которое дала ему настоятельница. Оно наполнилось силой, и здесь, в эфире, он воспользовался им, чтобы видеть в ночной темноте.

В реальном мире его восприятие изменилось. Граница засады была видна четко, как днем. Капитан оскалился, словно выследивший добычу волк.

Шип отправил своих существ на дно траншеи позади развалин Нижнего города. Той самой, которую вырыли его люди для сообщения с Замком у моста. Теперь в ней кишмя кишели боглины. И это играло капитану на руку.

Южнее, у самого начала оборонительного рубежа, который лучники отбивали, теряли и снова отбивали ежедневно, засела группа демонов числом не менее сорока. Достаточно, чтобы превратить в фарш весь его отряд. «Только я не собираюсь ехать этим путем», — довольно усмехнулся он.

Дикие, в отличие от людей, совершенно не умели скрывать свое присутствие в эфире. Осознание этой истины пришло, когда он скакал по извилистой дороге. Боглины, вопреки врожденной привычке прятаться везде и всюду, и не думали прятаться здесь.

И там, на равнине, неспешно двигался в сторону города Шип.

Фигура мага возвышалась над союзниками. Даже издалека было заметно, что охраняющие хозяина тролли достают ему в лучшем случае до плеч. Рост Шипа составлял не менее шести метров. По обе стороны его плоского лица разрастались ветвистые рога, придававшие ему отдаленное сходство с оленем. Впрочем, с расстояния в пятьсот шагов его размеры не казались столь уж пугающими. Благодаря ночному зрению чародей представлялся маяком, и капитан различал сотни нитей, отходящих от него во все стороны: в небо, к созданиям подле него, в лес…

И две дюжины троллей, как свидетельство его безграничной мощи, охраняли рогатую фигуру хозяина.

Пока Красный Рыцарь разглядывал мага, тот воздел посох.

Шип воздел посох. Он видел темное солнце. На секунду им овладело желание обрушить силу на это таинственное и непонятное существо, но он отбросил эту идею, решив действовать по плану. Дотронулся до слизняка на левом плече, и зеленый огонь омыл руку, влился в посох, как поток радости, как проявление любви.