Майлз Кэмерон - Красный рыцарь

Дезидерата наблюдала за супругом, без тени беспокойства обосновавшимся у небольшого деревянного строения, куда ему подносили оружие для поединка. Сам он утолял жажду. У него были длинные ухоженные волосы, но даже с такого значительного расстояния она замечала среди темно–каштановых локонов белые вкрапления.

Светлые волосы его противника на другом конце поля поражали воображение — золотыми красками заката, желтизной отполированной меди, цветом спелой пшеницы.

Сэр Жан был полностью готов и тихо переговаривался с кузеном. Его оруженосец держал под уздцы самого огромного боевого коня, которого когда–либо видела королева, — прекрасное создание, высокое, с изящной осанкой, чья черная, без единого пятнышка, шкура поблескивала на солнце; на нем было красное седло и синяя сбруя с красной и золотой окантовкой по краям. Герб сэра Жана — золотой лебедь на красно–синем фоне — украшал тулью шлема; плотная стеганая сюркотта была накинута поверх гербовой накидки, касаясь тяжелой попоны на крупе лошади, левое плечо прикрывая странный маленький щит, напоминавший нос военной галеры.

Выдался первый по–настоящему жаркий весенний день, и королева купалась в лучах солнца, словно львица, излучая собственное тепло, которое окутывало ее дам и даже рыцарей, сидевших чуть ниже.

Чужеземец то и дело бросал на нее долгие взгляды.

Она снова взглянула на короля. По сравнению со своим противником тот показался ей мелковатым и каким–то невзрачным. Лучше всех в королевстве были одеты его оруженосцы, он же предпочитал старый красный гамбезон и видавшую виды кирасу, выкованную в горах далеко за океаном в те времена, когда закаленная сталь была для жителей континента чем–то исключительным. За состоянием кирасы с тех самых пор тщательно следил его оружейник. Королю нравилось старое красное седло с серебряными пряжками. Пусть они и оставляли темные пятна на коже, все равно это было отличное седло. Поэтому чужеземец, облаченный в новые доспехи, сиял с головы до пят, а ее супруг выглядел пожилым и измотанным.

Его боевой конь тоже уступал в размерах — Папа Джером, как называл его монарх, был ветераном пятидесяти великих битв и дюжины настоящих сражений. У короля были и другие лошади, моложе и крупнее, но, отправляясь на важный для себя поединок, он всегда выбирал Папу Джерома.

Герольд и распорядитель турнира объявили о начале состязания. То был дружеский поединок, поэтому соперники вооружились копьями с тупыми наконечниками. Дезидерата заметила, как Гастон, кузен чужеземного рыцаря, поклонившись, обратился к королю, указывая на его шею.

Монарх лишь улыбнулся ему в ответ и отвернулся.

— У него под бармицей не надет горжет [59] Горжет — первоначально стальной воротник для защиты шеи и горла. Горжет был частью старинных доспехов и предназначался для защиты от мечей и других видов холодного оружия. , — прошептал ей на ухо сэр Дриант. — Юный Гастон спросил почему и попросил короля надеть его. Весьма предусмотрительно. Его брат исполнен решимости биться всерьез и не хочет, чтобы его потом обвинили в том, что он ранил короля. Меня бы это тоже немало волновало, брось его величество вызов лично мне.

— Король не бросал ему вызов, — заметила Дезидерата.

Сэр Дриант недоуменно глянул на нее.

— Я слышал совсем другое. Не важно, все равно король отправит его поваляться на песке, и на этом все закончится.

— Говорят, этот человек — лучший рыцарь в мире, — слегка отстраненно протянула королева.

Ее собеседник разразился смехом.

— Люди часто говорят такое о смазливых рыцарях, — заявил он, посмотрел на сэра Жана, который с легкостью запрыгнул на коня и взял копье. — Впрочем, этот человек — настоящий гигант.

Королева почувствовала возрастающую тревогу, которой никогда прежде не ощущала, наблюдая за поединками мужчин. Она находилась на своем месте, играла свою роль и должна была оставаться беспристрастной, чтобы отдать победу лучшему. Ей придется забыть, что один из них — ее любимый и король, а другой — амбициозный чужеземец, к тому же заподозривший ее в неспособности родить супругу наследника.

Она обязана отдать победу достойному.

Но когда соперники направляли коней к барьеру, молодая женщина почувствовала, как страх сжимает ее сердце. Он забыл взять у нее что–нибудь на удачу, и Дезидерата едва не взмахнула зажатым в руке шейным платком.

Королева даже припомнить не могла, когда в последний раз наблюдала за поединком, не пожелав удачи одному или обоим рыцарям.

Голову сэра Жана защищал шлем–бацинет иностранного типа с низкой круговой кромкой, тяжелым коническим забралом, в народе прозванным собачьей мордой, и распятием из меди и золота.

На короле же был обычный альбанский шлем с высокой тульей и остроконечным забралом, который люди именовали свиным рылом, но королеве он скорее напоминал птицу — могучего сокола. Пока она смотрела на супруга, тот резко опустил забрало, которое захлопнулось с громким щелчком.

Во дворе замка собралась толпа любопытных — солдаты изо всех сил вытягивали шеи, кто–то пытался взобраться на стену, остальные сгрудились у ворот, за которыми слышались крики и стук копыт.

Дезидерата редко молилась. Она не отрывала взгляда от короля, а ее рука невольно прикоснулась к висевшим на шее четкам, и она вознесла молитву Царице Небесной, прося ее о милости…

Два коня галопом пронеслись мимо ворот, по вымощенной булыжниками дороге, ведущей к установленным недалеко от крепостного рва ограждениям. Они выбивали подковами искры, заметные даже при свете солнца; наездники же подбадривали самих себя громкими криками.

Королева почувствовала, что на ристалище собираются неведомые ей силы. Точно так же она ощущала, как вбирает в себя немалые силы Гармодий. Только на этот раз они были другого порядка и походили на яркий белый свет в пасмурный день.

Чужеземный рыцарь пришпорил коня.

Почти в тот же миг король поторопил Папу Джерома. При других обстоятельствах она бы зааплодировала.

По мостовой, ноздря в ноздрю, неслись два гонца, когда король и рыцарь сшиблись…

Конь сэра Жана рванулся в сторону, когда огромный слепень ужалил его в черный незащищенный нос там, где из–под шанфрона виднелись мягкие губы.

Боевой конь заартачился, потерял скорость и встал на дыбы, вполоборота от ограждения. Сэр Жан с трудом удержался в седле, стараясь заставить животное развернуться назад к перегородке, но он уже безнадежно отклонился от нужной траектории и двигался слишком медленно, чтобы ударить в полную силу. Рыцарь поднял копье и направил его чуть в сторону, конь снова встал на дыбы от боли.

Король мчался во весь опор, спина прямая, Папа Джером полностью подчинялся его воле, нацеленное копье взмыло в воздух, словно выпущенная из лука древнего божества стрела. В футе от короткого, похожего на нос корабля щита наконечник его копья резко взлетел, сбив лебедя со шлема противника. Король проскакал мимо, его оружие опустилось вновь, чтобы ударить в шар на последнем столбе трибун. Медный шар оторвался от столба и, подпрыгнув, пролетел мимо сэра Гастона, мимо двух гонцов, с грохотом несшихся по подъему на трибуны, и упал в ров с водой.