Сергей Чичин - Точка возврата

– Мы не будем его жахать. Нам скорее всего не хватит одной гранаты. Да и ума немного надо проявить. К зиме его отловить – мяса на всю страну хватит.

– Он лодки ест. Не думаю, что на такой диете вкусные окорока нагуляет.

Обезьян снова потыкал меня в плечо. Да я ему на руки мешки с ватой в конце концов надену, а то он меня инвалидом сделает! На этот раз он рапортовал о готовности – костюм надет, задание выполнено. Штаны оказались слегка тесноваты, хотя у отца ноги отнюдь не как соломинки, куртка в верхней части вовсе не сошлась – зацепилась только самая нижняя застежка на брюхе. Хорошо хоть, рукава широченные, не полопались сразу по всем швам. Собственную одежду, напоминающую не то рубище узника фашизма, не то заношенную пижаму, рыжий снимать не стал, так что из-под куртки торчала теперь небрежного покроя майка. Не скажу, что видок стал сколь-либо приличным, особенно учитывая огромную башку, отливающую в нынешнем приглушенном освещении багрянцем… Но, будем считать, сделан первый шаг на пути к новому имиджу. На голову при крайней нужде соорудим арафатку из скатерти или простыни. Руки вот еще… они тоже предосудительно красные, к тому же по самые костяшки заросшие плотным волосом. И ноги. Трудиться над тобой и трудиться, безымянный ты наш. Нет ли в окрестностях незанятых имиджмейкеров? Ох, это вряд ли, в такое непростое время они нарасхват будут – ведь каждому, кто постоянно светится на публике, придется удвоить усилия, чтобы бледным не выглядеть. Может, его хотя бы покрасить в масть, не вызывающую у окружающих политкорректного ступора? Или права была Айрин – его достаточно из самой Канады вывезти, чтобы по всему остальному миру в нем без малейших сомнений начали опознавать местного выходца?

– Дьявольски красив, – признал я на всякий случай, пока он опять меня колотить не начал. – Вы тоже можете приодеться, господа диспутанты. Но давайте все-таки сперва отойдем подальше, а то вдруг этот водоплавающий все-таки на берег полезет. Собирайте вещи и двигаем.

Эльф так и не решился попробовать круассан – держал его в отставленной руке, словно потенциально опасное вещество. Пока парни разбирали мешки и вооружение, я поманил Фирзаила за собой и задал три самоочевидных вопроса:

– Чем тебя подобная еда не устраивает? Какая устроит? И если не устроит никакая, то сколько ты протянешь?

– Не надо на меня давить, – важно, с достоинством ответствовал эльф. – Я уже не раз вынужден быль переориентироваться на незнакомые продукты питания, и никогда еще этот процесс не был безболезненным. Как минимум я всегда проводил анализ предлагаемой мне пищи при посредстве все того же магического плетения, к которому в данном случае доступа не имею. Так что пытаюсь определить продукт хотя бы теми органами чувств, которые еще функционируют.

– А на вкус не попробуешь?

– Вкус значения не имеет. Вещества, совершенно непригодные в пищу, способны быть чрезвычайно привлекательными на вкус. Я вижу, что вы едите это без колебаний, но то, что полезно вам, может быть непригодно, вредно или даже смертоносно для моей весьма деликатной системы пищеварения.

Вот как с ним дело иметь, а? Я и не подумал как-то, ангажируя его, о таких деталях. То есть мысль мелькнула, да и ушла, ибо самая жуткая из известных мне гастрономических девиаций – это веганство, а непереносимость лактозы Мик, например, до сих пор считает шуткой на троечку.

– Если это поможет, то это готовится из муки… зерен… из растертых или… гм.

Я почти уверен, что круассаны не растут на круассановом дереве, но как выясняется, и никакой серьезной альтернативы представить не могу.

– Я знаю, что такое выпечка, – уф, от сердца отлегло. – В обоих наших мирах этот принцип был разработан еще до того, как мы избрали разные пути эволюции. Меня куда больше волнует баланс микроэлементов и энергетическая ценность. Несоответствие жестким стандартам потребностей организма может привести к плачевным последствиям, например, увеличению инертной массы тела.

– Постой-ка. Ты что же это, всего-навсего о талии беспокоишься? Еще одна Айрин на мою голову?!

– Мое тело – мой храм.

Ах ты!.. А с другой стороны, ну и ладно. Я-то боялся, что его с нашей кухни фатально пронесет, а он вон чего… за красоту радеет, если это так можно назвать. Пусть поиграется. Голод не тетка, как вцепится, живо отучит харчами перебирать.

До машины мы добрались без приключений, если не считать того, что эльф несколько раз застревал буквально на ровном месте, силясь выбрать наиболее уместный путь через чахлые кусты. Для представителя народа, который в нашем фольклоре считается безупречно изящным и элегантным, он слишком уж напоминал неуклюжую мешанину из связанных между собой палок и веток. Обезьян и тот оказался куда более эльфообразным – невзирая на размеры и вес, он непринужденно всюду вписывался, а где надо – там и порхал, дабы не повредить растения. Я уж хотел было поинтересоваться, все ли эльфы такие несуразные, но вовремя прикусил язык. Фирзаил же, чего доброго, начнет отвечать, а ответы его, как мы уже могли убедиться, при всей своей обстоятельности еще ни разу не содержали никаких поводов для оптимизма. Да и менее бракованных эльфов в окрестностях все равно заметно не было, а с этим хоть какой-то контакт уже наладился.

Машина нашлась ровно там, где была оставлена, и я наконец-то с облегчением перевел дух. Не то чтобы жизнь так уж откровенно налаживалась, но всегда приятно найти хоть что-нибудь там, откуда еще это не сперли.

– Итак? – обратился я к публике с подразумевающимся вопросом «готовы ли мы к решительному рывку в сторону социума, который того гляди может оказаться не готовым к нам».

– Чубакка! – выпалил Мик в ответ. Он всегда был мастером меткого и остроумного ответа не на тот вопрос.

– Чего?

– Ты требовал имя придумать. Чубакка. Большой, волосатый, не разговаривает.

– Это не имя, это клише.

– Ты просто не любишь «Звездные войны».

Возразить нечего. Не люблю. Ни «войны», ни «путь», ни «врата», ни «крейсер Галактика», причем не любил даже оригинальные версии задолго до того, как их настиг неотвратимый девятый вал коньюктурных продолжений и ремейков. Там, где восторженные чарли барнеты видели эпическую мегалодраму, сногсшибательно яркие характеры и прямо даже секс-символы, мне в глаза бросались исключительно логические дырищи, безудержный пафос и неспособность элитных вражеских сил в упор подстрелить хотя бы того самого Чубакку. Чарли, помнится, повизгивал от переживаний за героев, а я, уже прошедший под дедовым руководством курс молодого стрелка, страстно хотел туда попасть, отобрать у косого штурмовика бластер и показать, как это делается. Так что нет, никаких оммажей раскрученным франшизам в мою смену. Фетишистские культы поддерживать отказываюсь, особенно если в них даже буфера засветить не удосужились.