Григорий Шаргородский - Противодраконья эскадрилья

В первые же дни нашествия погибло много народу. Вторую волну удалось встретить во всеоружии. Из других городов подтянулось подкрепление, а беженцы покинули Мраморный город. Увы, почти все встретившие тварей воины сгорели, а город был потерян окончательно.

Еще два месяца шли бои в тоннеле междугородного метро. Гномы даже пытались завалить путь к другим городам, но безуспешно. Непонятно как, но эти твари легко преодолевали любые завалы. Затем наконец было найдено хоть какое-то средство против огненных ящериц. Вполне логично им оказалась вода. Увы, она не убивала тварей, но монстры, буквально пышущие изнутри жаром, очень не любили контактов с водной средой.

В итоге врага удалось остановить посредине Гранитного города. Прошел еще месяц, и король потребовал перейти в контрнаступление. Увы, эта тупая затея унесла жизни бойцов еще двух хирдов, но король не унимался. Его мало интересовало, что за эти попытки приходится слишком дорого платить. Владыку недр злила потеря изумрудных шахт. Именно тогда Карубо Вардун и влез со своим предложением пригласить одного очень хитрого наемника.

И вот мы здесь, а король почему-то тянет резину.

Утром третьего дня нашего пребывания в Подгорном королевстве вынужденный простой закончился, причем бурно. Я проснулся от того, что за тяжелой дверью моей комнаты кто-то ругается на гномьем языке.

Выглянув за дверь, я обнаружил, что в роли взбешенного оратора выступал Турбо, который рычал на двух седобородых старцев. Зрителями процесса были Гурдо Меднобородый, Карп и Тири, высунувшая за двери свою заспанную мордашку.

Гостям спич Турбо явно не нравился, но они покорно молчали. Стоявший ближе всего к вопящему префекту старик держал в руках пояс из золотых блях. Так держат лишь дорогое подношение.

Рык моего друга начал переходить в злобное шипение. Я подумал, что сейчас он плюнет старику в морду, и, как ни странно, угадал. Причем Турбо проделал это в лучших гномьих традициях – попал точно в бороду.

Глава странной делегации еле сдержался, в основном благодаря парочке коротких слов от Меднобородого.

Выплеснув все, что у него накопилось за долгие годы, Турбо просто развернулся к посетителям спиной. На этом переговоры закончились, и незнакомые гномы ушли вместе с почему-то злорадно ухмыляющимся Меднобородым.

– Ну и что это было? – спросил я, выходя в прихожую.

– Мой бывший старейшина.

– Чего хотели?

– Извинялись за лживое обвинение и звали обратно, – явно еще не остыв, прорычал гном.

– Ну так шел бы.

– Ага, – хитро улыбнулся Турбо. – Можно подумать, тебе все равно. Ты же себе все волосы с горя вырвешь. Нет, куда вы без меня. Да и легион мне стал роднее этой крысиной помойки.

Сонная Тири на полуавтомате прямо в ночнушке вышла из своей комнаты, подошла к гному и, чуть приобняв его, чмокнула в макушку.

– Я рада, – сказала она, затем зевнула и ушла обратно досыпать.

Ешкины матрешки, он что, покраснел?! Изменения цвета кожного покрова можно было наблюдать только по мясистому носу гнома, который вдруг стал пунцовым. Да и я немножко офигел от этой мизансцены, а затем расплылся в улыбке.

– Сотри со своей морды эту ехидную ухмылку, – зашипел Турбо. – И вообще, приведи себя в порядок, нам скоро идти в Зал королей.

– Нам?

– Да, – самодовольно хмыкнул гном, выпячивая нижнюю губу. – Я больше не изгнанник и могу свободно передвигаться по всему королевству. Кстати, теперь ты мой патриарх и тебе отвечать за все мои выходки.

– Да не вопрос, – легко согласился я и с самым невинным видом поинтересовался: – Кстати, а у патриарха есть право наказывать своих подчиненных? И каким способом у вас это делают?

Гном не ответил, но по его виду было понятно, что способ не из самых приятных.

В принципе, нам собраться, что бедному – только подпоясаться. Точнее, достать из рюкзака все необходимое. На торжественный прием отправились почти прежним составом – к нам прибавился гном. Карп решил, что под охраной Утеса мне ничего не грозит, и навязываться не стал.

В качестве проводника выступил сам патриарх клана. Впрочем, Меднобородый тоже был здесь, как и десяток других гномов. Все – в торжественных одеждах. Настолько торжественных, что бедняги еле шли, сгибаясь под тяжестью золота.

Покинув владения клана Вардун, мы прошлись по десятку огромных коридоров и тоннелей и наконец-то вышли в примечательное помещение. Здесь явно поработал кто-то из местных дизайнеров с местным же размахом. Длинная и очень высокая пещера больше напоминала ущелье. Потолка видно не было – мешали падающие сверху лучи самого настоящего солнечного света. Стены этого зала-ущелья внизу были обработаны так же, как в городе. Гладко отшлифованный камень скрывался за густым частоколом таких же гладких колонн. А все, что находилось выше трех метров от пола, выглядело так, словно к поверхности камня не прикасался ни один инструмент. Через каждые пару десятков метров попадались массивные арки-мостки, которые тоже казались нерукотворными. В промежутках между этими арками и упирались в пол лучи солнечного света.

Атмосферненькое, скажу я вам, помещение. Уверен, оно служило для тех же целей, с которыми изгалялись строители египетских храмов. Привыкшие к искусственному свету и гладкому камню гномы после прохода по этому коридору входили в состояние разной степени офигения. А затем уже психологически подготовленные посетители попадали в Зал королей, где их дожимали окончательно.

На солнечный свет и ухищрения подгорных дизайнеров мне было плевать, но главный психологический удар все же возымел действие.

По форме зал представлял собой огромную чашу, по бортику которой застыли десятки изваяний гномьих королей древности. Их размерчик впечатлял – не меньше десяти метров. Если быть полностью точным, пол зала был похож не на чашу, а на воронку. Скат плавно уходил к центру, а затем перетекал в темную пропасть. Свет на стенах и потолке зала из-за объемов помещения сильно рассеивался, так что куда уходила пропасть, видно не было.

Из-за неприятной конструкции пола близко к провалу подходить не хотелось, да и не требовалось. Не дойдя до шахты метров десять, Карубо Вардун запричитал на гномьем языке.

Внизу что-то гулко вздохнуло, и наружу поползла смешавшаяся с тьмой провала прозрачная дымка. Басовито загудели трубы. Дымка подсветилась снизу. Затем из-за кромки провала выплыла платформа. Точнее, всплыла. Это была каменная плита размером приблизительно четыре на четыре метра и весом наверняка с пару тонн. Так вот, эта плита поднималась вверх, словно пух одуванчика, подгоняемый теплым воздухом.

Однако.

Удивляясь такой диковинке, я даже не сразу рассмотрел трон на площадке в окружении четырех магических фонарей на витых столбах.