Александр Калмыков - А теперь на Запад

– Это нетрудно, рацпредложений уже на десять Сталинских премий хватит.

– А что, премию мы действительно попробуем выбить. К наградам товарищ Андреев равнодушен, к тому же считает, что ничего особенного не совершил, а вот деньги человек из капстраны должен любить, что бы он там ни говорил.

– У меня сложилось впечатление, что он не корыстолюбив.

– Верю, но просто у него раньше не было случая проявить свои старые привычки. А когда ему дали получку, он так и вцепился в деньги. Машину еще можно подарить, согласны? На нервы ценному сотруднику не капать, не ругать и встречи с наркомами не устраивать, кроме самых экстренных случаев. Да и мнение у него о нынешнем руководстве страны далеко не лестное. Ну, и конечно, старайтесь улавливать малейшие желания своего подопечного. Чем больше ему тут нравится, тем дольше он просидит в тылу.

– Полагаю, молодому парню, а состояние здоровья у него хорошее, нужны… – майор замялся, ища подходящее слово, – в общем, девушки.

– Это конечно. – Нарком снял пенсне, тщательно протер и, не глядя на собеседника, пояснил: – Девиц легкого поведения ему приготовили. Вы знаете, что как мы ни боремся с древнейшей профессией, но в городе таких вот особей еще много. Так вот, там такая интересная история произошла. – Берия водрузил пенсне на место, но по-прежнему смотрел в сторону. – Мои люди заранее отобрали среди них лучших красавиц, которым долго объясняли, что от них требуется. Но попаданец каким-то шестым чувством понимал, что они подставные, и всех проигнорировал. Лишь когда завербованные дамы полусвета закончились, и к нему подвели первых встречных девиц, которых даже не успели проинструктировать, то он сразу повел их домой. Понимаю, мистики не бывает, но вот ведь факт налицо.

– Разрешите, я выскажу свои соображения. У будущенцев все понятия вывернуты наизнанку, и красивыми там почему-то считаются самые тощие женщины.

– Да вы что? – изумился Берия, полагавший, что уже ничего не сможет его удивить. – Я, конечно, достаточно знаю о диком мире будущего. Страна распалась, население вымирает, наши заводы, которые строили тысячи людей, достались жуликам. Но кто бы мог подумать, что у людей там больше нет чувства прекрасного.

Потрясенный нарком еще несколько минут сидел неподвижно, уставившись в одну точку, но потом снова взял себя в руки:

– Нам ведь с ним еще много лет работать, если только где-нибудь голову не сложит по глупости, так? – Куликов молча кивнул. – Мы вот все о железках думаем, изобретениях, политике, экономических моделях, а вот о мотивах субъекта не задумываемся. Да, разумеется, Александр патриот нашей страны, хочет, чтобы погибло меньше людей, а уровень жизни поднялся выше, чем на Западе. Но каким он видит будущее нашей страны, к чему стремится, вот что важно. Он же сознательно или бессознательно начнет подталкивать нас в свою сторону, доказывая, что так вот хорошо, так плохо, а по-другому пути вообще ничего не получится. В общем, надо начать прививать ему советские идеалы, и в первую очередь следует заняться повышением культурного уровня нашего гостя. Он в театр или музей давно ходил?

– Если не считать выставок оружия, то, наверно, давненько.

– Хорошо, пусть ему устраивают экскурсии по городу, показывают кинофильмы и знакомят с культурной жизнью столицы. Пусть знает, как живет наша страна, чем дышит и к чему стремится.

– Это вы правильно придумали, – согласился майор.

– Ну тогда набросайте примерный график культмероприятий.

– Уже составил на ближайший месяц, а там посмотрим. Это такой человек, у которого… эм…

– Заноза в одном месте, – подсказал нарком. – И где он будет через месяц, никто не знает.

Правильно говорится, что утро вечера мудренее. Проблемы хотя и не решаются за ночь сами собой, но зато, выспавшись, смотришь на них философски. Пусть Гудериана записали не на мой счет, пускай с песнями постоянно какие-то казусы, а Хрущев пока живой, но все еще впереди. Может быть, в качестве компенсации мне убить еще какого-нибудь будущего правителя, из тех, кто нанесет много вреда нашей стране? Хотя нет, пожалуй, и пытаться не стоит. Наверняка этим уже занимаются соответствующие органы, и мое дилетантское вмешательство в таком деликатном деле совершенно не требуется. Ясно ведь, что Берия уже прошелся по списку и, потыкав пальчиком в особо злостных вредителей, дал указание их убрать. Ну ладно, поживем, увидим.

Перед завтраком я наскоро просмотрел прессу, но ничего неожиданного там не нашел. В сводках с фронта вскользь упоминалось о боях местного значения, без уточнения конкретного места, и описывались подвиги некоторых батальонов или полков. Такие сведения, вернее, их отсутствие, могли означать что угодно, и я не стал ломать голову, переключившись на тихоокеанский ТВД. В моем распоряжении были не только новости британских и американских информационных агентств, но и переводы японских газет, сделанные наркоминделом. Не хватало только телеграмм от наших послов и резидентов, однако на документы такого уровня секретности я и не рассчитывал.

Изрисовав кучей стрелок и кружков большую карту Тихого океана, предусмотрительно кем-то оставленную в моем столе, я окинул ее взглядам и задумался. Хотя говорить о результатах еще слишком рано, но, похоже, что фактор неожиданности сработал так же, как и в той истории, дав нападающим огромную фору. Японцы заняли Таиланд, продвигались в Малайзии и высаживались на Филиппинах. Обе воюющие стороны заявляли о невероятном количестве уничтоженных врагов, но сходились в одном – союзники отступали, постепенно теряя территории.

Единственная битва, в которой американцы все-таки смогли надрать задницы японцам, в иностранной прессе ни разу не упоминалась, зато обстоятельно, со всеми подробностями и фотографиями описывалась в советских газетах. Это и неудивительно, ибо данное эпическое сражение произошло не на просторах Тихого океана и не в джунглях Юго-Восточной Азии, а в ресторане московского «Гранд-Отеля». Как только до американских журналистов, аккредитованных в Москве, дошла весть о нападении на Перл-Харбор, они тут же отправились искать своих японских коллег. Найдя их мирно сидящими на своих аэродромах, то есть, тьфу ты, за своими столиками, импульсивные американцы высказали свое негодование коварным агрессорам и тут же перешли от слов к делу. Эта драка была самой массовой за всю историю гостиницы, и ее даже удалось запечатлеть на пленку. Просматривая фотографии, я испытывал законное чувство гордости, так как без моей подсказки бесценные кадры вряд ли бы засняли, и они были бы утеряны для истории. А посмотреть было на что. Клубки тел, катающиеся по полу; не меньше трех-четырех стульев, летящих по воздуху в каждом кадре; осколки посуды, разлетающиеся во все стороны подобно взрывам зенитных снарядов; опрокинутые столы и парящие над дерущимися белоснежные скатерти. Ну и под занавес работники милиции, выводящие из зала арестованных, измазанных икрой и салатами до такой степени, что нельзя было отличить японца от американца. Впрочем, иностранные миссии оперативно возместили ресторану все убытки, и всех задержанных отпустили.