Александр Калмыков - А теперь на Запад

Ее бесхитростный рассказ про госпитальные будни так увлек меня, что следующий танец мы пропустили и простояли в уголочке, держась за руки, как первоклассники. Хотя мне уже довелось насмотреться на ужасы войны, но все равно было жутковато слышать про госпитали и набитые ранеными поезда, попадавшие под бомбежку.

– Ну а в октябре нас с сестрой ранило, когда наш госпиталь бомбили. Не сильно, но пришлось направиться на лечение в тыл, а потом нас оставили при московском госпитале. Мне сказали – учись давай, врачей у нас мало. Вот я учусь дальше во Втором медицинском и одновременно работаю. Мы с Аней так подгадали, что смены у нас совпадают. А сегодня вот решили выбраться на танцы.

– А медаль у вас за что? – спросил я, когда Зоя закончила рассказ. – Вы об этом ничего не сказали.

– Честно, не знаю. Я же к передовой не приближалась. Вот Аня та бывала. Ее пару раз направляли в медсанроту, где все время личного состава не хватало. Ей приходилось раненых под огнем вытаскивать, а однажды даже в бою участвовать. Сидела в воронке и из винтовки стреляла. Очень она тогда бойцов воодушевила, и ей за это медаль «За отвагу» дали. Александр, а вы до войны кем работали?

Простой вопрос сразу поставил меня в тупик, но немного помявшись, я все-таки сказал чистую правду, хотя и не всю:

– Инженером. – Наградой за мою искренность был немыслимый восторг, вспыхнувший в глазах девушки. В те времена это было очень престижной и хорошо оплачиваемой специальностью, вроде нынешнего управляющего банком. – Но название организации сказать не могу, ассортимент нашей выпускаемой продукции тем более.

– Я понимаю, – прошептала Зоя. Важными секретами здесь интересоваться не принято, и дополнительных вопросов не последовало.

Довольный произведенным эффектом, я не выдержал и выдал очередную тайну:

– А еще я экономист. Очень, знаете ли, в работе помогает, когда вместе с инженерными расчетами одновременно можно высчитывать и рентабельность производства.

– Ой, правда? Сразу два высших образования? – У Зои лицо прямо-таки горело любопытством, и было видно, как ей страшно хочется узнать, что же такого я проектировал и рассчитывал. Но эту тему она благоразумно не затронула. – А на фронте вы чем занимались?

– В основном стояли в обороне, хотя иногда даже отбрасывали немцев. Строили укрепленные линии и опять держали оборону. Ну а после боев нас отводили на формировку.

– Ох, скромничаете вы, Александр. У вас же у всех троих есть награды. К тому же вы, Саша, долго были в госпитале, значит, целых две медали успели заработать всего за месяц. И кобура у вашего товарища, который с Аней танцует, трофейная. Видать, здорово вы немцам всыпали.

– Зоя, вы прямо Шерлок Холмс. А еще что заметили?

– Вы не кадровый военный, – оценила она мою нестроевую выправку. Вот же напасть, почему-то на фронте никто не интересуется, из запаса ты или, к примеру, только окончил командирские курсы. Задачи всем ставят одинаковые. А в тылу мне уже второй раз об этом напоминают.

– Впрочем, как и большинство нынешних командиров, – добавила девушка, заметив мое смущение.

Так мы и простояли весь вечер в сторонке, лишь пару раз повальсировав то с одной сестрой, то с другой, когда окружающие бросали на Зою с Аней особо сердитые взгляды. Дескать, сами не танцуют со своими кавалерами и другим не дают. Зоина сестра оказалась студентом-историком, причем очень эрудированным, так что нам было о чем поговорить. Училась Аня, правда, не в МГУ, а в каком-то ИФЛИ, что расшифровывалось как «институт истории, философии и литературы». Но по ее уверениям, этот вуз был самым лучшим в стране и очень богат на таланты. Например, один из студентов, Твардовский, прославился своей поэмой «Страна Муравия», за которую он получил орден Ленина. Как уверяла Аня, на выпускном экзамене Твардовскому даже достался билет с вопросом о его поэме.

Но как ни приятно было нам общаться, вскоре глаза девушек начали то и дело закрываться, видимо, сказывались бессонные ночи в госпитале. Поэтому мне пришлось предложить проводить сестер домой. Идти пришлось далековато, но подвозить девушек в грузовике мне показалось дурным тоном, не привык я еще к реалиям сороковых годов.

В этом году в Москве было очень холодно, и как только мы вышли на улицу, сон сразу слетел с девушек, и мы опять принялись весело беседовать, правда, машинально ускоряя шаг, чтобы согреться. У самого подъезда, прежде чем попрощаться с сестрами, я пихнул Алексея и, сделав страшное лицо, начал показывать глазами на его планшетку. Наконец, он понял намек и догадался достать трофейные шоколадки, которые мы специально прихватили с собой для такого случая.

Зоя сначала попыталась сопротивляться:

– Ну что вы, товарищи. Вам доппаек дают, чтобы у вас силы были воевать, а нам он ни к чему.

– Да это трофейные, – сразу снял все возражения Паша и с многозначительном видом добавил: – Нашли в захваченном немецком броневике.

– А, ну тогда давайте, – сразу согласились сестры. Развернув бумагу, в которую были обернуты шоколадки, Зоя удивленно пискнула: – Ой, они круглые, надо же. Никогда таких не видела.

Уточнив последний раз, во сколько завтра вечером встречаемся, девушки хором воскликнули:

– Ну, пока! – и скорее побежали домой отогреваться.

– Завтра мы пойдем в театр. Билеты будут, – крикнул им вдогонку Алексей, прежде чем они скрылись в подъезде. Вот ведь жук, а меня поставить в известность даже не потрудился. Мне, может быть, посмотреть кино гораздо интереснее, чем спектакль.

Едва утром я протер глаза, а еще позавтракал, принял ванну, послушал сводку Информбюро и просмотрел газеты, как сразу же придумал новую хорошую идею, которую и выложил гэбэшнику, когда он пришел.

– Товарищ Куликов, здесь в городе полно оборонных предприятий. Мне бы сходить туда на экскурсию, посмотреть, вдруг незамыленным глазом что-нибудь замечу.

– Уже все организовали. Сначала я хотел отвезти вас на вагоноремонтный завод, но потом решил, что лучше посетить «Компрессор». Хотя туда и дальше ехать, но там и производство масштабнее, и КБ разработало больше новых конструкций. Сам я с вами не пойду, но о вашем визите мы предупредили, так что вам все покажут. Пусть товарищ Леонов наденет для солидности Золотую Звезду. Полагаю, такому фронтовику инженеры будут полностью доверять и выложат все свои претензии. Поэтому мне с вами лучше и не идти.

А ведь темнит что-то товарищ майор. Не похож он на грозного служителя правосудия, которого все боятся. Когда мы были на аэродроме, заводские механики с ним запросто за руку здоровались. После короткого допроса Куликов наконец сдался и раскрыл причину компрессоробоязни.