Валерий Большаков - По закону меча. Мы от рода русского!

Мычали волы, кричали верблюды, ржали кони, но все шумы покрывал сдержанный гул огромного города, перехлестывавший через стену Юстиниана.

Скедии проследовали по всему Золотому Рогу, доплыв до моста Каллиника, что напротив башни Анемы и Деревянных ворот. Здесь воспрепятствовать штурму извне могла лишь стена Ираклия. Она хоть и была укреплена двумя десятками массивных башен, но имелась в единственном числе, не то что тройная линия Феодосия! И все равно, для того чтобы назвать стену Ираклия слабым местом обороны Константинополя, надо было обладать большим излишком самомнения.

За стеною красовался круглый Влахернский дворец, а подалее высился Семибашенный замок, своего рода цитадель, что-то наподобие будущей парижской Бастилии.

«Сокол» с остальными кораблями варягов прошел в самый конец Золотого Рога, в тихую гавань, принадлежавшую монастырю Мамантис Августа, названного так в честь великомученика Маманда. Монастырь располагался в уютном предместье, среди садов и виноградников. Именно здесь полагалось пребывать русским купцам и послам. Надо сказать, русы любили сей дворец и ласково называли свое обиталище «Святой Мамой».

На причале варягов-варангов уже поджидали босоногие оборванцы-поденщики, зовомые мистиями, а за ними важничали надутые чиновники, лигитарии и коммеркиарии.

Брошенные со скедий швартовы были моментально приняты мистиями, за что Турберн одарил их медяками, а с коммеркиариями пришлось рассчитываться серебряными милиарисиями [55] 1 литра золота – это 72 номисмы, золотые монеты в 4,5 г. В одной номисме – 12 серебряных милиарисиев. В 1 милиарисии – 12 медных фоллов. . Приняв серебро, коммеркиарий выдал варягам целый пучок свинцовых печатей – своеобразных квитанций в уплату за право причаливания, за право разгрузки, за использование казенной пристани, за использование императорских складов для хранения корабельных снастей, за право стоянки на рейде...

– Удивляюсь я с них, – сердито ворчал Боевой Клык. – И как это они не додумались еще плату брать за право ношения бород!

– Или за право глубоко дышать! – подхватил Железнобокий.

– Если дышишь через раз, – вставил Олег, – тебе сразу скидка...

Варяги захохотали, проталкиваясь к портикам «Святой Мамы».

На ступенях у входа в резиденцию их встречал надменный магистр – весь в белом, с украшенной перевязью-баптидионом на оба плеча. Это был мужчина лет тридцати, довольно высокий для ромея, с бледным лицом, оттененным черной ухоженной бородкой. Его тонкий хрящеватый нос портили широковатые ноздри, а густые брови, почти сросшиеся на переносице, гасили блеск черных глаз, то ли злых, то ли просто суровых. Впалые щеки придавали магистру видимость аскета, борца за веру, но тщательно причесанные и напомаженные волосы исправляли обманчивое впечатление.

Он любезно поприветствовал варягов на ломаном русском и осведомился о цели их прибытия.

Инегельд приосанился, и пробасил:

– Я и мои люди желаем послужить базилевсу ромеев!

Магистр оглядел строй русских воинов – один к одному! – поклонился в ответ и сказал:

– Мы будем рады принять на службу храбрых варангов. Меня зовут Евсевий Вотаниат, пока будете подчиняться мне, так же как я подчиняюсь великому логофету [56] Великий логофет – главный министр. . Сегодня переночуете здесь, а с завтрашнего дня вы будете размещены в Доме Варвара – это в регеоне Аркадианы, рядом с форумом Аркадия, и перейдете под командование этериарха... Условимся об оплате ваших трудов... По истечении года ваш предводитель получит десять литр золота, полусотники – шесть литр, воины – по три литры...

– Согласные мы, – небрежно молвил Боевой Клык. – А делать что?

– Для начала мы должны убедиться в вашей верности Наивеличайшему, – вкрадчиво сказал магистр. – Поэтому первые дни будете нести охранение снаружи – у входа во дворец, у выходов в парк, на Ипподром, во храм. Если же твои люди, варанг, будут смирны, если мы не заметим их в пьянстве и буйностях, то вам доверят охрану опочивальни базилевса, личных покоев императрицы, дворца великого логофета и Золотой палаты. Вам также будет вменено в обязанность сопровождать повсюду Его Величество во время всех его выездов за пределы Священных палат. И хочу сразу предупредить, варанг, – голос Вотаниата стал жестким, а взгляд – колючим. – У нас не любят вражеских соглядатаев!

Инегельд и глазом не моргнул, обиженно соврав:

– Мы сюда не на разведку плыли, а только деньжат подзаработать на службе базилевсу!

– Я просто хочу предупредить, – тонко улыбнулся магистр и принялся смаковать: – Если кто попадется на подглядывании и подслушивании, то такому человеку сперва выкалывают глаза, потом отрезают уши, отрубают руки, а после этих неприятных процедур его прилюдно сжигают в чреве медного быка!

– Приятного мало, – равнодушно согласился Клык.

– Надеюсь, вы все поняли и мы сошлись в цене?

– Мы послужим, – утвердительно склонил косматую голову Инегельд.

– Тогда завтра с утра будьте готовы – вас отведут во дворец.

– Да хоть щас... – буркнул Клык.

Варяги разошлись по монастырю-резиденции, занимая свободные помещения, кидая по углам нехитрый скарб, бережно укладывая щиты, оружие и брони.

Олег выбрал маленькую комнатку, единственное окно которой глядело со второго этажа на Золотой Рог, и решил обосноваться тут. Пончик приволок свои душистые снадобья туда же.

– Как в общаге! – жизнерадостно сказал он, пихая под кровать короб с Каваном – хорт спал, повизгивая во сне и дрыгая лапой – догонял кого-то. Разложив туеса с зельями и чистыми холстинами, Шурик сел на прочный лежак с ременной сеткой и попрыгал. – А ничего так... Мягко. Слышь, Олег...

– Мм? – отозвался Сухов, раздумывавший о близости регеона Арториан.

– Надо что-то делать с Кириллом.

– А что с ним делать? – удивился Олег.

– Да он все еще здесь толчется! Идти боится домой. Представляешь? – Пончик похоже передразнил ромея: – «А вдруг Мария жамужем? »

– Вот балбесина! Пошли.

– Ага!

Вдвоем они спустились вниз, в круглый общий зал с кольцевой колоннадой у стен, и сразу наткнулись на Кирилла.

– Ты еще здесь? – напустился на него Олег.

– Здешш... – понурился ромей.

– Так, ладно. Где твой дом? Далеко отсюда?

– Да нет, рядом... На улице Паммакаристи.

– Пошли! – решительно сказал Сухов.

– Куда? – испугался Кирилл.

– К тебе в гости!

– А...

– Бэ! Веди давай!

И ромей послушно повел – мимо стен монастыря, мимо маленького садика, украшенного старинной колонной с коринфской капителью, мимо приземистых складов, вросших в землю, мимо ротонды, исписанной каракулями на вечную тему «А + В = Л», прямо к маленькому, бедному домику. На белом заборе из ракушечника была нарисована спираль и большая буква «ипсилон», а по обе стороны от калитки росли одинокий кипарис и древняя олива, способная давать лишь тень.