Шон Смит - Слезы Авраама

Генри стоял шестым от двери. «Никакой стрельбы. Это хорошо. И взрывов нет. Пока».

Люди попарно разбежались по разные стороны. Чувство, нахлынувшее на него в этот момент, напоминало то, когда он впервые прыгнул с парашютом 10 лет назад. Он снова, вместе с остальными, покидал безопасное темное место и выходил навстречу хаосу. Он наблюдал за своими товарищами, которые шли вперед безо всяких сомнений, раздумывал, где он упадет, когда придет его время, даже зная о том, что натворил, он всё равно любил всё это. Любил и боялся одновременно. Каждым шагом он доказывал себе, что всё ещё жив… и вот он уже мерзнет на ветру. Гордость, страх, верность и… «Ох, блин, началось!»

Он бросился влево.

Было что-то такое в воздухе, ощущение неправильности, напряжения, будто что-то ползло по спине Генри, пока он взбирался на холм. Он шел след-в-след за тем, кто шагал впереди, пока не заметил, что следы обрываются около огромного валуна. Своё место он заприметил выше, в двадцати метрах, между двумя деревьями. Он забрался туда и присел, Х-К в руках был, словно, продолжением его тела. Неподалеку на свою позицию двигался Карлос, старательно скрывая собственные следы на склоне.

Генри почувствовал себя открытым. Он сомневался, что от него будет толк. Его форма была предназначена для ночных боев. Но одетый в черное, на белом снегу он представлял собой отличную мишень. Он зарылся в снег. Позади себя он слышал топот ботинок и клацанье затворов, когда другая группа поднялась выше по склону.

Крыша дома была покрыта снегом, а из трубы валил дым. Такое впечатление, что пейзаж сошел с рождественской открытки.

В одно мгновение эта пасторальная картина была объята пламенем. Несколько ракет попали в него практически одновременно и домик исчез в пламени и грохоте. Этот грохот Генри ощутил всем телом. Дом превратился в сгусток желто-оранжевого пламени и густого дыма, повсюду разлетались осколки стен. Следом взорвались вертолеты, и Генри сжал зубы. Он подавил в себе приступ ярости.

Ещё до того, как на землю упали обломки вертолетов, послышалась стрельба.

Генри через бинокль осмотрел противоположный холм. По склону спускались какие-то фигуры в белом.

— Движение — сказал Генри едва ли не шепотом.

— Контакт — подал голос Карлос. — Кто там, блядь, стреляет?

— Множественные вспышки. На 2 часа, противоположный спуск. Не наши.

«Враг. Но враг теперь — это мы сами. Наши войска, парни, которых я видел на базе, с кем катал шары на бильярде». Самые подготовленные и лучше всех экипированные из тех, с кем доводилось встречаться Генри.

В Афганистане Генри приучил себя во время боя думать только о самом важном. Когда тебя пытаются убить, стреляй в ответ. То, что война — это хаос и смерть и для философствований на ней нет места, он понял ещё в первую командировку. После, да. Но, во время боя нужно делать то, что должен. В тот раз, Генри сидел в открытом «Хамви» [17] HMMWV или Humvee (сокращение от англ. High Mobility Multipurpose Wheeled Vehicle — «высокоподвижное многоцелевое колёсное транспортное средство», читается « Хамви? ») — американский армейский вседорожник, стоящий на вооружении в основном у ВС США, а также вооружённых сил, полицейских и иных служб некоторых других стран. , выставив в окно дробовик, когда головная машина подорвалась на самодельном фугасе.

— Засада! — крикнул водитель.

Позади послышался ещё один взрыв. Узкая улочка тянулась вдоль двухэтажных зданий, из окон которых раздавалась автоматная стрельба. Выстрел из гранатомета едва не накрыл «Хамви», в котором сидел Генри. Он выбрался из машины и залег за правым колесом, стреляя в каждую смазанную тень, в сторону каждого выстрела. Колонна из пяти машин попала в очень грамотно расставленную засаду и теперь планомерно уничтожалась. На заднем сидении капрал Кристи вызывал по радио поддержку с воздуха.

Рядовой Бёрч — прыщавый паренек из Западной Вирджинии — долбил из «пятидесятки» по крышам. Головная машина горела, Генри видел, как двое рейнджеров вытаскивали из под огня раненых.

Согласно боевому уставу, рейнджеры имели право открывать огонь только в случае прямого нападения на них и не связывались с гражданскими. Но то, что хорошо в теории, не всегда действует на практике. За время, проведенное в Афганистане, Генри понял, что ни Аль-Каида, ни талибы не признают никаких правил.

Генри побежал к горящему «Хамви», чтобы помочь своим товарищам. По желто-коричневым стенам били пули. Один из рейнджеров, сержант Пратт, завалился на бок, когда тащил под руки другого бойца. Тридцатиметровая пробежка стала самой длинной в жизни Генри, время, словно, замерло. Он чувствовал запах разлитого топлива и дыма.

Ему оставалось всего метров пять до раненых, когда из тени вышла одетая в синюю накидку женщина, лицо её было скрыто платком. Она была от него метрах в тридцати, может, чуть больше, рядом стоял одетых в лохмотья ребенок, которого она держала за руку.

Позже Генри пытался выстроить всё в хронологическом порядке, собрать этот разбросанный в беспорядке пазл. Он был точно уверен, что видел в руке женщины детонатор. Он дернулся, развернулся, действуя на одних рефлексах. Дробовик гавкнул, выстрел сбил женщину с ног. Мальчика, каким-то непостижимым образом, не задело и он убежал.

Генри добежал до «Хамви», вскоре прилетели «Кобры» [18] Американский ударный вертолет Белл AH-1 «Cobra» и пропахали крыши зданий 20-мм пушками и ракетами. Грохот пушек отдавался в груди Генри, оставляя неприятные ощущения. Вражеская атака захлебнулась, многие были убиты, остальные растворились в городе.

Генри узнал, что у женщины был пояс шахида. Он был уверен, что именно детонатор в её руке заставил его выстрелить. Ему часто снился этот эпизод, иногда она держала серый шнур с большой красной кнопкой, а иногда его не было, и этот кошмар был самым жутким. Часто бывало так, что мальчик тоже погибал.

За свои действия он получил медаль и уважение от рейнджеров. Если бы он не подстрелил ту женщину, осколки и ударная волна накрыли бы всех у головной машины и Генри заодно. Иногда враг не выглядит, как враг.

Солдаты, которые сейчас спускались с холма, тоже не были похожи на врагов. Но времени на разговоры об этике и морали не было. Они пришли убить Генри и он, вместе с остальными «Волками», будет отстреливаться.

Несмотря на то, что было не холодно, Сюзанна Уилкинс дрожала. Лодка неслась по волнам, соленые капли хлестали по щекам. Когда они достигли очереди из лодок у входа в канал, Барт сбросил скорость. Из-за рельефа берега, глубина здесь была всего несколько дюймов, едва прикрывая островки песка и заросли взморника. Холод шел изнутри неё, а не с океана.