Шон Смит - Слезы Авраама

Пока Барт возился с якорем, она съела немного суши, которые они взяли из дома, пару долек апельсина и выпила воды. Небо было ясное и чистое, а они были в 10 милях от берега. «Владычица глубин III» вздымалась и опускалась на волнах, гремя насосом в трюме. Сюзанна сидела на холодильнике, рядом с кабиной, вытянув ноги, лицом к корме. Рядом плюхнулась Мэри.

— От него не было новостей? — спросила она.

— Неа.

— Сколько прошло уже? Три недели?

— Ага, — «Не беси меня, женщина. Оставь меня в покое».

— Ты уже сказала Тейлор?

— Нет. Ещё нет. Скажу, когда надо будет. Всё равно, она ещё слишком маленькая, чтобы понимать такие вещи.

«Да, я боюсь этого разговора. Номинант на звание «мать года», что ни говори».

— Если захочешь поговорить, я рядом, ты знаешь, — Мэри положила руку Сюзанне на плечо. — Иногда подобные вещи просто съедают изнутри. Но у тебя есть друзья.

— Знаю, Мэри, — сказала Сюзанна. — Знаю. И рада, что вы вытащили меня сюда. Мне это нужно.

— Не хотелось бы навязываться, но я очень переживаю и мы с Бартом, если что, всегда будем рядом.

— Спасибо.

— Здравствуйте, дамы, — сказал Барт с отвратительным британским акцентом, стоя за штурвалом. — Готовы отправиться в путь? — двигатель заурчал и лодка пришла в движение.

В небе послышался какой-то высокий звук. Сначала тихий, он всё нарастал, пока не превратился в настоящий грохот. Ударная волна сотрясла всё нутро Сюзанны. На горизонте появились около двадцати истребителей. Они прошли на сверхзвуковой скорости почти над самой лодкой.

— Твою ж мать! — послышался позади голос Барта.

Сюзанна встала и, прикрывая глаза от солнца, следила за истребителями. Они разделились на две группы — одна летела чуть повыше другой. Она привыкла к постоянному гулу самолетов, но никогда раньше не видела столько одновременно.

Самолеты шли на слепой скорости [10] Слепая скорость — скорость самолета, при которой минимален или отсутствует риск обнаружения радаром и пролетели меньше, чем в миле от них.

— Держись! — крикнул Барт. Лодка дернулась вперед, нос вздернулся над водой, они прошли между рифами и тряска прекратилась.

Сюзанна понятия не имела, что всё это значило. Может, ничего. Но она слишком много смотрела новости в последнее время, чтобы всерьез испугаться. Отец несколько раз заводил разговор о том, что нужно сделать запасы еды и воды. Последнее время они нечасто виделись, но она знала — паникером он точно не был. В конце концов, он был адмиралом флота США и никогда не был склонен к преувеличениям.

Сюзанна заметила, как в нескольких милях от них другая лодка развернулась к берегу и резво набирала скорость, будто пришло предупреждение о надвигающемся шторме. Она слышала, как Барт переговаривается по рации, но о чем — не поняла, из-за рева двигателя и шума волн. Брызги холодной воды били ей по лицу, она почувствовала вкус соли на губах. По её сосудам побежал адреналин, она улыбнулась, глядя на нос и пену волн.

Сюзанна посмотрела на Мэри. Та крепко вцепилась в ручки холодильника и выглядела испуганной. Её длинные волосы облепили лицо, а глаза были закрыты.

Лодка резко замедлилась, отчего Сюзанна и Мэри подались вперед.

— Простите! — крикнул Барт и вышел из-за штурвала.

— Что случилось? Ты что-нибудь узнал? — спросила Мэри.

— Началось. Война.

— В смысле…

— В смысле, война. Гражданская война. Я мчу в порт. Прибудем туда, пойдем на базу. Сюзанна, ты же сможешь провести нас туда?

— Не знаю. Наверное. Зависит от того, что там происходит. Я даже не знаю, там ли папа.

— Всё равно, нужно попробовать, — сказал Барт. Его лицо было напряжено. Сюзанна ещё никогда его таким не видела. «Теперь это не расслабленный капитан прогулочной яхты. Теперь это, снова рейнджер».

— Тейлор дома? — спросил он.

— Да. С Джинни.

— Сначала идем за Тейлор, затем, на твоей машине едем на базу. Ты знаешь код от оружейного сейфа Генри?

— Ага.

— Ладно. Тогда, держитесь крепче.

Он снова встал за штурвал, включил передачу и сдвоенные двигатели «Mercury 250» зарычали, словно разъяренные звери.

Сюзанна подумала о Генри, о том, где он сейчас и чем занимается. Она помолилась за него, вспомнила его объятия, уверенность, которую они придавали. Её захлестнуло тяжелое, словно свинец, чувство вины. «Непреодолимые противоречия. Так я говорила. Да простит меня бог и сохранит жизнь моему мужу»

Стефани Джеймс стояла в пробке и ругалась. За последний час её машина не проехала и десяти футов, Индепенденс Авеню превратилась в парковку, многие попросту бросали свой транспорт. Вашингтон нынче не самое лучшее место.

— Поиск по сети, — громко сказала она. — Свежие события. Главные новости.

— Нет соединения с сетью, — сказал бесстрастный женский голос.

— Радио, — сказала Стефани.

— Не удается поймать сигнал.

— Позвонить домой! — приказала Стефани.

— Звонок домой. Невозможно. Попробуйте позвонить позже.

— Арррр. Да, что ты вообще можешь, сука?!

Стефани нравилась её машина, маленькая компактная, очень удобная, когда нужно было припарковаться. Машина стоила больше, чем она могла позволить, но кожаные сидения и приборная панель из красного дерева неизменно радовали её, когда она засыпала прямо в салоне после трудного рабочего дня на Капитолийском холме.

Но сейчас она была совершенно беспомощна и, даже кожаные сидения ничем не могли порадовать. Сначала она отучилась в колледже в Вандербильте, затем на юридическом факультете в Гарварде. Она предполагала, что работа помощником в Конгрессе будет хорошим стартом для собственного дела. Она всё делала правильно. Молодая девушка была вынуждена пропускать весенние каникулы и вечеринки, готовясь по ночам во время учебы в колледже. Планировала карьеру. И теперь торчала в пробке посреди Вашингтона, когда в стране разразилась настоящая война.

Её начальник, сенатор Бертрам, бросил её, уехал, даже не попрощавшись. Она вкалывала вместе с ним по ночам, держась только на ведрах кофе, энергетиках и вере. Она верила в него. Он был великим человеком, говорила она себе, провидцем и патриотом.

Сенатор заглянул в ее кабинет перед самым отлетом из Вашингтона.

— Выбирайся из города, Стеф, — бросил он и, буквально, выбежал из здания.

— Погодите! Сенатор!

— Нет времени! — крикнул он через плечо, стуча каблуками по кафелю. Он убежал, а она осталась стоять, чувствуя себя одураченной.

Сенатор Бертрам представлял штат Теннеси, и ходили разговоры, что его прочат в президенты. Он был честным и благородным человеком, человеком потрясающей выдержки. Стефани раньше не доводилось видеть кого-либо, чей самоконтроль не позволял даже вспотеть. Он всегда был строг и спокоен. Но он сбежал из собственного офиса, вероятно, улетел на личном самолете, бросил на произвол судьбы весь остальной персонал. Конгрессмены бежали из здания, словно крысы с тонущего корабля.