Николай Васильев - Петербургский пленник [СИ]

Наконец репетиция их завершилась, песню можно было озвучить на публике. И где она? Несколько неразобранных девиц, пара неопределившихся господ и бармен Фредди.... Ну и черт с ним, главное само звучание.... Как то себя проявит Дженни?

Он стал тихо наигрывать мелодию, а Дженни взяла поднос и заскользила с ним по залу, от персонажа к персонажу, приговаривая быстро: - Мани, мани, мани, мани, мани, мани....

Ей, конечно, никто никаких денег не дал, но Митя восхитился (то, что надо!) и заиграл резко, а дева запела:

I work all night, I work all day (Кручусь всю ночь, кручусь весь день)

To pay the bills I have to pay (Платить счета мне, ясен пень)

Ain't it sad (Что за срань!)

And still there never seems to be (И никогда в мой кошелек)

А single penny left for me (Не упадет хоть пенни впрок)

That's too bad (Дело дрянь!)

In my dreams I have a plan (В мечтах моих возникла хрень)

If it got me a wealthy man (Что встречен мной богатый мэн)

I wouldn't have to work at all, (Работу б я тотчас в подвал)

I'd fool around and have a ball.. (Как дура ржу, спеша на ба-ал!)

Money, money, money, must be funny (Мани, мани, мани, вы и сами)

In the rich man's world (Хотели б жить среди господ)

Money, money, money, always sunny (Мани, мани, мани, солнце с нами)

In the rich man's world (Когда живешь среди господ)

Aha-ahaaa! (Ага, а-а-а!)

Do аll the things I could (Я могла бы сделать все, если б)

If I had a little money (Было бы немного денег!)

It's a rich man's world (Мир лишь для господ)

It's a rich man's world (Мир лишь для господ!)

..........................................................................................................

Когда звуки песни отгремели, в баре все продолжали быть в оцепенении. Вдруг один из неопределившихся господ сделал шаг к Дженни и сказал:

- Хочу тебя! Пойдем.

- Отвали! - была резка (под влиянием песни?) девушка.

- Я заплачу вдвое! Но ты будешь делать все, что я скажу!

Дмитрий, осознавая, что творит глупость, крутнулся на месте и ударил жестоко локтем в лицо наглецу. Тот, обливаясь кровью, упал, а его спутник сунулся было к Мите, но, завидев его оскал, отступил, повторяя:

- Это тебе даром не пройдет, негодяй! Негодяй....

Дженни повернулась к заступнику, расширила глаза и сказала тихо:

- Делаем ноги! Фредди обязан вызвать полицию!

Дмитрий на мгновенье задумался, потом подскочил к двери номера, где плотским утехам предавался Адлерберг, заколотил в нее и крикнул:

- Саша! Быстро на выход!

- Что случилось? - послышался недовольный графский рык.

- Я устроил скандал, скоро здесь будет полиция! Достанется и тебе. Бегом на улицу!

- Я тебе этого не прощу! Такой смак мне испортил!

На улице оказалось, что Дженни нельзя идти домой: ее адрес у хозяйки был, полиция могла к ней прийти за показаниями на хулигана. Пришлось везти ее в отель, к себе в номер. Узнав, что в номере есть душ, дева тотчас в него запросилась и долго плескалась там, что то напевая. Вышла она в Митином халате и захлопала в ладоши, увидев накрытый для ужина стол с бутылкой "veuve Clicquot" в ведерке со льдом. Не чинясь села и в десять минут смела все кушанья, предназначенные на ее долю. Шампанское, впрочем, цедила долго.

Наконец, она прикончила и его, непринужденно потянулась, пристально посмотрела в глаза благодетелю и сказала:

- В этот раз Вы не откажетесь со мной прилечь?

Когда наутро Дженни узнала, что русские джентльмены отплывают на днях в Америку, то упала на колени перед Митей:

- Возьмите меня с собой! Я мечтаю туда уехать! Но у меня нет денег на приобретение места на корабле и никогда не будет....

Вот так и оказалось, что на специально зафрахтованной для "миссионерской" поездки парусно-винтовой яхте "Атлантика", отбывшей в начале июля 1861 г. из Саутгемптона в Уилмингтон, оказались не только четыре "сэра" (двоих попросил взять с собой Пальмерстон), а еще и одна "чи леди, чи не леди". Дмитрий всерьез относился к Дженни уважительно: с одной стороны он же был демократом, с другой - девочка развивалась на глазах, обладая даром "попугайничать", но далеко не тупо, перенимала только то, что к делу годилось. Адлерберг его отношение копировал, хотя не всерьез - просто, чтобы позлить натуральных "сэров". "Сэры" же оставались в недоумении: ну, явная кокни, только пытается вести себя как леди, а эти идиоты....

Перед отплытием Митя предупредил Дженни, что на корабле им нежелательно поддерживать любовные отношения. Он будет ей типа опекун и учитель музыки, а она - чужеземной родственницей в невнятном колене.

- Как скажешь, Мэтью, - был ее ответ, а смеющиеся глаза, казалось, говорили: "дурачок ты, Митя!".

За неимением дел Митя разучивал и разучивал с Дженни новые песни (гитару в дорогу купил), что было ей явно в радость. В остальное время она предпочитала стоять на баке и неотрывно смотреть в океан. "Как те бабуины над Кейптауном" - невольно сравнил Лазарев и тут же устыдился этого сравнения. Сам он в океан смотрел мало: уж очень тот был однотипен в эти летние погожие дни. "Хорошо хоть скорость у нашей ласточки приличная, капитан обещает быть в Уилмингтоне через десять дней".

Какой такой Уилмингтон? - спросит читатель, знакомый с историей гражданской войны в США. - Столицей Конфедерации был в то время Ричмонд!

Все верно, господа.... Вот только Ричмонд стоит в среднем течении р. Джеймс, в 240 км от океана (если следовать всем извилинам реки), к тому же устье этой залиманенной реки блокировано пушками форта Монро, гарнизон которого остался верен федеральному правительству. Зато к тому времени Ричмонд был связан железной дорогой с рядом городов Юга, в том числе и с портовым городом Уилмингтоном.... Дальнейшие разъяснения, пожалуй, излишни?

Шел девятый день плавания, все было как обычно (безбрежная слабо волнительная водная гладь, палящее солнце, чайки за кормой....), как вдруг Дженни крикнула с бака:

- К нам идет корабль!

Тотчас ее крик был продублирован задремавшим было марсовым:

- Корабль прямо по курсу! Парусно-винтовой бриг!

Вскоре скучковавшиеся возле капитана господа услышали авторитетное мнение:

- Это бриг "Манхэттен", 20 пушек вооружения. Один из флотилии, осуществляющей блокаду побережья южан. Я однажды с ним сталкивался, но южнее, у Саванны. Их кэп жесткий малый, но честный. В тот раз мы разошлись мирно.

И добавил:

- Веду переговоры я. Вы не вмешиваетесь. Если только он непосредственно к кому-то из вас не обратится. Даме же вообще с палубы лучше уйти, могут ведь и конфисковать. Как контрабанду....

И заулыбался своей шутке.

- Нет, - вдруг сказал Лазарев. - Мы не можем так рисковать. Если он нас интернирует, то конец всей миссии. Наша яхта должна быть быстрее этого брига. Насколько, капитан?

- Что Вы еще выдумали? - обрушился кэп на Дмитрия. - Я не буду убегать от него под дулами орудий!

- Будете! Иначе в Англии Вас будет ждать тюремная камера!

- А если убегу сейчас, то больше мне в этот район американского побережья ходить не придется. Будут ловить как зайца!