Евгений Щепетнов - Кто-то мне за все заплатит!

– Это я вас пригласил – приятный мужской баритон за спиной заставил Ольгу Петровну оглянуться, и она увидела перед собой просто одетого парня в белом свитере с высоким воротником, упирающимся в подбородок.

Серые брюки из молодежного спортивного магазина (Ольга Петровна купила точно такие же своему мужу, ожидавшему сейчас в приемной на диване, и знала, что эти штаны стоят сто баксов. Или чуть больше) Никаких украшений – перстней, цепочек – ничего.

Коротко стриженый, под «ежик», он был похож на студента, приехавшего в гости к своей девушке. На мысль об этом сходстве наводило и то, как отреагировали на его появление обе красотки – они будто засветились изнутри, поедая парня глазами, а одна, та, что помоложе, вероятно неосознанно для себя самой облизнула губы остреньким, красным язычком.

«Любовники!» – вдруг с ясностью поняла нотариус, и заинтересованным взглядом окинула широкоплечую фигуру парня сверху донизу, задержавшись на выпуклости в паху.

Ольга Петровна любила жизнь. Любила хорошо одеваться, пить хорошие вина, отдыхать на дорогих курортах. Мужчин любила. Особенно молодых, у которых энтузиазма хоть отбавляй, и ширинка оттопыривается, будто туда подложили кроличью лапку (ходила такая байка про балерунов). Как у этого парня, крепкие плечи которого обтягивал свитер грубой вязки «а-ля Хэмингуэй». Не очень-то гламурно, но…брутально, да!

– А вы кто? – нарочито холодно спросила нотариус, поджимая губы и натягивая на лицо холодную гримасу – Это вы перечислили тысячу долларов задатка?

– Да, это я перечислил – парень кивнул головой, девушка, что постарше, открыла дверь и вышла, вторая прикрыла за ней тяжелую даже на взгляд массивную дверную створку и щелкнула замком, запирая.

– Я хозяин клиники – бесстрастно пояснил парень, подошел, и непринужденно прислонился к краю стола рядом с Ольгой Петровной так близко, что она откинула назад голову, чтобы не уткнуться носом в пах незнакомца – А вы Ольга Петровна Загорулько.

Парень констатировал факт так же бесстрастно и холодно, как сообщил сведения о себе, и нотариус вдруг почувствовала холодок, сжавший сердце ледяными пальцами. Она чуяла, что здесь что-то не то, что грядут неприятности, а чутье ее никогда не подводило.

– В чем дело? – женщина попыталась встать, но парень положил на ее плечо тяжелую ладонь и Ольга Петровна плюхнулась в кресло, некрасиво задрав ноги – Вы что себе позволяете! Я сейчас кричать буду! Вы ответите!

Она говорила что-то еще – дрожащим голосом, потом яростно, угрожая, но парень так и смотрел на нее – молча, почти не мигая, как удав на кролика. Потом негромко, не повышая голоса, сказал:

– Сколько раз я представлял нашу встречу! Думал – увижу тебя, выскажу все, а потом просто отрежу тебе башку. Но прошло время, и я понял – нет, так будет слишком просто! Ты сдохнешь, и для тебя все закончится. Так нельзя. И тогда я стал придумывать тебе страшные кары – например, сделать тебя мерзкой уродкой, гниющей заживо. Чтобы ты мучилась каждый день, каждый час, каждую минуту. Мечтала о смерти! Молила о ней! Но прошло еще некоторое время – и я подумал – ну хорошо, ты наказана, а где справедливость? Что мне от того, что ты сдохла? Что это изменит для тех, кого ты ограбила? И тогда родился новый план. И я считаю – он получится.

– Ты... ты…ты…кто?! – Ольга Петровна с ужасом оглянулась на дверь, рванулась, и завопила во всю мочь – Помогите! Вадим! Вадим, помоги!

Она трясущимися руками достала из сумочки айфон, прицелилась нажать кнопку, но девица, оскалившись белыми зубами как разъяренная пантера, вырвала из ослабевшей руки женщины аппарат, и замахнувшись, попыталась ударить Ольгу Петровну по лицу.

Ударить не получилось – парень перехватил руку девки, грязно выругавшейся в лицо нотариуса, а Ольга Петровна завизжала – дико, истошно, так, как не визжала с самого детства, когда в деревне ей под ноги от помойки бросилась огромная крыса. Тогда она едва упала в обморок, а визг был слышен до самой окраины деревни – со слов дедушки, весело хихикающего над эдакой нежной внучкой.

– Заткнись, дура! – в уши впился презрительный голос девицы, из милой рафинированной красотки как-то сразу превратившейся в гламурную хабалку, от которой спокойно можно огрести прямо по ухоженной физиономии – это нотариус поняла сразу.

А еще поняла, что им чего-то от нее надо, и убивать ее пока что не собираются. И надо выбраться из гадюшника, а уж потом…

Она уже предвкушала, как этих гнид будет допрашивать следователь. Или, еще лучше – Вампир! Уж он-то выжмет из этих тварей всю информацию – кто они, и откуда! А девку, девку…ууу…сучка! В турецкий бордель тебя, тварь! Надо будет поговорить на этот счет с Вампиром – хорошие деньги дадут за обеих сучек! И приятное, и полезное – в одном флаконе! И деньги, и месть!

– Что вам нужно? – успокоилась нотариус, чувствуя у ноги кожаный портфель с печатью, бумагами – всем тем, что таскает с собой нотариус, выезжающий на вызов.

– Не узнаешь меня? – спросил парень, и женщине вдруг в самом деле показалось, что она его где-то видела. Ольга Петровна порылась в памяти – а память у нее была очень недурна. Вроде бы где-то мелькала эта смазливая физиономия, эдакого скандинава-модели, но…вспомнить не смогла. Посмотрела на парня и отрицательно покачала головой:

– Нет. Давайте без околичностей, хорошо? Говорите, что вам надо? Выкуп? Сразу хочу предупредить – на работе знают, куда я поехала, выезд зафиксирован. Все звонки записываются. На улице в машине сидит водитель, в приемной мой муж – я не могу просто так, без следа исчезнуть. Вас найдут и уничтожат!

– Кто? – с интересом спросил парень – Вампир? Вампоров Андрей, да?

– Ты кто?! – хрипло выдохнула нотариус, у которой вдруг перехватило горло – Я…я…

– Да ничего – ты! Сука! – с ненавистью бросила девушка, хватая женщину за волосы.

Дернув так, что лицо Ольги Петровны запрокинулось вверх, оскалилась, как разъяренная кошка:

– Забыла, как у него квартиру отжала, сука?! Забыла?! Дай я ее ударю, Олег! Не могу терпеть, как хочется! Ненавижу кидал! На кол сук!

– Пока не надо. Самому хочется, аж скулы сводит, но нельзя. Следы останутся. Принеси снадобье.

Маша отпустила женщину, метнулась в угол, где за деревянной дверью нашелся высокий серебристый холодильник. Достала оттуда пузатую колбу с угольно черной жидкостью, отлила в кружку.

– Сама выпьешь? Или тебе заливать в рот?

– Я не буду! Я не буду ничего пить! Помогиииитеее!

Ольга Петровна вскочила, бросилась к двери, хотела ударить в нее всем телом, поднять шум, но не успела – в спину ей с треском ударили зеленые молнии, свалившие ее так, будто кто-то ударил женщину поленом по затылку.