Мишель Рут - Колдоискатели (СИ)

— Разве что в Москву податься, — раздумывала я. — Там и центр православия, и старинные соборы, и доехать отсюда можно на поезде без пересадок…

…Когда-то давным-давно, когда я была маленькой невинной девочкой, мне довелось побывать в московском Кремле, на Соборной площади, окружённой царскими церквями. Площадь была затоптана туристами, но Успенский собор возвышался над ними, как над легкомысленными волнами высится утёс, об который разбился не один десяток кораблей. Тёмный, будто закопчённый за полтысячелетия, он притягивал невольный взгляд, заставлял понижать голос. От его камней, повидавших столько крови и ужаса, безо всякой магии веяло силой и древностью…

На жёсткой скамейке заныла, затекла спина, подталкивая к скорейшему решению.

— Пойду брать билет на Москву. — Я встала, но Демжис бесцеремонно удержал меня за локоть.

— Билеты, кажется, выдают за деньги?

— Ещё бы. И немаленькие. Буду брать самый дёшёвый плацкарт, уж не обижайся, не миллионерша же.

— Предлагаю сэкономить. Используя мои скромные таланты, попытаемся пройти на поезд без билета.

— Ты что! Проводники нас изловят, оштрафуют, ссадят с поезда!

— Ну… когда ссадят, тогда и купим билет!

Вагон нёсся вперёд, часто погромыхивая на стыках чиненых-перечиненых рельс. В такт им хлопала незакрывающаяся дверь в тамбур вагона. Народу ехало немало, еле удалось разыскать свободную скамью в отсеке возле туалета. Эйфория дальних странствий уже постепенно сменялась дурнотой укачивания, а я всё ещё не могла поверить, что у нас получилось просочиться на поезд «зайцами».

— Теперь главное, чтобы они всю дорогу не видели нас так же, как и на входе.

— Проводники всего лишь люди. И ты бы проскользнула мимо контроля, если бы наверняка знала, когда они отворачиваются и не видят тебя. — Демжис наглядно помахал перед моим носом моей же сумочкой. — Ты даже не заметила, как я её взял.

— Идеальный ворюга. — Я отняла сумочку. — Что купишь на сэкономленные деньги?

— Поесть, — не задумываясь, ответил маг, и взглядом поискал проводницу, явно «прощупывая» людей даже сквозь перегородки купе. — Куда запропастилась? Кстати о ворюгах: за две перегородки от нас кто-то потрошит чужую сумку безо всякой магии.

Тьфу, пропасть. И смолчать некрасиво, и вляпываться в очередные приключения не греет совсем!

— Ой! Надо бы сказать про вора! — прижав к груди свой скарб, театрально воскликнула я. Достаточно громко — меня услышали за перегородкой. Тать, оказавшийся коротко стриженым мужчиной невыдающегося вида, в спортивном костюме, всполошился, метнулся по проходу, люди растерянно повскакивали с мест, но пока сообразили, что к чему, виновник скрылся.

— Надо бы и нам сменить дислокацию, — промолвил Демжис и встал.

— Думаешь, вернётся за нами?

— Зачем? Он поднял слишком много шума. И сейчас тут будут и проводники, и люди в синем, которых ты боишься.

Правоохранителей, которыми комплектуется любой уважающий себя поезд, я и правда видеть не жаждала. Мы бочком, избегая благодарностей за вовремя поднятую тревогу, протолкнулись сквозь короткую очередь в туалет к двери в соседний вагон. Прошли его, провожаемые скучающими взглядами мужчин и любопытными — женщин, вышли в прокуренный тамбур, где за маленькими грязными стёклами дверей проплывали с обеих сторон серо-зелёные ленты русских лесов.

Внезапно дверь напротив, что вела в громыхающую перемычку между вагонами, распахнулась, и оттуда на нас надвинулся мужчина. Его внешность можно было бы назвать располагающей: аккуратные светлые одежда и волосы, широкое лицо, взгляд открытый, даже чересчур, на грани глупоты. Но я никогда не верю людям, чьи черты лица непропорционально искажены относительно друг друга, словно их скривили внутренние страсти. Или пороки.

За располагающим типом мелькнул другой — пониже, посерее. Так нарочито неприметный, что это даже бросалось в глаза.

Они не спешили проходить дальше. Вошли в тамбур, в котором сразу стало тесно, Закрыли дверь, в которую вошли, и заслонили её спинами.

Демжис нахмурился, но пока ещё вежливо сказал:

— Дайте пройти.

— Сначала поговорим, — ответил светловолосый располагающий мужчина. Тут же вторая дверь, через которую мы вошли сюда, раскрылась, и вошёл давешний вор. Откуда только взялся, он же удрал в противоположном от нас направлении? Я сразу поняла, что разговор будет неприятным.

В тамбуре стало совсем тесно. Нас оттёрли от дверей в вагоны и прижали к выходной, опасно стучащей, но вроде бы крепко запертой на время движения. Демжис прижался к ней задом, заложил руку за спину и нервно вцепился пальцами в запоры.

— Ты недавно моего братишку обыграл, — сообщил неприметно-серый. — Нечестно.

— По его правилам играл, — холодно отозвался Демжис. — Неужели из-за этого пустяка нас искали?

— Не искали, судьба сама свела, — оскалился светловолосый. — Наш братан шепнул, что вы ему дело сорвали. Плохое развлечение себе нашли.

— И что дальше? — Демжис совсем вжался в дверь, так что на очередных стыках рельс они затряслись вместе.

— Дальше, — светловолосый достал узкий нож, — доставай бабки, живо. Нечего за нами ходить и наше дело на себя брать…

— Ёрш твою! — вдруг крикнул неприметный, направив указующий палец себе по ноги.

Там сидело нечто полупрозрачное, ростом с трёхлетнего ребёнка, так же сунув в рот короткую тонкую ручку. Всхлипнуло жалобно, так, что аж плакать захотелось, и второй ручонкой подёргало светловолосого за штанину. Тот подскочил:

— Что за на?

За ту секунду, пока бандиты пялились на нечто у ног, Демжис рывком распахнул дверь поезда, схватил меня в охапку и мощным прыжком вылетел из вагона в поток обтекающего ветра.

Нас крепко припечатало к земле-матушке. Удар на себя принял Демжис, и по тому, как судорожно его руки впились в меня, было ясно, как ему больно. Я же получила всего несколько ссадин, перекатившись по инерции.

Встала на четвереньки, тряхнув головой. Поезд унёсся, грохоча вдали, на рельсы наползала тишина. Демжис тихо всхлипывал, сжавшись, зажмурясь от боли, лёжа на земле. Я протянула руки, чтоб приподнять его и оттащить подальше от путей.

— Не… трогай… — прошипел он сквозь зубы. Пальцы судорожно взрывали чужую ему, пыльно-серую землю полосы отчуждения. Я замерла, с ужасом глядя на разодранную одежду у него на спине. По моим понятиям, там должны были быть раны, хлещущие кровью.

Но крови не было. То ли поезд наш был не сильно скорым, то ли, что вероятней, магия Демжиса действовала в нём самом во всю мощь, но через пять минут он уже перестал скрипеть зубами и открыл глаза, а через десять — бодро сел и оглянулся.

— Досадный случай. Где мы, по-твоему, оказались?