Мишель Рут - Колдоискатели (СИ)

— Оставь. Пусть они себе играются, — послышался тихий голос.

Я присела и оглянулась. Никого… Схожу с ума? Может, это Демжис на кресте очнулся?

— Не туда смотришь. Обернись.

Теперь, присмотревшись внимательней, я различила в серебристом сиянии мерцающий контур человека. Словно гора с души свалилась!

— Демжис! Ты жив!

— Да как тебе сказать.

Я подошла ближе, ближе… И прошла сквозь неясную фигуру. И он не пах, вообще никак.

— Наверное, я стал призраком. Привидением, или ещё что… Пойдём отсюда.

Бесплотная фигура поплыла вниз с холма, я тупо побрела следом, пытаясь обдумать случившееся. Но после пережитого шока мысли не шли в голову.

Мы остановились в какой-то долине, они тут все похожи — камни, высохшие за знойное лето редкие кущи, и голые скалистые увалы вокруг. Резко похолодало, и я прижалась к нагретому за день валуну.

Полная луна ярко сияла, заливая всё белесым светом. Демжис, точь-в-точь такой, как был перед смертью, только полупрозрачный, сел на землю рядом со мной и говорил, еле слышно, не знаю даже, услыхала бы я его, если б не по-звериному чуткие уши:

— Здесь живёт какая-то секта, давно, может, сотни лет. Они не совсем мусульмане, почитают Ису-Христа больше Мухаммеда. Конечно, всячески скрывают это от властей. Но раз в год они проводят обряд утверждения веры — распинают кого-нибудь в память о своём пророке. Ловят для этого паломников. Их здесь миллионы ежегодно, несчастные случаи нередки, и один человек, пропавший без вести, никого не удивит.

— Это же ужасно! Какое отношение такая дичь может иметь к вере? Зачем ты туда отправился?

— Я вспомнил, как у вас в одной книге описывалась такая казнь…

— Ещё бы! В Библии!

— И подумал, что, может, это такой способ приблизиться к высшим силам.

Я задумалась.

— Что же, в каком-то смысле — ты воскрес! Как, чувствуешь себя святым?

— Скорей вашим котом Шредингера. То ли я есть, то ли меня нет…

Его голос печально шелестел, перекрываемый ветерком и шорохом сухих веток. Но до меня всё никак не доходило наше положение. Он говорит, думает — значит, жив! Значит, всё в порядке!

— Настя, я не умер, наверное, потому, что не принадлежу вашему миру. Но в чём магия — по-прежнему не понимаю…

Он попытался подпереть голову руками, но призрачные конечности прошли сквозь бесплотную голову.

— Хотя магия должна быть где-то тут, совсем рядом! Ты превратилась в волшебное существо, я тоже состою из неизвестно чего, нематериального…

— Но тебя нельзя сравнивать с Христом. Ты учения не создал, учеников… тьфу, не к месту цитата… Малг, пропавший в аду, не считается. — Я запнулась, столкнувшись с пустым взглядом призрачных глаз, и не стала развивать параллель. — Хотя, может, он и выбрался, если сильно хотел…

— Хотел… — эхом откликнулся Демжис. — Да, в том аду главным было желание…

Мы долго смотрели в ночное небо, с плывущей луной. Над головой проносились летучие мыши, где-то ухала сова, пищали и посвистывали тихонько незнакомые зверушки. Ночь была полна бесконечным покоем.

— Тебе сильно больно было?

— Угу. Никому не советую.

— А когда ты появился… Ну, опять?

— Ещё днём. Но ты меня не видела на свету, да я не хотел привлекать внимание людей.

— Что же, если с этими верами не получится, у нас в запасе ещё одна мировая религия — мы совсем не трогали буддизм!

— И не тронем.

— Почему?

— А как? Настя, да что с тобой? Куда мы сможем пойти и что сделать — ты в виде зверя, и я — бесплотный призрак?

Я умолкла, переваривая фразу. Радость от воскрешения Демжиса была такой сильной, что всё отчаяние положения доходило не сразу.

Но он прав… Мы пришли к финалу. И никуда уже отсюда не денемся… Несколько километров туда-сюда по пустыне роли не играют.

И снова мы долго молчали, следя за ходом звёзд в небе. Спешить было некуда — земная жизнь для нас закончилась. Не до конца осознанные, эти мысли будили призраков отчаяния.

— Знаешь, — заговорил вдруг Демжис, — почему я сразу не обратился к буддистам? В одной твоей книге я вычитал, что у них нет таких строгих привязок к месту, и по-настоящему просветлённый человек может прикасаться к божественному где угодно — хоть сложить три камешка — вот ему и храм. Ну я и решил, раз так, то нечего и спешить, успею.

— Что за ерунда? Не помню такого… — я лапой сгребла несколько камней в аккуратную кучку. — Держи храм, медитируй.

— Ты права, — вздохнул Демжис, — это глупо. Нигде мы не видели ни одного, хоть слабенького, мага.

— Так всё же Малг не колдун, ты решил?

— Явно он что-то смог только в аду, когда мы не были связаны земными условиями, и там нужно было просто захотеть…

Демжис умолк, глядя на кучку камней, а я смотрела на его серебристый дрожащий контур… Вдруг его призрачные глаза широко раскрылись, он поднял взгляд…

И исчез.

Я вскочила.

— Демжис!

Только ветер вокруг.

— Демжис!

Метнувшись туда-сюда, я снова улеглась на то же нагретое место. И до рассвета молчала, не смыкая глаз — только однажды коротко взвыла от отчаяния.

А когда раскалённо-красный диск солнца поднялся над пустыней, закрыла глаза, но не шелохнулась. Мне некуда идти, и больше нечего в этом мире делать.

Может, я спала, а может, бредила от жары и обезвоживания. В мозгу плёлся беспросветный кошмар, из которого меня выдернула чья-то рука. Кто-то бесстрашно и беспардонно дёргал сфинкса за волосы.

— Очнись, Настя, ну же!

Скосив глаза, я вздрогнула. Передо мной сидел Демжис, целёхонький, из плоти и крови, вон как взмок на солнце. И румяный, будто успел где-то отъесться. Брежу, что ли?

— Ладно, вижу, тебе совсем плохо.

Он обхватил меня поперёк туловища.

— Ты откда взлся? — мой язык еле ворочался.

— Я разгадал секрет магии! Перенёсся тут же домой, в смысле к себе, воссоздал тело… Ну, отбился от расспросов родни… И сейчас тебя заберу с собой. Там вернём тебе облик…

— И в чём… секрет…

— Никто из живых не может колдовать! Чем больше человек жив, тем меньше у него возможностей, чем дальше он от жизни, тем больше в нём магии. А для истинного колдовства надо умереть, но остаться, как я!

Жара как выключилась, мир рассыпался на молнии и искры, и собрался уже в отшлифованные камни и зубчатые стены дворца. Того, что в мире Демжиса…

— И уже тогда свою энергию направить в желание…

Тут моё сознание померкло.

Я нежилась в огромной ванне из розового опала. В пене плавали цветочные лепестки. Такой ванны, да и таких изысканных покоев, ни у кого из моих знакомых нет!

Демжис и его приятель, маг стихий, постарались на славу, обустроив в средневековом замке привычные мне условия. Иначе бы я в диком Демжисовом мире не осталась!