Сергей Мельник - Сборник Попаданец

Я сочувственно посмотрел на нее. Да уж, понять ее для меня, носителя двух культур, двух разных государств, СССР и современной России, было нетрудно. Я застал агитпропаганду «совка» и, что говорить, хлебнул вседозволенности современности. Не буду бить пяткой в грудь, говоря, что именно это хорошо, а это плохо, не силен я в полемике, да и что там, что там, мягко говоря, не чувствовал себя в своей тарелке. Да, статус «предполагаемый противник» сейчас звучит глупо, но и отрицать экспансию оного злыдня, его проникновение на «нашу» территорию бессмысленно. Не могу я, не кривя душой, крикнуть: «Все люди — братья». Но и показать на кого-то пальцем, утверждая, что ты враг, тоже не по мне. Считаю это высокими материями большой политики, которая по большому счету простых смертных не касается, ну или если касается, то сами виноваты. Как говорится, каждый народ имеет то правительство, которое впоследствии имеет его.

— Ну, честно говоря, насколько я понял, вы, имперцы, для нас немного придурочные соседи, не более, на данный момент, — бодро поддержал я ее.

— Это почему придурочные? — Лицо у нее оскорбленно вытянулось.

— Нет, ну сама посуди, вы все там от рассвета и до заката только и делаете, что батрачите на свою армию, которая при любом раскладе вам совершенно не нужна. — Я поднялся и долил ей еще чая. — Да еще этот ваш император, как его там? Долгий?

— Вечный! — Свела она вместе сердито брови.

— Во-во, Вечный. — О ней было приятно заботиться, потому я, не смущаясь, подошел и набросил на ее плечи свой плащ, так как к ночи начинало заметно холодать. — Мало того что объявил себя повелителем мира, так еще эти ваши ритуалы при инициализации преемника, мол, с короной от одного наследника другому передается душа предыдущего, и потому ваш император живет вечно.

— Но это же правда! — Сверкнула она глазами.

— Ну да, ну да. — В моей прежней стране тоже был когда-то Вечный. Город в его честь назвали — Лёнинград, мавзолей у него свой был, на нем так прямо и написали Лёнин, чтобы, значит, не занимали. Хотели как-то еще одного вождя присоседить, да что-то они там за жилплощадь поругались, пришлось второму съезжать, ну и как следствие — развенчивать его культ личности.

Ромашка напоминала мне простоту моей юности, когда девочки носили бантики и всем повязывали красный галстук. Комсомолка, спортсменка и просто красавица. Умная девочка, не лишенная идей и веры в светлое будущее, такие обычно не то что котят на улице жалеют, такие даже людей бездомных замечают. Дикие. Таких, наверно, уже единицы по свету бродят. Хорошо с ней рядом, приятно говорить, приятно молчать. Нет, есть, конечно, и свои тараканы в голове, такие, знаете, мадагаскарские, шипящие, те, что табуретки по дому пинками разбрасывают, ну да куда же без них? Когда хочешь облагодетельствовать всех в свою пользу, надо же сначала всю пользу у врагов забрать, чтобы потом все поровну поделить, а враги же, они подлые. Мелочный народец, своих детей кормят, а про голодных в Африке кто думать должен? Вот то-то же…

Ну да то высокие материи, коих я за свой век повидал предостаточно, посему выработал стойкий иммунитет, придерживаясь золотого правила, что не по делам каждому, а исключительно по уму. Есть ум, будет и остальное, ну а если руки золотые, а на плечах котелок чугунный звенит пустотой, то кто же тебе виноват? Мама с папой? Школа или улица? А точно! Тебя же сглазили, совсем забыл…

Колеса, дороги, поля, деревеньки с их нехитрым бытом. Время неспешным ходом, марь сырой, но цветасто-огненной осени. Хорошо. По-особенному хорошо. Признаюсь честно, не хотелось даже прекращать этот неспешный бег. Так все было в мелочах, в чем-то неуловимом, в каком-то зыбком чувстве покоя и внутреннем счастье, что мне не хотелось прекращать этот путь. Мне это нужно было. Для себя. Для души, чтобы собраться с мыслями, чтобы оттаять душой. Слишком нелегко мне пришлось в последнее время, я много потерял, и не скажу, что это были потери, от которых бы мне легко можно было отмахнуться.

Но, увы и ах, у каждого начала свой конец, будь то дорога, жизнь или палка колбасы, все со временем подойдет к логическому завершению, так и мой путь был завершен.

— Красиво? — Со мной на пригорке стоял Десмос, придерживая меня за руку.

— Впечатляет, — смог вытолкнуть я из себя.

Вот она точка, пупок, самое сердце, столица по имени целого королевства, город без начала и без конца. По крайней мере, так казалось. Подобного масштаба мне еще не приходилось видеть. От горизонта и до горизонта тянулись остроконечные крыши домов, шпили каких-то замков и дворцов. Город был огромен. Это пугало и впечатляло. Мы остановились на вершине пологого склона, террасой уходящего вправо, на обочине извилистой дороги, уходящей вниз в каменный муравейник этого гиганта, триумфа человеческой стайности.

Я пытался в воображении представить картину, сводя информацию о столице из уроков графини. Меня нелегко было поразить, так как я видел в своем мире не одну столицу, но это… это поражало.

Из истории я знал, что этот монстр, по сути, не один город, этот гигант строился концентрическими кругами, разрастаясь из века в век. Да именно так, если верить историкам этого мира, городу свыше трех тысяч лет. Его первые камни закладывали основатели человеческой цивилизации. Некогда северная столица единого государства, а ныне сам основоположник целой страны, гигант жил и дышал своей отдельной жизнью, он хранил поступь миллиардов тех, кого уже нет, и знает в лицо всех, кто ныне топчет камни его мостовой. Я не видел краев его стен, я не видел логического завершения и в ширину, мне казалось, что здесь мир заканчивается, дальше больше нет ничего, только город, уходящий в бесконечность.

На данный момент Финор представлял собой десять кругов. От центра к окраине город разрастался, заключая себя в каменный панцирь стен. Первый круг был дворцовым, то есть от и до представлял собой целую вереницу зданий, парков и даже пары озер, принадлежавших по праву правящей династии, где вместе с королевской семьей в кругу стен обитала личная гвардия, вереница слуг, чьей родословной могли бы позавидовать некоторые аристократы.

Второй круг, или город, был белой костью, там располагались герцоги и наиболее богатые графы, ну и плюс министерства с их полчищем вроде как необязывающих, но меж тем весомых титулов, вроде всяких маркизов и прочих карабасов. Третий круг был уже про нас, баронов, ну и рыцарских семей, мы вроде как последние, кто допускался к его величеству, за нами свободный доступ к королю уже закрыт, здесь уже дозволялось жить богатым сквайрам, так сказать, крупным земельщикам под нашей властью. В четвертом круге обитали леры, так сказать дальняя родня аристократии, вроде как и наши, а меж тем те еще проходимцы и попрошайки, в их круг допускались уже главы гильдий и прочие толстосумы, так сказать для насыщения и уменьшения числа бедных родственников. Пятый круг для состоятельных военных чинов, там же богатые ремесленники и прочий народец, имеющий монету в кармане, но не имеющий титула. В общем, так по статусу все постепенно скатывается к последнему кругу, в котором до сих пор можно было встретить народ, проживающий в землянках. Проклятые голодранцы, но меж тем, как ни крути, верноподданные граждане короны, к тому же через пару сотен лет, возможно, возведут еще один круг, и они окажутся на ступень выше остальных в своем социальном статусе. Чем не мотивация?