Руслан Бирюшев - Поднимается буря

– Хорошо. – Настя усмехнулась и вдруг сменила тему: – А можно еще просьбу? Мы теперь в одной лодке. Не назовете свое настоящее имя? Я ведь вам свое назвала сегодня. Мне неприятно звать вас «Джейн», осознавая, что вы, скорее всего, на самом деле Маргарет, Сьюзан или Джессика.

– Если мое имя станет известно, это поставит под угрозу моих родственников на родине, а не меня, – все тем же ровным тоном отозвалась маленькая девушка. – Тайна моего имени принадлежит не мне. Простите.

– Я понимаю. Ладно, не буду тебя мучить, – перешла сыщица на «ты» довольно неожиданно. – Иди, сушись и одевайся, еще простынешь…

– А разве ты не знаешь ее имени? – шепотом поинтересовался Дронов, когда британка скрылась в спальне. – Готфрид же добыл ее личное дело.

– Угу, – насупилась Анастасия. – Только мне не показал… Сказал: «Оно к расследованию не относится». Вот ведь… зла на него не хватает…

Посмотреть толком на одну из красивейших столиц Европы Дронову так и не довелось. Германский бомбардировщик доставил их троих на военный аэродром в пригородах Вены поздно ночью – пыльных и измученных перелетом. «Борей», лайнер Восточного Экспресса, прибывал на рассвете, так что у майора и девушек оставались считаные часы, чтобы помыться, переодеться, выспаться, перекусить. Им следовало выглядеть прилично, чтобы не отличаться от других пассажиров, – ведь на борт экспресса поднимались главным образом состоятельные люди. Командование аэродрома оказало новоприбывшим всю возможную помощь – предоставило офицерские квартиры, питание, горячую воду. Одежду они привезли с собой, в плотно запечатанных сумках, куда во время многочисленных пересадок не попало ни единой пылинки.

Утром, ожидая паромобиля, сытый и умытый, но еще полусонный Дронов облачился в новенький коричневый костюм-тройку. Костюм выдали в Штази, вместе с «полицейской» плечевой кобурой для револьвера, и сидел он по фигуре майора не совсем идеально. Хотя на удивление прилично, если учесть, что покупали его без примерки. Анастасии пригодился все же ее черный комплект, купленный по прибытии в Берлин, – маленькое платье, не доходящее до колен, перчатки выше локтя, тонкие чулки и лаковые туфли на остром каблуке. К платью добавились круглые серебряные серьги и ожерелье с красным самоцветом, изображающим рубин. Делать сложную прическу было некогда и негде, потому девушка просто распустила свои темно-каштановые волосы, дав им рассыпаться по плечам. Наконец, Джейн достались белая блузка и прямая синяя юбка чуть ниже колена, очень простые, без оборок и украшений. Блузу она по своей инициативе дополнила синей ленточкой, которую повязала на шею наподобие галстука-банта. Все вместе они теперь выглядели как состоятельная семейная пара при служанке.

Комендант аэродрома выделил для поездки в порт свой личный мобиль с сержантом-водителем, которого тоже пришлось нарядить в гражданское. Водил сержант лихо, улицы австрийской столицы в предрассветный час были почти пусты, потому даже в окно машины Вену Николай увидел лишь мельком. Зато «Бореем» смог налюбоваться вдосталь – они прибыли раньше времени и от начала до конца пронаблюдали за тем, как лайнер входит в порт, снижается, причаливает.

Бело-синий «Борей» оказался не просто крупным пассажирским дирижаблем. Он относился к редкому классу воздушных катамаранов. Два сигарообразных корпуса соединяла квадратная секция. В продолговатых корпусах размещались машинные отделения, запасы топлива, склады, баллоны гелия, парашютные шлюпки, основная и запасная рубки, обзорные галереи. Двухэтажная квадратная секция целиком была отдана пассажирам.

Анастасия и Николай взошли по трапу под руку. Майор имел при себе небольшой чемодан, сыщица – только элегантный веер. Следом за ними шагала Джейн, несущая туго набитую сумку, – хотя Дронов знал, что там лишь ее собственные вещи. В том числе два совершенно одинаковых мужских костюма и две пары таких же одинаковых туфель.

На борту оказалось тихо и пусто – мало кто из пассажиров бодрствовал в столь ранний час. До нижней пассажирской палубы майор и его спутницы добрались, не повстречав никого, кроме членов экипажа. Там для них были приготовлены две каюты – в одном коридоре, дверь в дверь.

– Дядюшка опять сам билеты бронировал, – вздохнула Настя, глядя на роскошную двуспальную кровать, занимающую чуть не треть помещения. Каюта, которую Дронов мысленно называл «номером», предназначалась для путешествующих семьей. Скорее даже для молодоженов, судя по убранству и отсутствию детской кроватки. Комната напротив, через коридор, предназначалась для слуги. По понятным причинам, прислуга не могла жить в смежном помещении – это смущало бы хозяев. Маленькая, тесная, но уютная, каюта вполне устроила Джейн. Правда, если в «хозяйской» каюте имелось окно, то здесь весь свет шел лишь от четырех золотистых светильников.

– Все хорошо, – заверила спутников англичанка, укладывая сумку на узкую кровать. – Это не проблема. Главное – в порядке вентиляция. Здесь приятно пахнет.

Пахло действительно приятно – свежестью. От постельного белья, от новеньких ковриков, от чисто вымытых стен и полов. Даже от маленького зеркала над умывальником в углу – на нем не было ни пятнышка.

– Мечта любого дежурного по казарме, – хмыкнул Николай, проводя пальцем за умывальником. Пыли не было.

– Это еще что, мой дорогой любимый солдафон, – проворковала Настя, обмахиваясь веером. – Пойдем остальное посмотрим. Джейн, присоединяйся. Знать, где здесь что, тебе будет нелишним.

– А ты не в первый раз на таком корабле? – поинтересовался майор.

– Конечно. «Бореем» не летала, но они все внутри одинаковые.

Нижняя пассажирская палуба оказалась не самой роскошной – ярусом выше находились куда более дорогие номера. Здесь все блестело позолотой, а центр палубы занимал бар с квадратной стойкой, окруженной столиками. Наконец, палуба еще выше была прогулочной. Она раскинулась между «сигарами» фюзеляжей, обнесенная фальшбортом и оборудованная всем, что может пригодиться для длительного безделья. Николай отметил множество парусиновых шезлонгов, еще один бар с холодильным ящиком, пустующую сейчас сцену и даже круглый брезентовый бассейн. Натянутая между корпусами наклонная перегородка защищала эту палубу от ветра при движении вперед. Отсюда можно было попасть внутрь обоих фюзеляжей, пройти их насквозь и очутиться на застекленных смотровых галереях.

– Эту штука больше «Кирова», – вполголоса сказал Николай, когда все трое стояли у фальшборта и смотрели на исчезающую за кормой Вену. Лайнер набирал ход стремительно, но практически бесшумно. Хлопающий парусиной ветрозащитный экран шумел громче шести двигателей дирижабля. От выведенных вниз и назад дымовых труб тянулись на удивление жидкие черные струйки. – А я-то уж думал, кораблей крупнее не бывает.