Руслан Бирюшев - Поднимается буря

Охраняемые причалы, наскоро обнесенные проволочной сеткой, они покинули, болтая, по сути, ни о чем – о новой резиденции Третьего отделения, о пополнении пишпекского филиала, о садике, который старшая сыщица сооружала на крыше захваченной библиотеки… Обсуждение серьезных вопросов оба, не сговариваясь, отложили до прибытия в штаб. И все же спокойной прогулки не вышло.

В какой-то момент Александра вдруг, не меняя непринужденного тона, сказала:

– Николай, за нами следят.

– Ч… что? – Майору потребовалась добрая секунда, чтобы осознать услышанное. Нахмурившись, он попытался оглянуться, но тут же получил легонький толчок локтем под ребра.

– Не подавай виду, – одернула его девушка все тем же ровным голосом. – Иди как шел, смотри вперед или на меня. Головой вертеть буду я, мне можно. Я только что прибыла.

– Ты сейчас говоришь голосом Насти, – хмыкнул Дронов, послушно следуя инструкциям. – По крайней мере интонации – точно ее.

– Спасибо, – мимолетно улыбнулась бывшая Настина ученица. – Их двое. Один европеец, другой вроде местный. Идут за нами от самых причалов. Похоже, ждали у блокпоста. Не особо-то и прячутся. Просто держатся в отдалении.

– Ты уверена? Может, людям попросту в ту же сторону?

– Нет, не уверена… Но можно проверить. Давай пару раз пройдем переулками.

Они свернули с главной улицы и прошли через небольшой базарчик, где Николай купил им на двоих горячую лепешку с сыром. Ташкент был городом торговли – кое-где еще дотлевали последние угольки на пожарищах, а большинство лавок уже исправно работало. И покупателей вокруг них особо не убавилось. Дронов не преувеличивал, когда говорил Анастасии, что местные жители привыкли к сменам власти. Убедившись, что русские солдаты не грабят город и не шляются по улицам пьяными толпами, как наверняка повели бы себя ханские вояки, ташкентцы очень быстро вернулись к прежнему ритму жизни. Меж базарных лотков в утренние часы толпилось изрядно народу, майору пришлось даже поработать локтями, освобождая путь хрупкой спутнице, – от его мундира тут никто не шарахался в страхе, и офицер армии захватчика честно толкался наравне с простыми покупателями. На относительно свободное пространство они выбрались минут через десять, самое малое. Саша, аккуратно дожевав последний кусочек лепешки и коснувшись губ шелковым платком, сложенным в треугольник, спокойно заметила:

– Эти двое опять за нами. На базаре я их потеряла, однако сейчас вижу снова. Держатся на той же дистанции.

– Да, тут уж точно не совпадение, – куснул Дронов губу. – Не знаю, что это за люди, но наглецы они отменные. Город набит нашими войсками…

– Ведут себя очень по-дилетантски. Но мне все больше кажется, что они не прячутся специально. Может, эти двое ничего плохого нам не хотят, вот и не боятся особо, что мы их заметим? – Говоря это, маленькая сыщица убрала платок в нагрудный карман и как бы невзначай расстегнула верхние пуговицы своего жакета. Кобуры на ее поясе Дронов не заметил, но знал, что после истории с похищением девушка всегда имеет при себе оружие, даже если не держит его на виду…

– Тебе в такое верить служебная инструкция запрещает. Мне Настя рассказывала. Исходи из худшего. Так же у вас принято?

– Так, – вздохнула девушка. – Не думаю, что нам что-то угрожает. Но если мы дотащим «хвост» до самой штаб-квартиры, то там они наверняка отстанут – и ищи их потом.

– Ага, – кивнул Николай. – А раз уж мы на своей территории – надо не скромничать, а задержать голубчиков. До выяснения.

– Не знаю, лучшая ли это идея…

– Ничего сложного. Вон как раз патруль идет. – Майор указал глазами на четверку пехотинцев, идущих им навстречу по середине улицы. – Прикажу взять обоих. У ребят тоже инструкции, они сперва повяжут, потом уже спросят – зачем.

– Много шуму, – почти жалобно возразила Саша и на всякий случай взяла его под руку. – Пожалуйста, не надо втягивать солдат. Арестовывать – так по-тихому. И вдруг они правда плохого не хотят? Может, просто ищут момент, чтобы тайно сообщение передать? Мы же не знаем, кто это.

– Ладно. – Дронов с сожалением прикрыл глаза, когда они миновали патрульных. – Знаю я тут один пустырь неподалеку, если его еще не застроили… Только сперва подстрахуемся.

Он заложил руки за спину и, внезапно сорвавшись с места, быстро прошагал к небольшой уличной лавке, возле которой собралась кучка имперских солдат. Судя по расстегнутым мундирам, они находились в увольнении, а у лавки ждали, пока хозяин приготовит плов на всех, – некоторые держали в руках пустые плошки. Ничего удивительного в таком зрелище не было. После того как пехота сутки напролет помогала в тушении пожаров по всему Ташкенту, многим рядовым давали отпуска на полдня-день, прежде чем опять погнать их в патрули и на строительные работы.

– Почему не на службе? – грозно спросил Николай, глядя при этом только на старшего из отпускников – бородача лет сорока, с ефрейторскими лычками на погонах.

– Находимся в краткосрочном отпуске, господин майор, – отрапортовал тот, вытянувшись во фрунт и не подав даже намека на растерянность. Такое поведение офицера было ему явно не внове. – До трех часов дня.

– Хорошо, – все так же недовольно, но на полтона тише продолжил Дронов, нависая над ефрейтором. – Нужна ваша помощь. Я сейчас пойду дальше, а за мной проследуют двое мужчин. Местный и европеец, не перепутаете. Они сейчас на перекрестке, у дерева стоят. Пойдете следом, в отдалении. Если что – поможете их задержать.

– Слушаюсь… господин майор, – после небольшой заминки козырнул бородатый солдат. – Все сделаем.

– А теперь застегните воротники, покажите документы и сделайте вид, что расстроены. Живо! – рявкнул он, надеясь, что последнее слово будет услышано не только бойцами.

– Это было очень неубедительно, – укорила майора Саша, когда тот вернулся к ней.

– Сама ведь сказала, что за нами дилетанты. А мне так спокойнее. Пойдем. И, кстати, у тебя в чемодане ничего хрупкого нет?..

…Пустырь был тем самым, на котором больше года назад Николай уже «укладывал» чужих шпиков. В конце концов, не так уж много пустырей он успел повидать в этом городе. К счастью, с тех пор тут ничего не изменилось – разве что трава разрослась еще гуще. Все так же высились глухие глиняные заборы, все так же торчали из земли огрызки почерневших балок. И проходов на пустырь по-прежнему было всего два.

Миновав поворот и скрывшись с глаз преследователей, Дронов скользнул вправо, вжался в забор. Саша ушла влево, в ее ладони блеснул серебристый «дерринджер» – крохотный двухзарядный пистолет, годящийся только для стрельбы в упор. Расчет был простым – офицер обезвреживает погоню, юная сыщица страхует. В рукопашной от Александры, при всей ее смелости, не было бы проку, и она сама это прекрасно понимала.