Дмитрий Билик - Короны [дилогия; СИ]

Но вместе с этим, было в нем нечто притягивающее, таинственное. Как узнал Туров от разговорчивого Марата, с «бабами у шефа никогда проблем не было. Четыре раза женился, три раза разводился». Потом, правда, помощник Мёнемейстера замялся, словно сболтнул лишнего, и ничего больше от него добиться не удалось.

О себе Руслан не рассказывал. Иван же ему всю подноготную выложил, впрочем, и выбора особого не было, а глава кинетиков был закрыт, как главные ворота Трои. И еще ни один деревянный конь их не пересек.

Хотя Турову по большому счету было все равно. Интересно, конечно, но у него и без того вопросов хватало. Больше всего про способности и Шлем. Редко кому выпадал шанс пообщаться с тем, кто стоял у истоков создания устройства, перевернувшего мир.

— Руслан?

Мёнемейстер ехал позади отряда, то и дело оглядываясь на пленников, — четверых телепатов, которых вез на телеге Костя. Мозголазов положили лицом вниз, ткнув носами в пропахшую животными солому, предварительно немного помяв связав и обмотав несчастным плотной тряпкой глаза. «На всякий случай», — пояснил ему Марат. Хотя Туров и так все понимал. Шутка ли, четыре десятки-телепата.

Вот и сейчас Руслан сначала посмотрел на пленных, точно предугадывая, что разговор с Иваном займет много времени, и он может отвлечься. Лишь после всего Яникеев взглянул на коня, купленного для психокинетика в отстроенной деревне и который самовольно то и дело уходил с дороги, не обращая никакого внимания на всадника, а только потом на Турова.

— Что, Ваня?

Было в этом «Ваня» нечто родительское, небрежно брошенное и вместе с тем теплое. Наверное, скажи это Ил именно так, именно таким тоном, Турову стало бы не по себе, а слова Руслана звучали как само собой разумеющееся.

— Я вот все понять не могу. Я же психокинетик…

Руслан не кивнул утвердительно. Он просто заполнил эту паузу своим выразительным «монгольским» взглядом.

— Психокинетик, — сам подытожил Иван. — Но ты говорил, что на деле я обычный телекинетик. Что это значит?

— Что-что? — пожал плечами Руслан. — Вот представь себе трактор, который пашет поля. Представил? Вот этот трактор я. А теперь представь, что плуг решат прицепить к хорошему внедорожнику. Будет он пахать поле?

— Не знаю.

— Может и будет. Вот только зачем? Внедорожники ведь, они для другого созданы. Вот внедорожник это ты. Ты красивая большая машина, которая считает себя трактором.

— А что делать тогда?

— Развиваться, — с ледяным лицом сказал Руслан. — Заниматься, самосовершенствоваться. Есть ряд упражнений. Правда они для мальчиков-подростков, но тебе, думаю, тоже подойдет.

Иван не обиделся, даже не заметил это легкой подколки. Да и подколки ли? Руслан себе подобного не позволял, с кем бы ни говорил. Он всегда собранный, как робот. Турова интересовал другой момент.

— Но ведь способности не развиваются. После второго Сеанса они закрепляются окончательно.

— Ты про второе использование Шлема в шестнадцать?

— Ну да, после него способности перестают развиваться.

— Глупости и чушь полная. Эта Канторовича идея была, второй Сеанс. Нужды в нем никакого. Если хочешь знать, никакой там Шлем и не используется.

— А что используется?

— Антишлем. Ребяткам, наиболее шустрым, которые с двоек до шестерок-семерок поднялись, уровень тихонечко опускают.

— А от чего это зависит?

— От психотипа в основном. Еще на самой заре использования Шлема Канторович со Штольцом решили, что им нужны только послушные, спокойные перспективные дети. Которые после того, как вырастут, не станут проблемой. Понимаешь?

— Да. Понимаю.

— Я был против. Только кто меня послушает. Мне все Гошей в глаза тыкали. Мол, такой сильный психокинетик, а контролировать его почти никто не может.

— А почему против был? — Проигнорировал часть рассказа о своем несостоявшемся убийце Туров. — Вроде бы, логично все.

— Да потому что прогон через Антишлем вроде химической кастрации, только для мозга. Что бы ты ни делал, сколько бы Сеансов ни проходил, подняться уже не сможешь.

— А я и после первого, и после второго Сеанса шестеркой остался.

— Повезло, — кивнул Руслан. — Видимо, увидели, что ты лентяй редкостный.

— С чего это я лентяй? — возмутился Туров.

— А кто же еще? С заданной шестерки после первого Сеанса за столько лет не подняться, для этого, Ваня, талант нужен. Редкостный талант.

Они замолчали. Иван скорее от обиды, а Руслан потому что все уже сказал. Неторопливо цокали копытами лошади, негромко переговаривались телекинетики впереди, то и дело слышался натужный хохот Ольги, точно она специально смеялась так громко, чтобы ее услышали, ворочались в соломе связанные телепаты. Турову на минуту показалось, что, несмотря на весь антураж, именно сейчас он наконец среди своих. До конца не знакомых, мускулистых соотечественников, намного старше его самого, но вместе с тем таких близких и родных. Парадокс какой-то.

— Руслан.

Мёнемейстер вновь повторил свой обряд с осмотром пленных и ответил на призыв Турова спокойным взглядом.

— Руслан, а если постоянно упражняться, то скоро я стану психокинетиком?

— Ты и так психокинетик, — спокойно принялся объяснять тот. — Только используешь…

— Да понял я, понял, — перебил его Иван. — Я имею в виду, что называется по факту психокинетиком стану?

— Не знаю, — равнодушно пожал плечами Мёнемейстер. — Способности к обучению у всех разные. Восприятие, опять же, разное. Может, несколько месяцев, а может, лет десять.

— Десять лет, — разочарованно выдохнул Туров. — Десять лет, это, конечно…

— Не так долго как кажется. Говорю же, у всех по-разному.

Теперь они замолчали окончательно, проехав еще с полчаса не проронив ни слова, пока не остановились на привал.

Вообще Ивана удивляла нездоровая любовь телекинетиков к физическому труду. Казалось, тех хлебом не корми, дай что-нибудь потаскать, поколоть, собрать, разобрать. Вот и сейчас, остановились они у небольшой речушки. Костю отправили за дровами, хотя вон оно сухое дерево, разок примени способности, и дров тебе до самой ночи, но нет, ручками все, ручками.

Или вот сам Руслан что выдумал — воды набрать надо: лошадей напоить, самим похлебку приготовить. Надо, так надо. Ты же телекинетик, возьми сверху, к речке не спускаясь, да зачерпни сколько тебе надо. Нет, куда там, так с илом можно набрать. Вот и бродили, ноги все в вечерней росе вымочили, пока с отвесного берега нашли спуск к воде.

Казалось Турову, что он в этой компании самое слабое звено. Даже Фергус с Халилем при деле, один костер разжигает, второй птицу ощипывает, которую Ил поймал. Пионеры, блин.

— Ваня, — прозвучал голос Руслана.

Туров шел молча, держа в руках худенькие ведра, сквозь которые вода сбегала на землю живой прозрачной змейкой. Он даже не сразу услышал, что кинетик окликнул его. Понимание пришло позже, когда вместе с поворотом головы Иван увидел, как Мёнемейстер выливает на него холодную речную воду.