Дмитрий Билик - Короны [дилогия; СИ]

— Спешиться и обыскать все дома, — отдал капитан приказ.

Он сам спрыгнул на землю раньше всех, пока солдаты еще только вынимали ногу из стремени. И первый же заметил вырвавшихся из домов огромных дикарей с топорами и мечами. Лейтли не мог поверить в это. Он смотрел на щиты с изображением восходящего над снегом солнца, чаши, медведя с копьем в лапе, рыбы в сетях, обнаженной девицы с рыбьим хвостом. Смотрел и не мог поверить в происходящее.

Северные племена вновь были на земле королевства. Северные племена вновь объединились, чего не бывало со времен последней большой войны за эти земли, когда казалось, что уже поставлена окончательная точка, и более эти громилы с метательными топорами и двуручными секирами никогда не побеспокоят подданных короля.

Пока все эти мысли проносились в голове Иллиана, рыцарь быстро развернул коня и со всей силы ударил его по крупу, свистнув так громко, как могли, наверное, только разбойники на самом дальнем побережье Кантии при виде проходящего корабля. Гордое животное вздрогнуло и устремилось в обратном направлении. Навстречу ему выбегали воины холодного и мрачного царства Данелаг, пытавшие остановить жеребца, но тот, прокладывая себе дорогу грудью, вырвался из сжимающегося кольца и помчался прочь по проселку, обратно к замку Сов.

Иллиан попытался вытащить меч, но его крепко и надежно схватили за руки.

— Никого не убивать, — закричал главный из данелагцев, рослый лысый здоровяк со шрамом через все лицо, — помните, что говорил конунг! Кроме вот этого, — указал он на капитана, — его сжечь заживо.

Выдвигаться договорились на рассвете, до пробуждения местных жителей. Иван предусмотрительно соорудил из короба нечто вроде рюкзачка, всего лишь закрепив на нем веревку, и забил его доверху съестным. По его расчетам, еды должно хватить им обоим на несколько дней. Назад через болота идти не хотелось, поэтому решено было отправиться к равнине. Ни всесильный Айвин, ни молниеносная Хелен даже не представляли, что там должно быть, но твердо решили — здесь им оставаться больше нельзя. Лорд-мальчишка, его угловатая мамашка, да длинный товарищ, мелькавший за их спинами, оставили тягостное впечатление. Находиться с ними, а тем более «служить» — что бы ни вкладывали владельцы замка в этого слово — психокинетик не собирался. А единственный человек, которого чужаки хотели увидеть, спокойный и умный Иллиан, отправлен куда-то по личному поручению этого полулорда в полукедах. Тоже ведь, поручения. Ему бы самое время прыщи давить, да от взглядов девчонок краснеть, так нет же, сир Эдвар, черт его подери…

Ложился Ваня с тяжелым грузом на душе. Вот Ленке, ей хоть бы хны — дрыхнет, будто ничего не случилось, невинная душа. А ему думай, что они будут делать в это мире — поспал, пожрал, постарел и умер? Домой теперь путь заказан, вряд ли они, шагая по бескрайним землям этой дурацкой Кантии с ее дурацкими нравами, вдруг найдут открытое специально для них окно. Так еще надо ведь именно в тот самый мир попасть, где он обычный психокинетик шестой категории. Не бог, не сын бога, не его внучатый племянник, а просто Ваня Туров. Живет в обычной двушке, увольняется и нанимается на работу, по выходным смотрит футбол и пьет пиво, каждый день здоровается с вездесущей Марго. Вот ведь, черт возьми, даже по сумасшедшей соседке соскучился. А ведь она похожа на синего крокодила, прячущего свои зубы в…

Мысли Ивана приобрели совсем какие-то фантастические формы, унося его в царство снов. Психокинетик спал так крепко, что совсем не услышал, как звонко цокали около главных ворот копыта взмыленного жеребца, кое-как нашедшего дорогу домой, как носились там, наверху, стражники, пытаясь добудиться лорда, как проснулись уже почти все местные жители, понимавшие, что происходит нечто чрезвычайное, но вот что, даже не представлявшие.

Проснулся Иван лишь часа через три от крепких толчков бородатого пожилого мужика, облаченного в кольчугу стражника лорда-мальчишки.

— Че случилось? — недоуменно уставился Иван на непрошенного гостя, лишь через минуту поняв, что общается на русском. Пришлось исправляться, — что случилось?

— Мой господин, вернее, мой бывший господин. С ним приключилась беда.

Потратив кучу времени, и разбудив громкими разговорами Лену — чье пробуждение было кстати — сонный психокинетик так и не понял, чего от него хотят, вместе чужеземцы выяснили, что мужика зовут Элаяа. Он служил семье Лейтли верой и правдой шестой год. И когда господин, лишенный земель, спустя несколько лет после смерти отца вернулся в Лейтлипорт, многие пошли за ним, в том числе Элаая (подумать только, Иллиан оказался сыном лорда, хоть и бывшего). Мужик рассказал всю историю взаимоотношений семей Лейтли и Тумкотов, падение первых и взлета вторых, годы скитаний Иллиана, его присяги Энтам и внезапное исчезновение… Вернее, Иван узнал, что это за таинственное дело, на которое Лейтли отправил мальчишка-лорд и, самое страшное — возвращение жеребца господина без всадника.

— Лорд поднял всех людей в замке, мы выступаем на рассвете, — закончил Корт. — Я не знаю, что произошло с господином, но уверен вот в чем — если уж он с десятком бойцов не справился с теми, кто устроил пожар, то пусть нас будет хоть полсотни, мы не сдюжим.

— И что ты хочешь? — все еще не понимал Иван.

— Если хотя бы половина того, что о вас говорят, правда, то вы должны помочь моему господину. Я знаю, он часто ходил к вам, об этом все шепчутся. Прошу вас, не оставьте господина.

Мужик отвернулся. Иван понял, что он еле сдерживается, чтобы не заплакать. У психокинетика в горле встал ком, он похмыкал, чтобы привести голос порядок, но тот все равно предательски дрожал.

— Говоришь, выступаете на рассвете?

— Да, сир.

— Значит, встретимся.

Элаяа сначала крепко обнял Ивана за плечи, а потом, спохватившись, поклонился и, пятясь спиной, вышел.

— Ты что задумал? — спросила Лена.

— Да ничего особенного, буду оправдывать свое мифическое происхождение.

— Ты только пойми одну простую вещь — завтра, похоже, будет резня, если уж Иллиан не справился с разбойниками… Для них всех это в порядке вещей — они привыкли, что люди умирают до своего совершеннолетия. Здесь это нормально. Только ты не понимаешь, что сам можешь умереть, ввязываясь во все.

— Я понимаю, — спокойно ответил Иван. — Знаешь, я вот посмотрел на этого Элаяю, или как его там. Ему ведь больше шестидесяти. А как он относится к Иллиану? В нашем мире нет ни одного человека, которые бы испытывали подобные чувства ко мне. Родители не в счет, понимаешь? Их любовь идеальна, они любят не за что-то, а просто за факт твоего существования. И если им сообщат, что со мной все в порядке — или даже предоставят поддельное видео, как ты говорила, где я машу руками и говорю, как все хорошо — им этого достаточно. Родителям достаточно знать, что со мной все в порядке. Даже если знание это ложно. Получается, что после моего исчезновения ничего не изменится… — Иван замолчал, пытаясь восстановить дыхание после длинного монолога. И чуть подождав, продолжил, — а исчезновение Иллиана изменило жизнь данного конкретного человека. Заставило беспокоиться. И кто знает, сколько таких Элаяев в этом дурацком королевстве. Но суть в том, что они есть. И что бы не случилось с Иллианом, я хочу в этом разобраться.