Сергей Быков - История (СИ, полностью)

— Я женщина-охотник! Я не охочусь на безобидных травоядных и мелких хищников. Мне необходимо лучшее. — Произнесла Волчица таким тоном, что Соле поняла — не шутит.

— Это серьезная заявка. — Соле стала совершенно серьезной. — И стать его женщиной тебе будет не так просто, по многим причинам, и прежде всего потому, что я должна понять — почему именно ты должна получить моего отца!?

— Я расскажу тебе, почему я, а ты расскажешь мне, что надо сделать, что бы твое "непросто" стало проще…

Мы с Хатаком возвращались к себе в лагерь с посиделок с "очень авторитетными" людьми. Вожди, старшие охотники… Обсуждали многие вопросы, делились сведениями. Я выменял еще две шкуры панголины. Теперь у меня будет два полных чешуйчатых доспеха. Был я доволен, и потому благодушен. Хатак же, как всегда ворчал…

— Жратва у них — говно! Дикари! Это ж надо, варить мясо в кожаном мешке! Волосянки до сих пор из зубов выковыриваю.

— Ты избаловался, старый!

— Они что, пару горшков у нас выменять не могут, э? Конечно, ты-то придумал себе табу — "Великий шаман не может сегодня есть эту пищу. Духи будут недовольны!" — передразнил он меня — и как с гуся вода! А я и ел и пил. Эта их настойка вообще отрава — птфу!

— Раньше ты и ел и пил на халяву, и только нахваливал.

— Раньше… Раньше и солнце было ярче, и девки были краше! Во — он показал руками — какие сиски у всех были!

— Я обязательно передам або твои ценные воспоминания о прошлом. Я думаю, последняя фраза ей будет особенно интересна.

— Пошел ты… Давай лучше в следующий раз привезем нашего вина. Пусть эти утырки узнают, что это такое — настоящая благодать, а не эта, моча гиены.

— Нельзя. Это продукт эксклюзивный и экспериментальный! Только для внутренноплеменного применения, по большим праздникам, малыми дозами в неограниченном количестве.

— Я половины твоих слов не понял, но "в неограниченном количестве" — это хорошо!

— Хатак! Старая ты жужелица! Твое избирательное знание русского языка меня просто восхищает!

— Э-хе-хе-хеэ.

И тут мы пришли. Выйдя из-за шатра, в центр лагеря, я машинально ляпнул "Здрасте", да так и застыл с открытым ртом. Помимо Соле и Амазонки там была и Белая Волчица. Вот кого я увидеть не ожидал. Как раз Амазонка хвалилась Волчице своим луком и стрелами, возбужденно размахивая руками, а девушка внимательно ее слушала. После моего — здрасте, все словно замерли. А я вновь начал свое бесконечное падение в глаза беловолосой красавицы… "Господи — промелькнуло у меня на секунду — что со мной?" Все молчали. Молчал Хатак, высоко задрав лохматые брови и с усмешкой глядя на мое лицо. Молчала Соле. Молчала Волчица, молчал и я. Амазонка непонимающе переводила взгляд то на меня, то на Волчицу, словно маятник — тик-так, тик-так… А потом на ее лице отразилось как бы просветление, рот растянулся в радостной улыбке и она, наставив на меня пальчик, выдала…

— Э-э-э, дядя Петр влюбился!

— Амазонка! — хором воскликнули я и Соле.

— Влюбился, влюбился, э-э-э — показала она Соле язык.

— Найденка! Засранка такая! Сейчас по заднице получишь! — пригрозила Соле.

— Но я же вижу! Вижу! — топнула она ногой.

— Брысь в шатер, сейчас же!

Недовольно надув губы, девочка неохотно подчинилась, и когда она уже почти скрылась за пологом, повернулась и ткнув пальцем в Белую Волчицу насуплено пробурчала.

— Она хочет дядю Петра…

Занавес! Публика в шоке!

— Ребенок. — Жалко улыбаясь, проблеял я осипшим голосом, чтоб хоть как-то разбить оглушительную тишину.

— Угу — ехидно ухмыльнулся старый охотник — А еще сильная Видящая…

А дальше — больше. Рыжее чудо по имени Солнце сообщила, что Белая Волчица ее очень хорошая подруга, и она пока погостит у нас в лагере. То есть, Соле как бы спрашивала у меня на это разрешения, но таким тоном, что я понял, меня просто ознакамливают со свершившемся фактом. Вернувшийся из променада Ярик вдруг выяснил, что он уже не спит в шатре под боком у сестры, а спит в шатре под боком у храпящего Хатака, или у костра, или на катамаране, в общем, полная свобода выбора. И все трое парней непонимающе лупали глазами на Белую Волчицу. Она же в основном молчала и пристально следила за моими суетливыми передвижениями, и лишь иногда загадочно улыбалась, а я просто не знал, куда даже руки деть… Уже совсем стемнело, когда я подхватил под руку Соле и направился с ней на "Красавца" — поговорить.

И вот мы сидим, гладь озера рябит легкий ветерок, отчего свет полной луны выписывает на поверхности воды замысловатые узоры, иногда в эти узоры вплетаются почти беззвучные круги, поверху плавится крупная рыба. Может быть наступающая ночь и была чуть более чем прохладной, но не с нашими одежками. Тихо, лишь от стойбищ долетал неясный легкий шум. Сегодня вечером Соле обломала молодежь с дискотекой справедливо предполагая, что будут дела и поважнее. Например, наш разговор, который я все не мог никак начать. Вообще-то, такая робость мне совсем не характерна, но тут что-то, как-то…

— Дядя Петр, — вдруг начала первой Соле — я давно хотела тебя спросить. Можно я буду называть тебя отец?

Оп-па! Это называется — удар на опережение. Бац! И все мои наметки на начало непростого разговора, валяются в ауте!

— Конечно, мое солнце! Мне будет очень приятно! — Я ничуть не покривил душой. Ни кем иной, как своей дочерью, я зеленоглазую малышку давно уже не считал.

— Хорошо! — Она удовлетворенно привалилась к моему плечу и вздохнув замолкла. Я бережно прижал ее к себе, и мы опять помолчали…

— Солнце мое, а что вообще происходит? — Наконец разродился я вопросом. А Соле, вот молодец, не стала включать непонятки, и прямо мне в лоб…

— Я нашла тебе жену, отец.

— Это хорошо… что, я сижу, стоял бы — упал!

— Не надо, не падай. Я не стану напускать тумана и ходить вокруг да около, скажу правду. Мы давно ищем тебе женщину достойную тебя.

— Мы?

— Мы! Або Светлый Ручей, я, Вика, Лада, все… Давно ищем. Меня и в этот раз або напутствовала — "Гляди вокруг внимательно, дочка, не пропусти достойную. Я верю, ты не ошибешься". Так-то вот, отец. Мы знаем, какие женщины тебе нравятся, какой склад ума ты предпочитаешь, какие основные черты характера ты ценишь. Ты слишком ценен, чтобы такой важный вопрос пускать на самотек. Мы, женщины Русов, можем позволить некоторую вольность в выборе жен для других мужчин племени, но только не с тобой. Ты даже представить не можешь, какие хороводы ходят вокруг тебя. Скольких кандидаток мы завернули на сторону, не счесть.

— Рыжик, это подлый заговор — мрачно изрек я.

— Ага, он самый, отец. — Совсем не смутилась Соле.

— Обидно как-то. Я тут изображаю великого и ужасного, а оказывается, в одном из важнейших аспектов, сижу на коротком поводке? Как вот этот блохастый товарищ. — Я подергал за ухо привалившегося к моим ногам Зверя. Соле в ответ лишь улыбнулась и успокаивающе погладила мне руку.