Иван Оченков - Продолжение Василиска [СИ]

Хейхатиро Того с каменным лицом наблюдал за избиваемым русским броненосцем. Было очевидно, что тот получил тяжелые повреждения, однако тонуть упрямый корабль совершенно не собирался. А к нему с двух сторон уже спешили на помощь, и если крейсера не вызвали у него ничего кроме презрительной усмешки, то идущие на всех парах броненосцы могли доставить немало неприятностей. Дело было в том, что русские снаряды оказались вовсе не такими малодейственными, как казалось поначалу. Изрядно нахватавшись еще под анфиладным огнем выходя из Талиенваньского залива, "Микаса" немало получила от "Осляби" и вовремя линейного сражения. Его артиллеристы оказались настоящими специалистами своего дела, и даже прекрасная крупповская броня не смогла избавить японский флагман от повреждений. Но хуже всего была проклятая пробоина в носу. Через нее броненосец принял уже более пятисот тонн воды и трюмные механики не могли гарантировать, что поступление прекратится. Расшатанные от стрельбы подкрепления ослабли, и вода то тут, то там находила лазейки, чтобы проникнуть внутрь. Однако бросать недобитым русский флагман было выше его сил и адмирал, скрепя сердце, приказал продолжать бой.

Пылающая развалина, некогда бывшая красавцем "Ослябей", медленно брела по морю окутанная клубами дыма и избиваемая противником. Артиллерия его была приведена к молчанию, и лишь кормовая башня время от времени огрызалась по врагу, напоминая, что русский флагман еще жив и ведет бой. По странному стечению обстоятельств, единственным его неповрежденным местом оставалась броневая рубка. Несмотря на творившийся вокруг ад попаданий в нее почти не было и лишь несколько случайных осколков проникли внутрь, так никого и не задев. Все приборы в ней были исправны, все люди живы, а броненосец медленно умирал. Тягостное молчание людей все понимающих, но не могущих ничего предпринять повисло в тесном помещении. Внезапно всеобщее уныние прервал крик сигнальщика: - "Наши!" Действительно на помощь к обреченному кораблю спешили его товарищи, и в сердцах простившихся уже было друг с другом людей, радостно застучало: - "Не бросили, не забыли!" Первыми подоспели крейсера и отчаянный "Баян" выскочив перед японским флагманом начал по нему пристрелку.

- Вы только посмотрите, что вытворяет Рейценштейн! - радостно воскликнул Иессен, - Право даже не ожидал от него...

- У него там Николай Оттович, - хрипло отозвался Алеша, - с ним и не такое вытворишь!

- А вон "Цесаревич" ведет колонну, - загомонили с другой стороны, - видать, они "Хатцусе" уже добили! Сейчас раскатаем японцев, как пить дать раскатаем.

- Боюсь уже без нас, - грустно проронил великий князь, не разделявший отчего-то всеобщего воодушевления.

- Да что с вами, Алексей Михайлович? - удивленно спросил командующий, - ну, да, попало нам знатно, так мы рядом с базой. Господь не без милости доведем броненосец до Порт-Артура, да и починим.

- Вам надо перейти на другой корабль, - не слушая его, продолжал говорить Алеша, - лучше всего на "Ретвизан"...

Лицо командира "Осляби" все больше бледнело, и с трудом договорив, он вдруг вынужден был схватиться за амбушюр*. Все присутствующие с недоумением обернулись к нему и вдруг горнист, заметивший как на белоснежном мундире великого князя расплывается красное пятно, с ужасом закричал:

- Его императорское высочество ранен!

----------------------------

*Амбушюр. - Переговорное устройство на корабле.

Когда Стессель появился в штабе четвертой дивизии, их превосходительство генерал Фок изволили обедать. Александр Викторович с утра находился в превосходном расположении духа и никакие мелкие неприятности, вроде высадки японцев в шестидесяти верстах от него, не могли испортить ему настроения. Во всяком случае, он так думал. Впрочем, поначалу визит начальника Квантунского укрепленного района не показался ему чем-то неприятным. Ну, подумаешь, посетил, дело то житейское. Но, дальше все пошло совсем не так как он рассчитывал. Анатолий Михайлович, с которым у него успели сложиться вполне приятельские отношения, был сегодня настроен крайне нелюбезно, присоединиться к трапезе отказался и потребовал точных сведений о нахождении японцев. Услышав это Фок почувствовал себя немного неловко. Дело в том, что выставив караулы вокруг своей позиции он совершенно не озаботился разведкой. Однако бывший жандарм скоро нашелся и приказал позвать подхорунжего Стражи КВЖД Нестроевого, недавно притащившего со своими казаками пленного японского офицера. Японского языка никто в дивизии Фока не знал, а по-китайски он общаться отказывался. Так что генерал решительно не мог себе представить, что с ним делать. Бравый подхорунжий явился через несколько минут и четко доложил обо всех обстоятельствах дела.

- Что говорит пленный? - важно осведомился Стессель.

- Не могу знать, ваше превосходительство, - гаркнул казак, - не говорит по-нашему!

- Что же переводчика не сыскали?

- По-китайски тоже молчит анафема!

- Так прислали бы его в Артур, - рассердился генерал, - уж у нас бы ему язык развязали!

- Их превосходительство генерал Фок не велели!

Впрочем, начальник укрепрайона уже сообразил, что такое решение вне компетенции казака и сменил гнев на милость.

- За взятие пленного полагается тебе братец крест. Но может, кто еще отличился, так ты доложи, за богом молитва, а за царем служба не пропадает!

- Так все и отличились, ваше превосходительство, - усмехнулся подхорунжий, - мы к ним ночью, когда наведались все кинжалы и шашки кровушкой напоили.

Стессель, взглянув в глаза казаку сразу понял, что тот не лжет и немного поежился.

- Ну, все так все, ступай пока братец! А пленного приказываю доставить в Порт-Артур и передать ротмистру Микеладзе.

- Слушаюсь!

- Анатолий Михайлович, - снова подал голос Фок, - может, все-таки перекусишь с дороги?

- Боюсь, господин генерал-майор, - процедил тот в ответ, у нас нет на это времени! Вы может, не обратили внимания, но вокруг война-с! А у вас противник под носом творит что хочет. Приказываю немедленно выдвинуться вперед и атаковать!

- Анатоль, какая муха тебя укусила, да там их, наверное, дивизия уже высадилась. А если их флот поддержит? Нет, я решительно тебя не понимаю...

- Их флот сейчас сражается с нашим, - нетерпящим возражений тоном прервал его Стессель, - и если мы не поторопимся, то все лавры достанутся опять морякам. Посему извольте выполнять!

- Как сражается? Ведь проход загорожен...

- А так! Ничего эти черти узкоглазые не загородили, это наши флотоводцы доморощенные притворились, будто их закупорили. А теперь дождавшись пока японцы сами с транспортами придут им в руки, перетопят их и прямиком в спасители отечества!