Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик. Части 1-18

– А мне в свою очередь об этом поведал Ваш бывший начальник… Я имею в виду подполковника Бойко. – Продолжая портить бумагу карандашом, разъясняет Батюшин.

– Ваше превосходительство, старинная пословица гласит: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». В Стрелковой школе сейчас находится моя штурмовая рота. Я думаю, Вы сможете договориться с генерал-майором Филатовым относительно визита в Ораниенбаум. Там на месте и посмотрите, что умеют мои солдаты.

– И, надеюсь, лично их командир. Слухи об этом тоже ходят очень интригующие… – Батюшин отрывается от своей папки и снова влезает в разговор.

– Умения в какой именно области Вас интересуют, Ваше превосходительство?

– Ну… Например, способность уничтожить, или обезвредить врага, не прибегая к оружию. Что Вы скажете, если я тоже приеду навестить Вас в Ораниенбауме? И привезу с собой… э-э-э… своего знакомого, сведущего в этом деле?..

На любителей бесплатного цирка они не похожи, скорее, имеет место быть какая-то проверка, по итогам которой я, как какой-то библейский герой, буду взвешен, измерен и сочтен. То ли годным, то ли негодным для Их превосходительств. Ню-ню, давайте поиграем… Хотя не факт, что таинственный сэнсей не уложит меня на горизонталь. Минуток на надцать…

– Я не против, но хочу сразу предупредить, что действия против вооруженного противника и банальный мордобой – несколько разные вещи.

– Именно это я и имел в виду, Денис Анатольевич…

– Николай Степанович, будьте так любезны, поезжайте без меня, с начальником Школы я договорюсь. Вашему мнению я всецело доверяю, а у меня, сами знаете, дел – невпроворот. – Потапов пытается уговорить и без того, судя по всему, согласного Батюшина, затем обращается ко мне. – А Вам, господин капитан, я предлагаю поучаствовать в одном мероприятии, которое, думаю, поможет при поступлении… Нет, нет, помилуйте, никакой протекции! Начальник Академии в преддверии вступительных экзаменов решил освежить знания в головах преподавательского состава и немного взбодрить их штабной игрой. Вот я и хочу предложить Вам в ней поучаствовать и внести свои коррективы в слишком оторванные от реальности взгляды наших «академиков». Генерал-майор Камнев сам в этом заинтересован, он-то и просил меня расшевелить своих подчиненных из опасения увидеть картину времен последней турецкой кампании и сидения на Шипке. Но, у Вас это получится не в пример лучше. Как, согласны?

Что-то, одной точкой чувствую, обхаживают меня, как несговорчивую невесту, не к добру, однако. И чего ему из-под меня надо?.. Ладно, всё равно уже со всех фронтов к нам курсанты учиться едут, никакой тайны уже нет, согласимся.

– Так точно, Ваше превосходительство.

– Другого ответа, признаться, и не ожидал… Спасибо за приятную беседу, господин капитан, если нет вопросов, штабс-капитан Кисилев отвезет Вас обратно…

Всю дорогу обратно из головы не шла мысль, что произошедшее действительно было смотринами. Знать бы еще чего добиваются эти женишки…

Семейства Филатовых и Прозоровых после легкого завтрака покинули свои дома и двинулись к месту проведения турнира. Следует сказать, что дамы проявили чудеса скорости в подготовке к выходу в свет и затратили на это не более часа, что составило своеобразный рекорд. Даша с дочкой в сопровождении Ольги влились в небольшую, но дружную компанию молодых мам и остались на детской площадке, Саша и Матвей, оседлав тандем и азартно налегая на педали, захватили лидерство гонки среди поклонников этого вида транспорта, причем возраст наездников велосипедов порою отличался в разы. Ольга Петровна и Полина Артемьевна проходя мимо открытой сцены приняли участие в музицировании, и даже сорвали массу оваций, исполнив один из романсов, текст которого записал им Денис Гуров. Заслуженные призы получили полное одобрение дам, ибо это были красивые плетенные корзиночки, заполненные шампунями, экстрактами для ванн и фигурными кусочками туалетного мыла. Все эти великолепия, изготовленные на небольшом экспериментальном предприятии Академгородка источали чудесные ароматы и безусловно были эксклюзивными образцами.

– Однако ж, пора и на городошный турнир. – Взглянув на часы, напомнил Михаил Семенович. – Иван Петрович просил не опаздывать и еще подчеркнул, что специально мастера игры выписал. Лицо всем известное, в некотором роде – публичное и возвышенное, а посему в Институт приехал инкогнито, не дай бог в Москве прознают – перехватят, или, того хуже, сюда пожалуют и весь праздник испортят.

– Это с Воронцовской-то охраной? – Парировал Александр Михайлович. – Я тебя умоляю, Миша Потопчутся перед воротами и уберутся несолоно хлебавши, пока караульные нервничать не начали. Вспомни, как к нам на стройку какой-то гешефтмахер рвался. Ребятки на КПП пару раз в воздух бабахнули, какого он после этого стрекача задал!.. Только вот Иван Петрович, старый лис, имя гостя не называет, боится сюрприз испортить. Намекнул только, что мы его знаем, а может быть даже и видели.

На протяжении нескольких минут пути к месту игры, оба инженера азартно спорили, пытаясь угадать личность этого «инкогнито». Высказанная Филатовым-младшим версия, что это кто-нибудь из Великих Князей, вызвала дружный смех всей компании, включая ее женскую часть, который подвел черту дискуссии, тем более, что они уже добрались к месту проведения турнира.

Для игры заранее подготовили заасфальтированную площадку, окруженную по периметру забором из сетки, дабы обезопасить зрителей от шальной биты. Сбоку для зрителей и болельщиков была сооружена четырёхъярусная спортивная трибуна с навесом. Участники турнира в белых летних брюках и рубашках и теннисных туфлях, разбившись на кружки, то и дело посматривали на часы, так как до начала игры оставалось всего минут пять, а Павлов еще не появился. Но вот послышалось мягкое урчание электродвигателя, чуть слышный писк тормозов и у площадки остановился электромобиль Академика, который народ уже окрестил Наутилусом. Первым из открытой двери вышел Иван Петрович, который сейчас больше напоминал купца-коробейника – красная рубаха с русским узором навыпуск, опоясанная кушаком, шаровары, заправленные в мягкие сапоги. Но буквально через мгновение внимание всех присутствующих сосредоточилось на человеке почти двухметрового роста, который с некоторым трудом, пригнувшись, протиснулся наружу. Это был сам Фёдор Иванович Шаляпин!

На протяжении нескольких секунд практически все присутствующие замерли в изумленном молчании, дружно и совершенно неосознанно изобразив финальную сцену из Гоголевского «Ревизора». Но Павлов не дал этому надолго затянуться, произнеся с нарочитым укором: