Иван Байбаков - 1941 – Своих не бросаем

Ну, а раз сейчас все изменилось и появилась реальная возможность хоть как-то исправить позор первых дней войны, то он, генерал-майор Хацкилевич, сделает для этого все возможное. И невозможное – тоже постарается сделать. Тем более, имея под рукой этого строптивого и неугомонно рвущегося в бой, но при этом очень знающего и такого убежденного в нашей победе «гостя из будущего» – лейтенанта Иванова. Вон он – с довольной улыбкой на физиономии – сидит сейчас в курилке возле здания штаба и увлеченно что-то обсуждает со старшиной погранвойск, судя по петлицам. Не иначе, это один из его «найденышей», которых лейтенант притащил с собой из немецких тылов, по виду такой же хитрый жучара и талантливый хомяк, как и сам лейтенант Иванов, который себя в этом деле уже изрядно проявил. Вероятнее всего, снова для своей будущей боевой группы где-то и что-то полезное отыскали, а теперь обсуждают, как это что-то заиметь половчее. Ну и ладно, бог им в помощь, – поскольку их махинации нашей армии только на пользу и они за последнее время обеспечили не только себя, но и многих других трофеями, – пусть продолжают свой упорный хомяческий труд по сбору и эффективному использованию всяческих полезностей.

Кстати, к вопросу о сборе и использовании полезностей – хватит уже тянуть время, пора идти в кабинет ВЧ-связи и провести еще один нелегкий разговор с командующим Западным фронтом на тему эвакуации населения и материальных ресурсов из Минска…

Как Хацкилевич и предчувствовал, разговор с генералом армии Павловым оказался не только очень напряженным, но и имел отчетливо негативную эмоциональную окраску.

– Да ты что… генерал-майор, ты… понимаешь… что ты мне предлагаешь?! – не сдерживая своих эмоций и даже не пытаясь выбирать хоть сколько-нибудь цензурные определения личности генерал-майора, громко орал в телефонную трубку командующий Западным фронтом. – У меня тут уже два маршала из Москвы побывали, у меня… приказ наркома обороны Тимошенко: «Минск не сдавать, ни при каких обстоятельствах!»… А ты… твою… так и разэтак, что мне тут советуешь?! Оставить Минск… эвакуировать все население?! Может, мне еще белый флаг над воротами вывесить, и немцев с ключами от города встречать выйти… плешивыми лесными волками траченный ты стратег?!.

Хацкилевич терпеливо выслушивал выражения начальственного неудовольствия, а сам поглядывал на листок бумаги, где лейтенант Иванов сразу после совещания на скорую руку набросал, как происходило взятие Минска в его реальности.

Минску было уделено особое внимание в плане немецкого командования о проведении «молниеносной войны». Этим планом было предусмотрено, что части группы армий «Центр», при поддержке авиации 2-го воздушного флота люфтваффе, должны были сразу же после начала войны, путем мощного и быстрого прорыва механизированными клиньями, взять Минск в клещи, а потом соединиться севернее Смоленска. Чтобы, окружив и уничтожив все советские войска в Белоруссии, потом развивать дальнейшее наступление на северо-восток и восток СССР, на Москву. Информация о планах первоочередного захвата Минска в случае войны была известна и руководству Главного разведывательного управления Генштаба РККА, однако там эту информацию не приняли всерьез и не стали даже анализировать для выработки планов противодействия.

«Почему не стали?» Иванов на этот вопрос Хацкилевича ответить не смог, сказал только, что в своем времени специально искал, но так и не нашел на него хоть сколько-нибудь правдоподобного ответа.

– Впрочем, вариантов тут не особо и много. Либо явное вредительство, либо вопиющая некомпетентность, либо смесь того и другого в различных пропорциях.

Как бы то ни было, информация об этих планах немецкого командования из разведупра Генштаба РККА никуда дальше не пошла. Соответственно никто и никаких мер реагирования на возможное развитие событий именно таким образом не предпринимал. В результате Минск – столица Белорусской ССР и динамично развивающийся город с более чем двухсоттысячным населением, крупный промышленный центр и транспортный узел – оказался совершенно не готов ни к войне и возможному прорыву немецких войск в самом ее начале, ни к эвакуации, ни к бомбежкам. Особенно к бомбежкам – Минск к началу войны даже не имел оборудованных бомбоубежищ, что повлекло за собой самые трагические последствия. Массированные удары немецкой авиации по Минску начались уже 23 июня с бомбежки товарной станции и атаки пригородного аэродрома в Лошице. Аэродром, как это было почти повсеместно распространено в РККА перед началом войны, зенитного прикрытия не имел, поэтому большое количество самолётов было уничтожено прямо на земле, а еще практически полностью сгорели склады с авиационным горючим. В результате немецкая авиация сразу же получила господство в воздухе.

Начало массированных бомбардировок заставило руководство Белорусской ССР принять решение о подготовке к частичной эвакуации. Было решено, в течение двух дней, провести эвакуацию всех детей из детских домов, садов, лагерей, городов, подвергшихся налётам немецкой авиации. Также приняли решение начать вывоз денежных знаков, ценностей, секретных архивов и партийных документов, оборудования Минского авиационного завода. Ценности и деньги вывезли на рассвете 25 июня в Тамбов, а вот эвакуировать оборудование так и не успели. Полностью была сорвана и эвакуация детей…

23 июня, как раз к началу массированных бомбардировок Минска, туда, в штаб вновь образованного Западного фронта, самолетами прибыли маршалы Шапошников и Кулик, а чуть позже к ним добавился еще и маршал Ворошилов. Но ни их прилет, ни привезенный ими приказ наркома обороны СССР маршала Тимошенко: «Минск ни в коем случае не сдавать, даже при условии полного окружения войск, его обороняющих» тогда ничего изменить уже не могли.

Оборона Минска в реальности лейтенанта Иванова была короткой: основные боевые действия продолжались всего четыре дня – с 25 по 28 июня, но очень ожесточённой. И очень неравной по силам и средствам – всего четыре стрелковые дивизии РККА, причем отнюдь не полного штата, имея далеко не все, положенное им тяжелое вооружение и средства ПТО, сдерживали в общей сложности наступление пяти немецких танковых и моторизованных дивизий, да еще при подавляющем превосходстве немецкой авиации. Итог был закономерен… К вечеру 28 июня 1941 года немецкие танки прорвали советскую оборону на стыке 100-й и 64-й дивизий и вошли в Минск. В результате охватов немецких 2-й и 3-й танковых групп в Налибокской пуще (западнее Минска) оказались окружены остатки 3-й, 10-й и части 13-й и 4-й армий. К 8 июля бои в Минском «котле» были завершены…