Гарри Ларин - Назад в СССР с кучей баксов. История перемещения во времени

– А куда надо? – переспросил я задумчиво.

– А это тебе решать, – ответил Генадич.

Я вернулся к такси, извинился перед водителем, добавил ему пару рублей, которые выбило на счетчике. Он, вполне довольный, поблагодарил меня и оставил свой мобильный номер, протянув что-то похожее на визитку. Потом он развернулся и уехал назад, в сторону Алушты. Я посмотрел ему вслед задумчиво и вернулся за столик к Генадичу.

Секреты СССР начала XXI века

– Немного разочаровался? Ну, какие вопросы еще есть про «новое время»? Постараюсь ответить почти на все, чтобы сэкономить наше время и силы, – сказал добродушно Генадич.

– Девушка, принесите нам шашлычку пару порций, – сказал я девушке у придорожного кафе. – Вы будете шашлык? – спросил я Генадича.

– Конечно! Шашлык по-карски сделайте нам, красавица. Как в «Арагви» (популярный в СССР ресторан на улице Горького в центре Москвы).

– У нас шашлык только куриный. Хотя… – девушка-официантка не договорила и с легким опасением посмотрела на припаркованную рядом «Чайку». За рулем отполированной до блеска черной красавицы ГАЗ-13 сидел водитель все в тех же черных очках, с каменным лицом. В костюме, невзирая на жару. Несмотря на относительно устаревшую модель, «Чайка» вызывала не меньшее уважение у окружающих, чем аналогичные автомобили более позднего модельного ряда.

– Сделай. Очень тебя прошу. Два одиноких усталых путника у дороги будут беспредельно благодарны красавице-комсомолке… В пределах разумного, конечно. Ты ведь комсомолка?

– Аха-ха-ха-ха. Да. Но больше «красавица». Вы прям, как в комедии Леонида Гайдая «Кавказская пленница» меня назвали. А кто из вас Шурик?

– Вот и сделай. Это тебе партийное задание! А кто из нас Шурик мы решим позже – обратился Генадич к девушке с его фирменным чувством юмора и улыбкой.

– Вас поняла. Все организуем по высшему разряду, – сказала девушка и убежала на кухню.

Спустя полминуты, наверное, к нам прибежал директор ресторана.

– Дорогие гости. Рад вас видеть. Забыл вам сказать. К нам только что завезли также шашлычок из осетрины, если угодно. В меню его еще не вписали. Свежайший! Есть малосольные огурчики, соленья, почти все свежие овощи, большой выбор напитков. Все привезли совсем недавно, и этого нет в меню, – гостеприимно пел директор ресторана.

За столиком неподалеку сидела молодая семья. Услышав директора ресторана, они явно обрадовались.

– Какая удача! А можно нам шашлычок из осетрины? – сказал отец семейства.

Директор придорожного кафе с досадой посмотрел на молодую семью и отца семейства.

– Обслужите народ! А нам не надо ничего лишнего. Только шашлык по-карски. Ну, можно, салатик из свежих овощей и бутылку минеральной, – ответил Генадич директору.

– Не извольте беспокоиться. Будет сделано в лучшем виде, – сказал директор и убежал.

– Начальство любят. Если бы не «Чайка», стоящая рядом… Перед обычным народом, конечно, так тут не бегают, – сказал задумчиво Генадич.

– Конечно. Начальство любят всегда и везде. Как и деньги. Во все времена, – с улыбкой ответил я Генадичу. – Я тут никому дозвониться не смог почему-то, – сказал я Генадичу спустя какое-то время.

– Кому, например?

– Ну, жене звонил. Родителям. Нескольким друзьям.

– Все верно. Номера у всех телефонов другие. Ни «Билайна», ни «МТС», ни «Мегафона» тут нет и быть не может, – сказал Генадич задумчиво. – Да и…

– Что «да и»? – переспросил я.

– Да и нет у тебя тут жены… И родителей нет.

– Как это нет?! – переспросил я.

– Да так. Жена не родилась вообще. И ты не родился тут. Родители твои тут не встретились и не познакомились.

– Как это?!

– Да так. Ты знаешь, как встретились и познакомились твои родители? Может, они на юбилее Брежнева познакомились или еще на каком мероприятии? А тут время развивалось так, что Брежнев Хрущева не сменил на посту лидера Советского Союза! И многие другие, кстати, из тех, кто участвовал в антихрущевском заговоре, вообще ушли из политики. Что-то изменилось в ходе истории. Точнее, много чего… И твои родители не встретились и не познакомились. Родители, конечно, твои есть, но у них другие семьи. И тебя они знать не знают, соответственно. Ты тут ПРИШЕЛЕЦ.

– Вот те раз! Кем-кем, а ПРИШЕЛЬЦЕМ мне еще быть никогда не приходилось!

– «Вот те два», – сказал Штирлиц, и брошу второй кирпич, – продолжил Генадич.

– Бросил. В том анекдоте «бросил» было, – заметил я.

– Я про второй кирпич образно. «Второй кирпич» – это то, что и с деньгами твоими тут есть некоторая проблема, – сказал Генадич задумчиво.

– Да знаю уже, – сказал я задумчиво. – Инфляция и девальвация в Америке была, оказывается…

– И не только! На том месте, где ты их закопал, теперь дача большого начальника. Ответственного партийного работника. Вот фото тех мест в подмосковном Новогорске, где ты деньги закопал в молочном бидоне, – Генадич достал планшет фирмы «Электроника» и показал фотографии. – Вот плотина. А вот тот лесок, справа, где ты их закопал. Верно же?

– Ну… Вроде да.

– Вот! Видишь. Теперь тут забор, и сюда не пройдешь. А на этом месте вообще беседка видна. Ее построили не так давно. Так что дело не в инфляции и в девальвации доллара, а еще и в том, что ты вообще не попадешь на территорию дачи… Ну, или это будет очень сложно, а скорее всего, невозможно. И даже если попадешь чудом, то сделать быстро и незаметно подкоп под беседку не сможешь.

– Ясно… – сказал я. В воздухе повисла пауза. – Может, пора вернуться в 1964 год и исправить ошибки? Что мы тут делаем?! – спросил я.

– Мы ждем шашлык. А вот его уже и несут, – сказал Генадич.

Генадич предложил посидеть минут 20–30 еще и поесть шашлычок.

– С Лёшиком твоим и Натальей придется что-то решать. И Наталья тут не одна. Ее сопровождают люди. Они должны замолчать навсегда, – сказал Генадич уже вполне серьезно.

– Как навсегда? Убить их предлагаете?

– А что ты предлагаешь? – спросил Генадич.

– Я предлагаю… Кофейку я предлагаю взять.

– Девушка! Принесите нам кофейку. А то мы кого-нибудь убьём, – сказал Генадич снова с юмором. – А лучше без кофейка. Лучше чаю принесите. Если можно, с мятой. Она успокаивает. Ты же не против, Гарик, хорошего чаю попить?

Нам принесли чай. Удивительно, но мяту умудрились найти. Минут 10 мы пили чай молча. Каждый думал о своем. По крайней мере, лично я думал о своем…

– Их можно изолировать до 14 октября 1964 года, когда произойдет смещение Хрущева? – вдруг спросил я.

– Ну… Если подумать, то можно все. А если не все, то многое. А если не многое, то хоть что-то сделать можно точно, – сказал Генадич снова с юмором. – Я полагаю, в аэропорт уже ты не едешь и в Москву не летишь? И деньги искать не будешь свои тут?