Александр Высоченко - Война (СИ)

— И это только начало — сказал я Радомиру — я думаю, что сейчас к нам еще придут германцы от Десны, не утерпит Казмир вождь германский, что рядом с ним кто то такие мечи делает.

— Не вождь он — буркнул Радомир.

— Я знаю, что не вождь — ответил я — его власть держится на привычке, антских вождей. Привыкли они германцам подчинятся и дань платить, вот и платят, а я хочу эту привычку сломать, если хотят кому то кланяться и задницу лизать, пусть мне лижут, я не против. А то, что эти Руянцы меня к себе зазывают, так я приду.

Радомир аж лошадь придержал от удивления — как придешь? они тебя сожгут на костре или в рабский ошейник посадят и заставят мечи им делать.

— Да ты не переживай брат — сказал я — вот сейчас этих германцев побьем и к руянцам сходим. Есть такая профессия, каперство называется, тут народ дикий и нормальных пиратов еще не видели, так мы им покажем. Думаю, я что они под себя всю торговлю янтарем взяли, а вот теперь все железо под себя хотят взять. А готландцы и даны им мешают, так мы должны стравить этих волков, пусть грызут друг друга. Нападем на малых кораблях, что ты у руянцев отбил на Готланд пусть думают на Руянцев. А на больших биремах, что я в прошлом году взял, нападем на руянцев. А пока они будут разбираться и грызть друг дружке глотки, мы реки крепостями заставим, чтоб никто в мои земли войти не смог, нам то всего три крепости нужно поставить. А вот чтобы удержать эти крепости мне твой флот нужен.

Когда Радомир отдохнул и успокоился, я похвастался своим конным войском, а потом показал побитый доспех — вот бронь интересная из цельных пластин.

— Я в ней на турнир пять раз выходил, удар держит неплохо. Но очень уж долго её делать.

— Какой, такой турнир? Да вон там мы на поле всадников наших пытаемся конному бою обучить — засмеялся я — умора, и смех и грех, весь люд собирается, что бы на это посмотреть.

— А зачем, тебе это — не понял Радомир.

— Как зачем? Что бы воины копейный бой постигали и с шибки не боялись.

— Какой с шибки — возмутился Радомир — ты что несешь, ты бы вон хоть с моим отцом поговорил, он два десятка лет в дружине у германцев служил. Ты знаешь что такое пять сотен конных германцев? — не унимался Радомир — они бою сарматскому обучены, да они нас копытами в землю втопчут и даже не заметят, а ты шесть десятков воинов на коней посадил и в поле выйти собрался.

— В моих болотах пяти сотням воинов делать не чего, и я в поле не пойду, а если сюда придут вороги, то и шесть десятков конных воинов это большая силища.

— Да нет у тебя воинов, это не воины, вон даже у Твердислава почти три сотни конных воинов, так там мужи по десятку битв уже прошли и ты противу них думаешь выстоять.

— Тут ты брат не прав, ведь ты не знаешь, что я придумал. Вот скажи мне брат какой размер копья у германцев?

— Две сажени — отмахнулся Радомир — что тут гадать, у всех одинаковые.

— Воот, брат — наставительно пояснил я — две обычные маховые сажени, а мы теперь делаем длинные пики на две косые сажени.

— Что ты несешь Чеслав? — зло буркнул Радомир — ты вот в сечах конных не бывал, а я бывал и я тебе скажу, что такое длинное копье всадник рукой не удержит.

— А я тебе покажу брат, ты не переживай, мы новые пики для всадников придумали, у них на конце древка противовес большой, что бы наконечник к земле не тянуло, а еще вот большое утолщение на конце древка берется под руку и мы получаем мощный колющий удар по противнику — я показал рукой на новую кавалерийскую пику — раньше когда мы использовали копья в две маховые сажени, то у нас вылет наконечника копья веред головы лошади был всего аршин, а теперь у нас вылет почти косая сажень, и получиться, что мое копье раньше коснется противника чем он до меня доскачет.

— Ты не прав брат, ты все какие то чудеса измышляешь — махнул рукой Радомир — германцы копье двумя руками в бою держат и могут им управлять как угодно, а ты на скаку одной рукой направлять свою палку не сможешь, вот и получишь удар в грудь хоть и маленьким, но острым наконечником.

— Я брат тренировки каждый день провожу, а сам так и два раза в день выезжаю. Чтоб с новым копьем попрактиковаться, но это еще не все, у нас новые доспехи для конных сделали, правда мало всего четыре десятка, но скоро я всех одену, теперь юбка бронная достает аж до колен, и зарубить всадника очень трудно.

Радомир махнул рукой — тебя не переспоришь, вот всю мою дружину скрутили пять десятков витязей в блестящих доспехах, как курят, а вожди против твоего одного воина могут десятерых выставить.

— Нешто ты думаешь, что они разрешения будут спрашивать, чтобы в твои земли прийти. Да они и так сюда придут, а потом и тебя с земли сгонят. А еще ты подумай о том, что германцы побили сарматов, а ты тех сарматов видел, так я тебе скажу, что у них тигеляи были до самых пят.

— А что такое тигеляй? — не понял я.

— Тигеляй это такой большой халат с нашитыми пластинами из конских копыт, вот как наша бронь, только пластины медные, но они стрелу хорошо держат, а еще сарматы коней в такие попоны одевали, но их все равно германцы побили, а ты говоришь — махнул рукой Радомир.

Да вот тут я с историей явно, что то напутал, получается что полный латный доспех уже давно придуман и испытан. И есть люди кто научился бороться с такими доспешными всадниками, но почему тогда тех же готов побили обычные кочевники Хунну, вообще без доспешные. А может тут весь прикол в новом степном луке, или такой лук и раньше был. Ничего не знаю про историю оружия, но я же видел, что все конные, кто ко мне приходил сёдел не имели, а это и есть мой козырь, если скажем на полном скаку два доспешных всадника рубанут друг дружку копьями то победит тот у кого седло правильное, кавалерийское для рыцарского боя, то есть глубокое с поддержкой спины, вот у меня такие есть.

Я стоял и смотрел на учебные бои своих всадников, а в голове крутилась сказка Пушкина: «И тридцать витязей прекрасных, чредой из вод выходят ясных и с ними дядька их морской» — задумчиво продекламировал я Пушкина.

— Что? — переспросил Радомир.

— Да так, ничего — махнул я рукой — Пушкин ошибся, он сказал тридцать витязей, а там на Руяне триста.

— У тебя, что соглядатай на Руяне есть? — уточнил Радомир — так его повесить надо на березе и с арбалета твоего подстрелить, что б не врал.

— Да подстрелили его уже — махнул я рукой — ты не переживай.

— И поделом ему, за язык свой смерть принял.

— Да, да так и есть, ты Радомир прямо в корень смотришь.

— Вот таков мой сказ Твердислав — закончил свой расказ дед Боян — не верьте Казмиру, Чеслав всех вас зазывает на свои земли. Я сам ходил к тому Ильмень озеру, хорошая там земля, и народы там живут спокойные и зверя много, а в реках рыбу руками ловить можно, не гоже вам сидеть тут и ждать когда поганые придут за полоном.