Алексей Живой - Легион: Рим должен пасть. Карфаген атакует. Ганнибал Великий

„Это не лучники, – догадался Федор, – „Скорпионы“ [141] работают. Надо торопиться, а то так всех людей положим“.

Но Летиса с солдатами можно было не торопить. Подобравшись поближе к огню, они метнули свои крюки и, зацепив горящую телегу и лодку, стали оттаскивать их в стороны, постепенно разваливая баррикаду. Римляне пытались усилить стрельбу, но это получалось плохо, – из-за огня, к которому финикийцы оказались слишком близко, их было плохо видно. Тем не менее настильная стрельба из „Скорпионов“ быстро уносила жизни нападавших. Спустя пять минут в живых их осталось всего семеро. Летис орал на своих солдат так, что Федор слышал его и со своего наблюдательного пункта, куда уже не долетали ядра баллист.

– Шевелись, лентяи, – кричал на солдат здоровяк, изо всех сил таща веревку с крюком, впившимся в борт огромной полыхавшей лодки. – Навались, а не то заставлю лезть в огонь и разбирать завалы руками!

Угроза возымела действие. Лодка, зацепленная сразу несколькими крюками, подалась, опрокинулась и, соскочив со своего места, рухнула вниз, разломившись на несколько частей. Вслед за ней удалось оттащить и телегу. В центре баррикады образовался проход, занятый теперь только горящими бревнами. Летис и его солдаты снова забросили крюки. Несмотря на жар, им удалось вытащить пару массивных бревен. От жара несколько веревок загорелось и лопнуло. Урбал и Летис в числе прочих повалились на землю. Но дело было почти сделано, проход, в который могли проскочить сразу несколько человек, имелся.

– Вперед, солдаты! – заорал Федор, увидев это. – Захватить мост!

И седьмая спейра бросилась в прорыв. Однако римляне не дремали. Бойцы Карфагена, проскочив огненный коридор и оказавшись на мосту, сразу попали под обстрел из баллист и „Скорпионов“, разивших людей наповал. Но отступать было нельзя.

Урбал и Летис оказались на острие атаки. Они бежали впереди остальных, уклоняясь от стрел и ядер, и первыми достигли следующей линии обороны – насыпи из камней, перегородившей мост. Именно за ней прятались расчеты римской артиллерии и стояли орудия, теперь ясно различимые. Едва первые бойцы Карфагена, потеряв человек двадцать убитыми, преодолели каких-то пятьдесят метров, отделявших полыхавшие завалы от каменной насыпи, как обстрел прекратился. Но наверху насыпи, сомкнув щиты, тотчас выстроились римские легионеры.

Волна за волной солдаты Карфагена накатывались на эту преграду и снова откатывались назад. Яростный звон оружия раздавался над рекой, порою заглушая шум ее бурного течения. Урбал лично заколол двоих легионеров, но и его сбросили обратно, к счастью живым. Летис вскочил на парапет моста и попытался пробраться наверх, но едва не был убит римским лучником, выронил щит и рухнул в реку.

Атака продолжалось почти полчаса. За это время нападавшим финикийцам так и не удалось пробить оборону римлян. Неожиданно помог обезумевший от ярости Летис, который в доспехах смог доплыть до берега, вернулся на мост и снова бросился в бой. Он косил своей фалькатой направо и налево, ничем не прикрытый, ведь щита у него уже не было. Отрубив одному из римлян ногу, а второго проткнув насквозь, он столкнул их тела вниз и врубился в шеренгу легионеров, завалив в скором времени пространство вокруг себя трупами. За следующий час карфагеняне смогли наконец потеснить римлян, но и сами потеряли половину спейры.

В ярости Летис с Урбалом изрубили ремни баллист и сбросили в воду четыре „Скорпиона“, оставленные отступившими римлянами. Потеряв множество солдат, оставшиеся легионеры отошли на следующий вал, что находился примерно метрах в семидесяти от этого. На нем виднелся мощный частокол, едва различимый в отблесках догоравших баррикад, а за частоколом прятались лучники. Почти половина моста была уже под контролем карфагенян, но что находилось дальше, было не рассмотреть. Наступившая ночь сильно сужала возможности для маневра.

Федор отдал приказ седьмой спейре отойти, заменив ее на шестую, потом на пятую. Он посылал в бой все новые силы. Атака следовала за атакой. Но на место убитых римлян вставали новые, стойко защищавшие путь к столице, который начинался здесь. И хотя их было меньше, чем нападавших, легионерам было значительно легче, поскольку они успели хорошо подготовиться. Да и бой на узком пространстве, защищенном с двух сторон водой, был им на руку. Лучники римлян били в упор, в то время как карфагенские лучники посылали стрелы верхом, прикрывая своих атакующих пехотинцев.

„Надо что-то придумать, – лихорадочно размышлял Федор, вспомнив предостережения Атарбала, – а не то этот мост обойдется нам слишком дорого. Впрочем, это чудо инженерии – единственный мост на всю округу. И мы, и римляне это понимаем. Но все равно, я не хочу положить здесь всю хилиархию. Думай, Федор, думай!“.

В этот момент из темноты приблизился посыльный из пятнадцатой хилиархии.

– Карталон приказал передать, что разведчики нашли несколько лодок, – сообщил он, – выше по течению.

– Сколько? – ухватился Федор за внезапно посетившую его идею.

– Всего три, – ответил солдат, – в каждую может сесть не больше восьми человек. Спрашивает, что ему с ними делать?

Федор быстро прикинул варианты.

– Скажи Карталону, что я приказываю ему посадить на эти лодки лучших бойцов, переправиться на другую сторону и атаковать мост с тыла. Пусть незаметно переправит туда перед атакой хотя бы половину спейры, а потом остальных. Время дорого. Возможно, там много римлян. Но он должен попытаться прорваться и поджечь там что-нибудь, чтобы мы знали, что у него получилось. Повтори!

Солдат повторил приказ и исчез в темноте. Не успел он уйти, как прискакал дозор нумидийцев. Через переводчика ему сообщили, что разведчики, вернувшиеся только сейчас, обнаружили брод в пяти километрах ниже по течению.

– И что, – удивился Федор, – вы сможете его найти и преодолеть реку в полной темноте?

Нумидийцы, которых Федор едва различал во мраке по белым туникам, закивали головами.

– Тогда немедленно отправляйтесь. Пошлите туда сотню человек, пусть переберутся на другой берег, если смогут, и поддержат нашу атаку, которая скоро начнется. В общем, действуйте по обстановке.

Получив приказ, нумидийцы растворились в ночи. Федор проводил их изумленным взглядом. Уже который раз эти чернокожие всадники, не имевшие ни доспехов, ни удил, ни поводьев, а из оружия только щиты и дротики, удивляли его. Эти слившиеся со своими лошадьми „африканские индейцы“, проделавшие путь с армией Ганнибала от самой Африки до глубинных римских земель, на всем пути продолжали исправно нести службу в легкой кавалерии, основной задачей которой были разведка и преследование побежденного противника. На роль ударной конницы они не годились, но в сложившейся ситуации Федор решил, что атака чернокожей конницы в тыл римлян поможет вызвать хотя бы переполох. А именно этого он и добивался.