Алексей Живой - Легион: Рим должен пасть. Карфаген атакует. Ганнибал Великий

– Да ладно, – отмахнулся Леха, – где наша не пропадала.

– Нет, Ал-лэк-сей, – настоял на своем Иллур, – завтра ты отправишься вместе с Арчоем и будешь исполнять его приказы. Ты отличный разведчик. Сейчас ты нужен мне там.

И, предвосхищая вопрос морпеха, добавил:

– Только к Исилее не подходи.

Леха невольно кивнул.

– Да уж, – пробормотал он, – с этими бабами надо быть поосторожнее да пожестче. Не понимаю, почему ты этой Оритии все разрешил. Больно уж она себя свободно ведет, не поймешь, кто здесь главный.

Его стрела попала в цель. Иллур вскипел, но быстро взял себя в руки, процедив сквозь зубы:

– Орития смела и мудра, она сразу поняла, что ее посылают на смерть. Потому и взяла с собой столько людей. Ее враги, бастарны, храбры, имеют много конницы, а те земли, что населены кельтами, пройти труднее всего. Орития может и не вернуться. Во всяком случае, там погибнет много сарматов, а не моих людей. Это мне тоже на руку.

– Вот оно что, – пробормотал Леха, – ну да, на войне все бывает.

– Зато, если она покорит эти земли, – закончил Иллур, снизойдя до объяснения недогадливому брату, – то они отойдут к сарматам. Так мы договорились с Гатаром.

– И ты отдашь им эти земли? – удивился морпех, но, заметив искорку в глазах царя, добавил: – Впрочем, это не мое дело.

– Все побережье будет нашим, – нехотя добавил Иллур. – А когда вы разберетесь с крепостями бастарнов и вернетесь к Тире, где, скорее всего, будет стоять мое войско, я расскажу тебе о задании. Оно никуда не уйдет.

– Это хорошо, – решил Леха.

Выходя из юрты, морпех подумал о том, что был бы очень рад уплыть сейчас с флотом Ичея и быть подальше от Исилеи, ведь на предстоящей войне судьба все равно рано или поздно сведет их. И морпех боялся потерять контроль над собой, хотя и поклялся Иллуру избегать частых встреч с хозяйкой Еректа. Ведь она должна была, по словам царя, прежде всего выполнить возложенную на нее задачу – помочь разбить бастарнов.

„Да пусть воюет, воительница хренова, – подумал Леха, потирая ушибленный глаз, который все еще напоминал о себе, – раз этой бабе дома не сидится, мне-то что“.

Но в душе он уже знал, что вряд ли сдержит данное Иллуру обещание.

Глава восьмая

Вверх по течению

Пришло утро, но ни сорокатысячная армия скифов, ни корпус Арчоя не сдвинулись с места до тех пор, пока к Оритии не прибыл отряд сарматов. Иллур приказал ждать, – видимо, напряженность в отношениях с сарматами оставалась. И он решил лично проконтролировать, сколько их еще прибудет в пределы его новых владений.

К удивлению Лехи, прибывшие оказались мужиками. Пять тысяч мужчин, подчинявшихся знаменитой воительнице. Впрочем, последнее обстоятельство, уже не так шокировало морпеха. Постепенно он начал привыкать к местным нравам.

„Это что, – успокаивал себя Леха, поглядывая, как командир прибывших сарматов, здоровенный воин свирепого вида, что-то рапортует Оритии, – я ведь еще на востоке не бывал. Там, наверное, жизнь удивительная. Ну ничего, вот дойдем с Иллуром до Греции, а там посмотрим, куда дальше коней направить. Чует мое сердце, он ведь там не остановится“.

Проведя еще ночь в пределах Ольвии, на рассвете следующего дня огромный лагерь забурлил, и все армии снялись со своих мест, направившись в разные стороны. Воинство Оритии, еще не расставшееся с амазонками Исилеи, двигалось вместе за солдатами Арчоя, среди которых находился и Леха со своими скифами-разведчиками. А ударный корпус Иллура оставался возле Ольвии до тех пор, пока два первых отряда не покинули ее земли полностью. Стало ясно, что царь скифов решил оставить Ольвию последним. Обернувшись в сторону города на одном из холмов, Леха бросил взгляд на море и заметил, что флот все еще в бухте, как и хотел его кровный брат.

Покачиваясь в седле, Ларин припомнил, что на фоне масштабных приготовлений у захваченного греческого города как-то незаметно прошла отправка еще одной ударной армии в Боспорское царство. Эти силы отправились вдоль степного берега, а в самом Крыму планировалась десантная операция с использованием кораблей, захваченных у Херсонеса. Иллур начал войну на два фронта. Даже на три, не считая разведки боем. „Похоже, грекам мало не покажется ни там, ни здесь“, – решил Леха.

Весь следующий день они двигались свободно, все это были еще земли Ольвии. Степи плавно переходили в холмы, поросшие редким лесом. К вечеру их догнал отряд всадников во главе с Исилеей. Вслед за предводительницей прискакало человек двадцать мужчин-сарматов.

– Завтра в полдень мы будем у границы, – сообщила Исилея, обратившись к Арчою и скользнув безразличным взглядом по лицу Ларина, – на восток будет моя земля, а на запад начнутся земли бастарнов. Их ближайшая крепость находится почти на самой границе.

– Хорошо, – кивнул Арчой, махнув рукой в сторону обширной поляны между трех холмов, – тогда заночуем сегодня здесь, а завтра двинемся дальше.

Не сказав больше ни слова, Исилея развернулась и ускакала назад. Следом за ней поскакали всадники-мужчины в каких-то светлых доспехах. Рассматривая удалявшийся отряд, Ларин подумал, что их панцири были сделаны не из железа, а скорее, если верить глазам, из костных пластинок.

– Странные доспехи, – поделился Леха сомнениями с мудрым Арчоем.

– Костобоки [155], – подтвердил его наблюдения командир корпуса.

– Кто? – не понял Леха.

– У сарматов многие племена еще используют такой доспех из конских копыт, он не хуже железного, – пояснил Арчой, – но скифы давно перешли на железо. Кузнецов у нас достаточно.

– И что, неужели этот доспех выдержит удар копья? – продолжал сомневаться Леха.

– Скоро сам увидишь, – ухмыльнулся Арчой, – завтра мы нападем на первую крепость.

На этом разговор про доспехи закончился, а Леха получил задание разведать подступы к ближней крепости бастарнов. Взяв с собой всего тридцать человек вместе с Гнуром, чтобы не сильно привлекать внимание местных жителей, которых здесь пока, к счастью, было немного, Леха преодолел невидимую границу и в сумерках углубился на территорию бастарнов. Избегая деревень, скифы лесом довольно быстро вышли к самой крепости, стоявшей посреди рукотворного поля. Деревья вокруг на расстоянии примерно трехсот метров были вырублены.

– Ха, – усмехнулся Леха, рассматривая сооружение бастарнов в последних лучах вечернего солнца, – тоже мне крепость. Видали мы такие крепости.

То, что Исилея называла крепостью, представляло собой лишь большую и хорошо укрепленную деревню, обнесенную частоколом и сторожевыми башнями. Перед частоколом был вырыт ров, наполненный водой из ближайшего ручья, и насыпан вал. Вот и все укрепления. Никаких тебе каменных стен высотой в десять метров. Частокол, конечно, был мощным, но после укреплений Херсонеса и Ольвии, все это казалось морпеху игрушечным.