Арт Богданов - Астрея. Год первый

Я дождался, когда она останется одна у брусьев и выскочил в кладовку с инвентарем. А так как там темно, споткнулся о ведро и кубарем выкатился наружу, попутно лбом отворив дверь. Финальным аккордом, гордо, как пингвин, ляпнулся пузом об пол под звук гремения жестяного ведра. Эффектное появление, но так даже лучше.

Я тут же вскочил на ноги и поклонился, подражая любимым всеми мушкетерам.

– Миледи!

– Ты кто? – Удивленно смотрела на меня своими синими глазами эта красотка, так что я невольно сглотнул.

– Кладовой! К вашим услугам, миледи! – Снова поклонился я.

– Какой, кладовой? – Опешила она.

– Всамделишный! Максимкой, кличут!

– Не поняла.

– Ну, вот у тебя дома живет домовой! – Я кивнул на кладовку. – А я живу в кладовке. Значится, я – кладовой!

– Ты просто маленький мальчик!

– Мне тридцать пять с половиной лет! – Скорчил я обиженную мордашку, надув губы и нахмурив брови. Детская мимика подкупает всех, так что Яна не сдержалась и прыснула.

– Целых тридцать пять? – Приподняла она брови.

– С половиной! – Я выпятил грудь, чем снова вызвал улыбку.

– Да. Ты мужчина в рассвете сил! – Хихикнула она. – Может у тебя еще на спине пропеллер есть?

Умница. Поймала суть и пошла на контакт. Ну что ж, будем развивать. Я тут же закрутился, вывернув шею, как будто пытаюсь разглядеть спину с удивленным лицом. Есть смех. Получается.

Останавливаюсь с неким разочарование, развожу руками.

– Нету! А зачем пропеллер.

– Ну, чтобы летать, наверное?

– А зачем летать? Я же волшебник.

– Да ты что! – Округлила глаза девушка. – И что ты можешь?

– А вот так могу! – Я тут же сделал колесо по залу и снова гордо выпятил грудь.

Это был удар ниже пояса, но он был нужен. Девушка резко погрустнела и замолчала, а я снизу вверх глянул ей в лицо, тоже с легкой грустью и недоумением.

– Ты же тоже так умеешь и даже лучше. Все наши знают. Заловые рассказывали. – Слегка обижено засопел я. – Я думал ты и меня научишь новому. Я уже большой и не хочу больше быть кладовым. А заловые вредины. Если ты не умеешь как они, к себе не принимают.

– Я уже не умею. – Глаза девушки подёрнулись влажной пеленой.

– Как это? – Я обошел вокруг нее с недоумением. – Ты же гибкая девушка.

– Иногда и гибкие девушки ломаются.

– Ты вроде не поломана. Все на месте. – Удивился я.

– Поломана. – Девушка показала на стальные подпорки на ногах. – Без них я даже стоять не смогу. А чтобы просто идти мне нужны костыли и передвигать ноги руками. Вот так.

Девушка подхватила ногу и переставила на шажок вперед.

– Что? – Я снова с полным непониманием уставился на нее. – Починись. А потом научи меня как надо прыгать. И кувыркаться. А то меня заловые не примут.

– Я стараюсь, но у меня не получается! – Помимо воли девушки, слезинки все равно покатились по ее щекам. – Я очень стараюсь!

– Ты не веришь! – Нахмурился я. – А все кто не верит – поломаны!

– Во что?

– В волшебство.

– Волшебства не бывает! – Уже сквозь слезы усмехнулась Яна. С горечью сожаления, что его действительно не бывает.

– Значит и меня не бывает? – Обиделся я. – Так значит?

– Ты просто маленький мальчик!

– А ты просто вредная девочка! Глупая и вредная! А еще не хочешь меня учить! Злюка!

Я сделал совсем уж обиженный и слегка поникший вид, и пошел в кладовку. Хлопнув дверью, еще раз ее открыл, показал ей язык и снова закрыл. Портал. Уходим. Дальше наблюдаю за ее реакцией.

Она некоторое время в задумчивости постояла. Потом видимо стала звать меня. В ответ тишина. Проковыляв до кладовки, открыла дверь и с изумлением уставилась на комнатушку без окон, вентиляции и люков. Только швабры, ведра и всякий хлам. Костылем простучала стены, пол и потолок. Ничего. Я просто исчез. Что ж, крючок заброшен.

Следующие два дня я занимался делами колонии, потому следил за ней зондом. Раньше она оставалась на ночь в госпитале, только когда начиналось серьезное обследование. Сейчас же осталась сама, отказавшись уезжать.

Лишних порталов у меня не было. Все уходило на нужды колонии и стройку ГРЭС, но наблюдать я мог. Еле выдернул возможность поискать подходящее для моих целей место на Астрее и отправить туда команду во главе с Дедом.

Дед все больше приобретал влияния в колонии, и в отличие от меня не дистанцировался от народа, а наоборот сближался, но после получения дворянства не перечил мне ни словом и даже не задавал вопросов. Если я высадил его с командой на берегу озера, в весеннем лесу, и дал задачу построить природный и сказочный дворец-шалаш из одних доступных в лесу материалов, засадить все цветами, то он просто принял это как данность. Все вопросы – зачем, даже не поднимались. Только что и как должно выглядеть. И сроки.

И я был уверен, что под эту задачу он выбрал лучших для этого людей.

В течение следующей недели, пока Яна оставалась в госпитале, всего две ночи проведя дома, я оставлял ей маленькие сюрпризы. То розу на подушке, то маленькую жемчужину, которые изредка находили наши аквалангисты, что для профессуры исследовали море, то тропическую рыбку в стакане с морской водой. Все это было с Земли, потому как ученные пришли к выводу, что флора и фауна Астреи, несмотря на похожесть с земной, все же достаточно отлична. Не тот состав сока или запаховых ферментов в цветах, немного смещенный генетический код. Все это улики, что могут мне помешать в будущем. Однажды ночью разбудил ее, высыпав через портал над ее кроватью мешок цветочных лепестков.

Она просто обязана поверить в чудеса. И, похоже, верила. Потому как она среди ночи сидела под дождем из лепестков и улыбалась. А потом полночи, передвигаясь чуть ли не ползком, сметала их под кровать. Тут уже я тупанул и не подумал, как она сможет объяснить это поутру. Но тоже вышло интересно. Я потом открыл горизонтальный портал под кучей лепестков и они просто исчезли, оставив лишь пыль среза и аромат весны.

Зато в зале она уже улыбалась намного искреннее и часто открывала кладовку и что-то говорила. Я добился своего. Она начала верить в то, что я не просто заблудившийся в госпитале.

Спустя еще две недели моих фокусов я решил, что мы оба готовы. Потому выскочил в ее палате из стены, едва дежурные медсестры легли спать.

Скрип открываемого окна и холодный апрельский воздух разбудили девушку.

– Ты вернулся!

– А я и не уходил. – Пожал плечами я.

– Я звала тебя.

– Нет. Ты звала себя. И только сейчас дозвалась.

– Я верю тебе! Я верю в волшебство!

– А я не верю, что ты веришь! Для тех, кто не верит в Бога – Бога нет. Для тех, кто не верит в волшебство, нет – волшебства. У всего есть своя цена.

– Я верю! – Упрямо заявила Яна.

Ну еще бы! Я уже месяц манкировал своими обязанностями Князя, ради ее веры в себя. В волшебство!