Георгий Савицкий - Танкисты атомной войны

Но в 1937 году главный конструктор «СУ-14» Петр Сячентов был арестован и расстрелян, а все работы по этим машинам прекратили. Но бронированным детищам все же было суждено пережить своего творца.

Осенью 1941 года две построенные опытные самоходки «СУ-14» вместе с артустановкой «СУ-100У» включили в состав Отдельного тяжелого дивизиона особого назначения. Они вели огонь по наступающим гитлеровцам во время сражения за Москву.

Позднее на базе серийной самоходки «ИСУ-152» планировалось создать еще и сверхтяжелую машину «ИСУ-203». Но в серию она не пошла из соображений целесообразности. Гаубичный снаряд калибра 203 миллиметра оказался не намного мощнее шестидюймового, а вот вес машины вырос весьма значительно.

Но вот «артсамоходы особой мощности» «ИСУ-280АТ» создавались для совершенно иной войны, там, где мощь снарядов измеряется килотоннами. Над их созданием трудилась вся страна, не считаясь с трудностями все еще продолжающейся войны. Литерным по производству «атомных самоходок» «ИСУ-280АТ» стал «Уралвагонзавод» в Нижнем Тагиле. Мощное оборонное предприятие справилось с государственным заказом блестяще.

Самоходка «ИСУ-280АТ», несмотря на весьма внушительный вес в семьдесят тонн, получилась достаточно рационально скомпонованной. По-своему она была даже изящной. Машину даже продували в аэродинамической трубе Центрального аэрогидродинамического института. Это делалось для того, чтобы изучить воздействие ударных волн при близком ядерном взрыве. Спецсталь защищала самоходку от вражеских снарядов и была способна уберечь экипаж на расстоянии меньше километра от эпицентра ядерного взрыва. А специальный радиопоглощающий подбой уберегал от проникающей радиации.

Атомная самоходка «ИСУ-280АТ» стала шедевром, своеобразной вершиной научно-технической мысли СССР.

– Пришел приказ «пощипать» гитлеровцев, – объявил командирам самоходных батарей комполка гвардии полковник Рыков после обычного в части утреннего построения. – Выдвинуться на позицию туда, где были сожжены «Королевские тигры», радиационный фон, как говорят наши физики, там уже снизился до приемлемого уровня. Далее, приняв за рубеж развертывания этот квадрат, выдвинуться в направлении запад-северо-запад для проведения разведки боем немецких укреплений.

– Кто назначен для выполнения задания?

– Экипажи гвардии капитанов Козырева и Есаулова. Вам будут приданы два взвода «ИС-третьих» из нашей танковой роты. На подготовку вам – восемь часов, выступаете вечером. Старший – гвардии капитан Козырев.

– Есть!

Из кабинета командира полка танкисты выходили в приподнятом настроении. За много дней выдалась возможность проверить на прочность хваленую немецкую броню.

– Эх, вжарим «фрицам», мама не горюй! – Роман Есаулов являл полную противоположность сдержанному и спокойному Александру Козыреву.

Есаул действительно полностью оправдывал свое прозвище, ставшее позывным. Дерзкий и резкий, командир второй самоходной батареи за словом в карман не лез. Но в бою был осторожен и воевал не только смело, но и расчетливо. Его первым боевым крещением стала Курская дуга – этим все сказано.

– Это точно! Загляну к штабистам, а потом пойду готовить машину, – ответил Александр Козырев.

Гвардии капитан с позывным «Кайзер» войну начал раньше, чем Роман Есаулов. Для него боевым крещением стала битва за Москву в составе 4-й танковой бригады тогда еще полковника Михаила Ефимовича Катукова. В гибкой обороне, организованной талантливым танковым командиром, в засадах «Тридцатьчетверок» и «КВ» увяз наступательный порыв группы армий «Центр». Гвардии капитан Козырев так и воевал с тех пор – расчетливо и умело, выбивая угловатые бронированные коробки «фрицев» и стараясь сохранить жизни своим бойцам. Другое дело, что так вести бой не всегда получалось, приходилось импровизировать, ввязываться в драку с превосходящими силами гитлеровцев, выполнять приказ любой ценой. Но и в этом случае стойкости и смелости Кайзеру, как называли его в полку, было не занимать.

Оба «артсамохода особой мощности» стояли на технической позиции под бетонным навесом. Техники в теплых комбинезонах облепили стальных исполинов, словно муравьи. К боевым машинам через штуцерные разъемы было подключено множество шлангов: с топливом, маслом, антифризом, сжатым воздухом. Змеились по припорошенному снегом бетону толстые электрокабели.

Над самоходками с раскрытыми верхними люками загрузки боекомплекта застыл массивный электромостовой кран. С его помощью опускались в бронированные рубки огромные, весом в четверть тонны снаряды. Внутри некоторых под защитным слоем свинца таились урановые заряды, готовые выплеснуть чудовищную мощь точно по формуле Эйнштейна. Той самой, которая увязывает отношение массы вещества с его энергией. Эти «консервы Апокалипсиса» прятались в полностью закрытые ложементы из свинца и толстой резины. Да и с обычными осколочно-фугасными боеприпасами мороки было не меньше из-за их размеров.

Наверху башнер осторожно принимал 85-миллиметровые снаряды к башенной пушке. В бою не всегда целесообразно использовать «главный калибр». И чтобы «не палить из атомной пушки по воробьям», предусмотрено дополнительное вооружение.

Механики-водители обеих «атомных самоходок» уже закрыли крыши моторно-трансмиссионного отделения весом полторы тонны каждая. Загерметизировали и законтрили многочисленные технологические люки в корме машин.

Александр Козырев поправил болтающийся за спиной танкошлем. Он был теплым, на овчине. И не только служил средством радиосвязи, но и неплохо защищал от холода и ветра. Зимний танковый комбинезон тоже был неплохо утеплен, а под ним – свитер из монгольской шерсти ленд-лизовских поставок. Комплект зимнего обмундирования дополняли еще и утепленные кожаные перчатки. На ногах – меховые унты.

А вот в танковых частях Вермахта и Ваффен-СС до конца 1945 года отсутствовали танкошлемы, хотя у летчиков Люфтваффе были удобные шлемофоны! А взамен немецкие танкисты получили тяжеленные стальные каски с наушниками, которые сразу же окрестили «Kochtopf» – «кастрюля».

Для русских зима была привычной, а вот для их противников снег значил верную погибель. И это со всей наглядностью доказал Сталинград.

К гвардии капитану подбежал старший механик-водитель самоходки Костя Калинин, приложил ладонь к танкошлему.

– Товарищ командир, все в полном порядке. Машина заправлена, двигатель и ходовая проверены, боекомплект загружен.

– Понял, ждем приказа.

Неторопливо, вразвалочку, подошел Есаул, как всегда, в черной каракулевой кубанке с красным верхом. Танкошлем болтался за спиной, пристегнутый за ворот комбинезона.