Марина Ясинская - Оборотная сторона героя

Принять душ, заварить кофе и уставиться в телевизор — сейчас Илья с нетерпением предвкушал эти незатейливые вещи. Но едва только он поднялся на четвертый этаж, как дверь напротив его квартиры распахнулась, и в проёме показалась соседка Валя.

«Будто у глазка стояла, меня поджидала», — подумал конквестор с досадой. Пригляделся к соседке и решил, что, вполне возможно, так оно и было.

Высокая русоволосая тридцатипятилетняя женщина была красива. Точнее, была бы красива, если бы не измучили так её вечное безденежье, двое непоседливых детей, вот уже четыре года как живущий с ними в двухкомнатной квартире больной свёкор и, самое главное, непутевый муж Славик. Растрепанная, с припухшими глазами, в бесформенном фланелевом халате, Валя молча смотрела на соседа, не замечая явных изменений в его внешнем виде.

— Что он на это раз выкинул? — сразу сообразил Илья.

Муж Вали, Славик, работал в милиции, а потом — в полиции вот уже пятнадцать лет, и до сих пор остался простым пэ-пэ-эсником.

Несмотря на усилия жены постоянно мятый и грязный, всегда чуть-чуть с бодуна, Славик обладал отменной способностью вляпываться в самые разные неприятности и переходить дорогу не тем людям. Он был «пьющим интеллигентом» и очень любил рассуждать о политике, причем так, что вроде бы очевидные вещи, о которых писали газеты, в его устах приобретали совершенно другой смысл. Славик сопоставлял разрозненные незначительные факты и делал на их основе столь неожиданные и при этом верные выводы, что его собеседник лишался дара речи. Будь он следователем, цены бы не было его способностям, но Славик оставался рядовым пэ-пэ-эсником, а на этой работе такие умения особо не требовались.

Иногда на Славика нападали приступы раскаяния и трезвости, и тогда он ненадолго становился образцовым представителем правопорядка. Даже слишком образцовым, потому что в нём пробуждалось обострённое чувство справедливости, и тогда он ни в какую не желал поступаться своими принципами, и ему было не важно, кто совершил правонарушение — простой обыватель, богатый бизнесмен или представитель власти. И если коллеги в глубине души его за это и уважали, все они прекрасно понимали, что вот именно поэтому не светит Славику ни карьерный рост, ни лишняя звезда на погонах.

Соседа Славик очень уважал, ибо подозревал, что тот — секретный агент ФСБ. Подозревал небезосновательно — ведь Илья не раз и не два выручал незадачливого пэ-пэ-эсника, когда тот вляпывался в очередные неприятности с не теми людьми. Несколько месяцев назад, например, помог замять инцидент, когда Славик в припадке благородного гнева разбил все стекла и фары на дорогущем тонированном «Навигаторе» и разок врезал водителю, на скорости чуть не въехавшему в толпу школьников, переходивших дорогу. Водитель оказался помощником депутата, брызгал слюной, грозил пришить «обнаглевшему менту» «тяжкие телесные» и обещал стрясти кучу бабла за физический и моральный вред…

Из всхлипываний Вали Илья уяснил только то, что непутевый её муженёк опять вляпался в неприятности, что за ним приезжали из прокуратуры, что сказали — на этот раз Славик допрыгался, и теперь его точно посадят.

Выслушав сбивчивый рассказ соседки, Илья заскочил к себе домой, быстро переоделся в джинсы и свитер, грустно посмотрел на диван в зале и маняще приоткрытую дверь ванной, плюнул про себя и пошел к соседям, подальше от соблазна. От них позвонил в прокуратуру и, обстоятельно побеседовав с одним из своих бывших коллег, с которым водил приятельские отношения, выяснил, что к старшему сыну Славика, в этом году перешедшему в шестой класс, привязались старшеклассники, вымогали деньги. Когда Славик про это узнал, то, недолго думая, пришел в школу разбираться. Вымогатели-девятиклассники, не долго думая, послали мятого пэ-пэ-эсника на три буквы и уверенно заявили: «Ничего ты нам не сделаешь, мы ментов не боимся, а вырастем — станем крутыми бизнесменами, а такие, как ты, будут нам пятки лизать». Славик на это, ясное дело, обиделся и решил ребят проучить — схватил самых крикливых за уши, отволок в отделение и подержал пару часов в «обезьяннике».

Смех смехом, да только, как водится, один из крикунов отказался драгоценным отпрыском высокопоставленного чиновника, и Славику снова досталось…

По телефону проблема не решалась. Валя смотрела виновато, умоляюще и с надеждой. В который раз за этот не так давно начавшийся день Илья вздохнул, запихнул поглубже растущее раздражение и поехал в прокуратуру, размышляя, к кому обращаться, кому припомнить старые долги и какую услугу пообещать в ответ, чтобы дело — пустяковое, в сущности, дело — спустили на тормозах.

Вот и отдохнул…

Организованный российскими олигархами конкурс МММ, «Мисс Мечта Миллионера», проходил с помпой, вполне сравнимой с Мисс Вселенная. Правда, в отличие от события мирового уровня, здесь публика собралась относительно немногочисленная. Но весьма влиятельная и состоятельная.

Благотворительность снова стала модной. Конечно, деньги на благие цели можно было бы пожертвовать и просто так, без громких мероприятий. Но тогда красивый жест, того и гляди, останется незамеченным. Много ли будет ажиотажа после короткого сюжета по новостям: «Такой-то и такой-то пожертвовал такую-то сумму в пользу Фонда защиты животных и детской городской больницы»? Нет, если уж раздавать деньги, то с размахом, чтобы эта жертва хоть частично окупилась сопровождающим её пиаром и возвысила репутацию дарителя. И желательно совместить полезное с приятным. Например, организовать международный конкурс красоты — для своего удовольствия, а победительницу, как настоящую Мисс Вселенную, отправить по всему миру с полезными благотворительными миссиями, которые олигархи проспонсируют из своих карманов. Именно так и родился конкурс «МММ».

Арагорн ожидал от мероприятия большего. Больше прессы, больше ажиотажа, больше знакомых лиц. Думал, конкурс будет больше похож на какой-нибудь юбилей поп-звезды или свадьбу драгоценного отпрыска важного политика, куда слетаются раскручиваемые, раскручивающиеся, раскрученные и давно открутившие своё деятели шоу-бизнеса. Здесь же находились люди куда более серьезные и, за несколькими эксцентричными исключениями, без надобности перед камерами не мелькающие. Рассматривать их, гадая, кто из них магнат угольный, а кто — алмазный, оказалось занятием далеко не самым захватывающим. Общаться с ними, пожалуй, и вовсе не стоило — в завязавшейся с каким-то нефтяником светской беседе речь зашла про сталелитейный бизнес «СталЛКома», «представителем» которого они с братом являлись, и Арагорну пришлось выдумывать на ходу… А нефтяник после разговора выглядел подозрительно задумчивым.