Марина Ясинская - Оборотная сторона героя

— Хочешь попробовать? Шурпа! — продолжил он и, не дожидаясь ответа, приглашающе протянул половник.

Экс-десантник всегда угощал сотрудников своими умопомрачительными кулинарными шедеврами, которые умудрялся творить при помощи всего лишь двухконфорочной электроплитки и маленькой микроволновки. То, что ежедневно рождалось в кастрюльках и сковородках Бориса Моисеевича, можно было назвать только почетным словом «яства». Как сам охранник, неизменно и вовсе не символически причащающийся к собственным блюдам, в свои пятьдесят пребывал в такой форме, будто ещё вчера совершал прыжки с парашютом с восьмикилометровой высоты, оставалось для сотрудников неразрешимой загадкой.

Охранник большей частью проводил время на кухоньке у входа, угощал желающих кушаньями и байками из своей богатой на события жизни. К добродушному балагуру в строгом костюме с цветастым передником и командным голосом боевого генерала все давно привыкли и порой забывали, что он у них отвечает за охрану. Но когда — а такое изредка случалось — в офис настойчиво рвались люди с не самыми лучшими намерениями, дружелюбный секьюрити в фартуке оказывался первой и последней преградой на их пути.

Не зря, не зря Борис Моисеевич был заслуженным ВДВшником тридцать первой гвардейской отдельной десантно-штурмовой ордена Кутузова II степени бригады… Правда, сам в деле охранника «Бастиона» Илья ещё ни разу не видел. Но рассказам коллег верил.

— Вкусно, — совершенно искренне похвалил Илья, отхлебнув ароматной густой похлебки из половника. Борис Моисеевич нечасто повторялся в рецептах, потому каждый опыт приобщения к его творениям следовало ценить.

Желудок, попробовав шурпы, бесцеремонно напомнил, что сегодня хозяин накормил его всего лишь остатками зачерствевшей булки, и Илья, сглотнув, спросил:

— Борис Моисеевич, я к обеду подойду? Если меня никуда не отошлют.

— Конечно, — обрадовался тот; Борис Моисеевич готовил не столько для себя, сколько для коллег, и только радовался, когда они поглощали его блюда. — А куда тебя, кстати, отправляют?

— Ещё не знаю. Но, думаю, скоро выясню.

Язвительный голос шефа Илья услышал уже на лестнице и подумал: «Кого на этот раз? И за что?».

Андрей Потапович, спортивный мужчина к сорока с тяжёлым взглядом тускло-серых глаз и маленькой серебристой серьгой в ухе был умён, язвителен и нетерпим к чужим слабостям, и поначалу Илье казалось, что ужиться с ним будет непросто. Однако первое впечатление оказалось обманчивым. Начальник отличался решительностью и здравомыслием, не кичился своим опытом и никогда не требовал от других того, чего не стал или не смог бы сделать сам. Наконец, несмотря на острый язык и саркастические замечания, за своих сотрудников мог порвать кого угодно… хотя сам бы в этом никогда не признался. Когда Илья это понял, то он больше не удивлялся, что сотрудники звали шефа куда более свойским Андреем Папычем, а между собой и вовсе просто Папычем.

Илья решительно толкнул дверь и быстро оглядел занимающее весь второй этаж просторное помещение, отыскивая «жертву» Папыча. Кто-то из прежних жильцов здания по неизвестной причине снёс все внутренние стены, и нынешние обитатели не стали их восстанавливать. Они поставили несколько редких стеклянных перегородок, символически разделяя просторное помещение, и сгруппировали рабочие островки столов, стеллажей и кресел около окон самой разной формы, причудливо соседствовавших на одной стене.

Начальник возвышался над загромождениями пыльной техники на территории окон-розеток и выговаривал располагающемуся там аналитическому отделу. Впрочем, аналитический отдел — это слишком громкое название для Аркаши Барабашкина, талантливого молодого программиста-аналитика и двух его помощниц, настолько же симпатичных, насколько и бесполезных Майи и Ирочки.

Вжавшийся в кресло белобрысый аналитик, хоть и чувствующий себя явно неуютно под суровым взглядом начальства, глядел из-под смешных круглых очков испуганно-вызывающе и, похоже, не собирался признавать себя виновным, в чем бы его ни обвиняли.

— Я ни при чём! Вы же знаете, сколько в нашем ведении объектов! И у каждого — разные циклы! Сам я за всеми физически уследить не могу!

— Разумеется, не можешь, — обманчиво мягко согласился Папыч. — Только как же твоя хвалёная мониторинговая программа? Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты ведь делал доклад о положительных результатах тестирования и оглашал выводы о надёжности твоей разработки. Утверждал, что теперь процесс мониторинга полностью автоматизирован, и именно поэтому мы перестали вручную отслеживать все циклы.

Аркаша сморгнул и чуть растерял свой запал.

— Я… Она надёжна, Андрей Потапович. Просто… просто, чтобы она правильно работала, должны быть заданы верные параметры…

— Должны быть заданы верные параметры, — очень медленно повторил шеф, словно обдумывая услышанное, а потом неверяще поднял брови: — Ты ввёл в программу неверную продолжительность цикла для этого прохода?

— Я…

— Ты ввёл неверную продолжительность цикла, да, Барабашкин?

Все знали, что по фамилии Аркашу шеф называл только тогда, когда был на него зол. Аналитик тоже это знал. Он нервно сглотнул и зажмурился, уши заалели.

— Когда тестирование закончилось и программа была готова к запуску, — почти плачущим голосом пояснил он, — я несколько дней вручную вводил данные о циклах. И с этим проходом, видимо, ошибся. Надо было ввести триста шестьдесят пять, а я тогда, наверное, подумал: триста шестьдесят пять дней — это же год. И ввёл год. И про високосный даже не подумал…

Несколько долгих мгновений Папыч стоял над не поднимающим голову аналитиком и сверлил его яростным взглядом.

— Ей богу, уволил бы тебя к чёртовой бабушке, если бы…

Шеф оборвал предложение, но Илья прекрасно услышал несказанное. Найти специалиста такого уровня как Аркаша пусть и крайне непросто, но всё же реально. Подготовить, ввести в курс дела… Но найти человека, который успешно пройдёт все уровни проверки, прежде чем его допустят в их организацию — это не только весьма сложно, это ещё займёт очень много времени.

Папыч резко развернулся и отправился в свой кабинет, а к поникшему Аркаше тут же подбежали две симпатичные длинноногие девчонки.

— Аркашенька, не расстраивайся, — проворковала одна, беря его за руку.

— Ты всё равно у нас самый умный, — подхватила вторая, гладя его по голове.

Никто не мог постичь тайны отношений белобрысого аналитика с Майей и Ирочкой, никто не мог понять, зачем девчонки целые дни торчат в офисе. Аркаша, обладатель двух красных дипломов, с факультета информационных технологий и физтеха продвинутого столичного ВУЗа, был, бесспорно, талантлив, и столь же бесспорно не от мира сего. Он мог с легкостью рассчитать результаты грядущих выборов в Думу и предсказать котировки акций на рынке ценных бумаг; с не меньшей легкостью он мог заявиться на работу в махровом халате и тапочках с трогательными помпонами, задумавшись над оптимизацией системы мониторинга объектов, находящихся в ведении их организации. Вихрастый, голубоглазый, невысокий и нескладный, в круглых очках а-ля Гарри Поттер, он вызывал самые нежные материнские чувства у пожилых дам и мысли о том, что его, наверняка частенько колотили в школе — у сверстников.